Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

А почему же — можно здесь задать вопрос — «доля капитала» не могла бы подняться от 5 до 15, а ценность основного капитала только от 100 до 200? Рёслер не только не объяснил и не доказал, но даже не заикнулся о том, что ценность основного капитала должна возрастать с ростом производительности в большей степени, чем рента. В таком случае процентная ставка не понизилась бы, а возросла бы от 5 до 7 1/2%!

Эта небольшая выдержка, я полагаю, уже весьма убедительно свидетельствует о том, что Рёслер в новейшем виде своего учения дает еще менее удовлетворительное объяснение нашей проблемы, чем прежде.

Между тем теории производительности сделались предметом серьезных и сильных нападений. Родбертус в спокойной, дельной критике обвинил их в том, что они смешивают вопросы распределения с вопросами производства; что предположение, будто часть валового продукта, составляющая прибыль на капитал, является специфическим продуктом капитала, представляет собою petitio principii; что, напротив, единственным источником всех благ является труд. Лассаль и Маркс затем видоизменили эту тему, каждый по-своему: второй — с увлечением и остроумием, первый — с безоглядной резкостью.

Эти нападения вызвали возражение со стороны теоретиков производительности, которым я и закончу эту весьма обширную главу. Несмотря на то что это возражение вышло из-под пера очень молодого еще ученого, оно все же заслуживает самого серьезного внимания, отчасти ввиду положения автора, который — будучи членом семинария политических наук в Йене — находился в близкой научной связи с лицами, стоявшими в то время во главе исторической школы в Германии, так что на него можно смотреть как на представителя взглядов, господствующих в этой школе, отчасти же ввиду причин, вызвавших таковое. Так как это возражение было составлено при основательном знакомстве с теми серьезными нападениями, которые незадолго до этого были направлены Марксом в его «Капитале» против учения о производительности капитала и для отражения этих нападений, то мы вправе ожидать, что оно содержит в себе все лучшее и наиболее убедительное из того, что его автор был в состоянии привести после долгих критических размышлений в пользу теории производительности.

Это возражение изложено в двух статьях, которые К. Штрасбургер опубликовал в 1871 году в «Hildebrand’s Jahrb"ucher f"ur National"okonomie und Statistik» под заглавием «Zur Kritik der Lehre Marx’ vom Capitale» и «Kritik der Lehre vom Arbeitslohn»⁴³⁴.

Суть своего учения Штрасбургер изложил во второй из вышеназванных статей⁴³⁵ в словах: «Капитал приводит в действие силы природы, которые, хотя они и доступны всякому, часто можно использовать в известном производстве только при содействии капитала. Не всякий обладает средствами подчинить себе силы природы; сила того, кто трудится при содействии незначительного капитала, поглощается операциями, выполняемыми силами природы для другого, обладающего большим капиталом. Поэтому действие сил природы, вызванное содействием капитала, не представляет собой дара природы; оно принимается в расчет при обмене, и человек, не обладающий капиталом, должен уступить капиталисту продукт своего собственного труда за действие сил природы. Капитал, следовательно, производит ценности, но роль его в производстве глубоко отлична от роли труда».

Несколько дальше⁴³⁶ он говорит: «Уже из вышесказанного ясно, как мы понимаем производительность капитала. Капитал производит ценности, присоединяя к силам природы труд, который в противном случае должен был бы совершить сам человек. Производительность капитала, следовательно, основывается на том, что он по своей роли в производстве отличается от живого труда. Мы говорим, что действие сил природы при обмене рассматривается, как эквивалент человеческого труда. Маркс же говорит противоположное. Если содействие сил природы труду одного рабочего более, чем труду другого, то первый, по мнению Маркса, производит большую потребительную ценность, так как количество продукта увеличивается; но действие сил природы не увеличивает меновой ценности произведенных рабочим товаров. Для опровержения этого взгляда достаточно вспомнить то, о чем