Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Если обратиться к изолированному хозяйствующему субъекту, то с точки зрения австрийцев можно рассуждать следующим образом. Данный субъект имеет в своем распоряжении определенное количество труда, т. е., вернее, может затратить последнее. С другой стороны, у него имеется возможность производства различных благ. Очевидно, он первоначально посвятит себя производству наиболее полезных благ. Затем он будет переходить к производству тех благ, в которых он ощущает менее острую потребность. Наконец, свой последний час, или последнюю единицу времени он посвятит производству наименее полезного блага из всех тех, которые могут быть получены в течение данного производственного периода с помощью производственных средств, имеющихся в распоряжении нашего субъекта. Этот продукт будет, с точки зрения австрийцев, предельным и невоспроизводимым. Последнее нужно понимать в том смысле, что хотя физически данный предельный продукт может быть воспроизведен, но экономически такое воспроизводство не имеет никакого raison d’etre, ибо воспроизводство утерянного предельного продукта означало бы отказ от воспроизводства более полезных благ, т. е. свидетельствовало бы о нерациональном направлении хозяйственной деятельности. Поэтому в случае утраты какого-нибудь потребительского блага наш субъект сумеет посвятить новую единицу времени для воспроизводства потерянного блага, но, в связи с этим, ему придется отказаться от производства предельного продукта.

Величина запасов труда или рабочего времени, имеющегося в распоряжении того или иного субъекта, определяет, таким образом, предельную единицу или предельный продукт, который может быть получен нашим субъектом. Если эта величина изменится, если, например, данный субъект будет иметь в своем распоряжении больше рабочего времени, то он сумеет посвятить себя производству еще менее полезных благ, иными словами - понизит предельную полезность предельного продукта. Но при данной величине рабочего времени, при данном количестве труда, при данной производительности труда и при данной градации потребностей положение предельного продукта является строго определенным.

[123] Таким образом, в основе закона Визера лежат следующие предпосылки: а) количество производительных благ зависит, в конечном счете, от таких первичных факторов, например, труда, природы, которые имеются в строго определенном количестве; б) поскольку эти первичные факторы имеются в ограниченном количестве, они являются редкими благами и, следовательно, имеют определенную ценность; в) последняя определяется предельной полезностью предельного продукта. Из этих положений наибольший интерес представляет второе: оно бросает новый свет на теорию австрийцев.

Эти предпосылки обычно молчаливо признаются австрийцами. Наиболее отчетливо они выражены Бём-Баверком в его статье «Wert»¹⁰⁶⁸.

Бём-Баверк¹⁰⁶⁹ указывает, что имеются 3 основных и важнейших случая, в которых ценность (мы все время говорим о субъективной ценности) определяется по различным принципам. Эти случаи следующие: а) когда запас данных благ является строго ограниченным и не может быть увеличен никакими мерами; б) когда запас данных благ может быть увеличен в какой угодно степени при помощи новых затрат труда; в) когда в распоряжении хозяйственного субъекта имеется ограниченный запас производительных благ, с помощью которых он может, однако, производить различные блага. В первом случае субъективные оценки непосредственно определяются предельной полезностью. Закон полезности проявляется здесь в чистом виде. Во втором случае, субъективные оценки определяются непосредственно трудовыми затратами, которые наш автор отождествляет с субъективными усилиями, с чувством тягости от работы (Plage). В третьем случае действует так называемый закон Визера, т. е. субъективные оценки потребительских благ определяются оценками производительных благ, которые, в свою очередь, определяются предельной полезностью предельного продукта, т. е. продукта, полученного с помощью данных производительных благ, который имеет наименьшую предельную полезность.

Наибольший интерес представляет собой второй случай. Бём-Баверк вынужден был признать, что в известных случаях субъективная оценка совершенно не зависит от полезности данного блага. «Робинзон, например, — пишет он¹⁰⁷⁰, — обладает дюжиной стрел, которую он может заготовить вновь в течение одного часа. В таком случае полезность для него стрел не зависит от обладания ими, ибо он может, во всяком случае, обеспечить себе новую дюжину, это для него обозначает просто одним часом трудового усилия больше или меньше. Поэтому он справедливо будет измерять ценность дюжины стрел величиной тягости, которую ему причинит удлинение его рабочего времени на час, посвященный производству новых стрел».

Но эти случаи, по мнению Бём-Баверка, являются весьма редкими¹⁰⁷². Необходимым условием для применения этого принципа является возможность удлинения производственного процесса — увеличения общей массы затрачиваемого труда. «Производитель, — пишет Бём-Баверк¹⁰⁷², — в случае утраты данной вещи должен быть согласен отработать дополнительное время (например, 8, 10, 12 час[ов]). Это время должно было служить для отдыха в случае отсутствия дополнительного стимула. Если величина трудовых усилий является неизменной, например, в случае десятичасового рабочего дня, то потеря лука приведет не к дополнительной затрате труда, а к отказу от производства какой-либо менее полезной вещи».

[124] Поэтому Бём-Баверк считает, что наиболее общим и распространенным случаем является последний, т. е. третий случай, где запас производительных благ является строго ограниченным. Правда, отдельные производительные блага (напр[имер], данные машины, топливо, сырье и т. д.) могут быть тоже увеличены в какой угодно степени или, во всяком случае, в весьма широких размерах. Но этот аргумент, по мнению нашего автора, не опрокидывает его теории. Низшие производительные блага могут быть сведены к высшим (т. е. к имеющим более отдаленную производственную связь с готовыми продуктами). Возможен переход к все более и более отдаленным производительным благам. В конечном счете, мы должны, по мнению Бём-Баверка, упереться в наиболее общие и универсальные производительные блага, например, человеческий труд, или в природу (например землю) которые, в данных условиях, имеются в строго ограниченном количестве. «Когда-либо, однако, — пишет он¹⁰⁷³, — мы должны будем натолкнуться в этой цепи на такое производительное благо, размеры коего являются заранее данными, ограниченными, ибо, если бы обладали неисчерпаемым первоисточником производительных сил, то мы могли бы тогда заготовить продукты всякого рода в таком же неисчерпаемом изобилии».

Бём-Баверк не отрицает, что в известных пределах отдельный производитель может изменять продолжительность производственного процесса. Поэтому трудовые затраты в ограниченных рамках могут быть также признаны фактором, самостоятельно определяющим высоту субъективных оценок. Бём-Баверк не скрывает, что его теория субъективных оценок носит дуалистический характер. В заключении своей статьи¹⁰⁷⁴, посвященной вопросу о конечных основаниях ценности, он указывает, что имеются два таких конечных основания — полезность блага и труд, затрачиваемый для получения данных благ. Но ввиду того, что последнее основание ценности, т. е. труд, проявляет себя в очень редких случаях, то, с небольшой погрешностью, можно сказать, что решающее значение для определения ценности, в подавляющем большинстве случаев, имеет полезность.

Любопытно отметить, что Дитцель, который в 80-х и 90-х годах [XIX века] начал знаменитую полемику с австрийской школой, по существу стоит на тех же позициях. Дитцель указал, что все блага нужно разделить на невоспроизводимые и свободно воспроизводимые. Запасы последних благ не является фиксированными. Наоборот, эти запасы зависят от затраченного труда. Ценность, по Дитцелю, определяется издержками производства (Kosten), которые он приравнивает к трудовым затратам. Последние, в свою очередь, имеют ценность, потому что время, имеющееся в распоряжении производителя, и его рабочая сила, являются редкими благами. «Время, — пишет он¹⁰⁷⁶, — а также и рабочая сила суть блага, поскольку от наличного их размера зависят размеры всего производства; они, однако, не потребительные, а производительные блага, обладающие не действительной, а потенциальной полезностью; они являются условием всякого удовлетворения потребностей, получаемого нами от объектов внешнего мира. Время и рабочая сила, однако, суть также и экономические блага, ибо они доступны хозяйствующему субъекту лишь в ограниченном количестве. Их «запас» «заранее дан»; время и рабочая сила, которые я посвящаю производству потребительного блага, потеряны для производства какого бы то ни было другого блага, которое можно было бы произвести в то же время с затратой той же рабочей силы. А если так, то я по [125] отношению к ним «веду расчет», отношусь к ним хозяйственным образом, придаю им «ценность»¹⁰⁷⁶.

В своем позднейшем произведении «Theoretische Sozial"okonomie» (1895) Дитцель вполне солидаризовался с Бём-Баверком. «Блок» Дитцеля с Бём-Баверком основан на своеобразном толковании первым понятия издержек производства (Kosten). «Издержки, — по мнению Дитцеля, — равны по своему значению потере полезности (Nutzeneinbusse) — только то стоит издержек (Kosten), от наличия чего зависит полезность и с потерей чего связана потеря полезности». Поэтому Дитцель не видит никакого противоречия между теорией издержек производства и теорией полезности.

Основная идея австрийской теории заключается в том, что труд является производительным благом. Труд, следовательно, рассматривается не как источник благ, а как благо в собственном смысле этого слова. Поэтому труд должен иметь ценность. Благодаря этому маневру австрийцам удалось низвести трудовые затраты с трона «последнего основания» ценности; ценность труда есть лишь промежуточная ступень, которая, в свою очередь, должна быть объяснена каким-то образом. На помощь приходит весь аппарат теории предельной полезности. По остроумному замечанию Бём-Баверка¹⁰⁷⁷, «издержки осуществляют лишь как бы власть вице-короля: они определяют — что само по себе целиком не оспаривается — при известных обстоятельствах ценность известных продуктов, но сами они, в свою очередь, — по крайней мере, в большинстве случаев — подчиняются предельной полезности как высшему властителю».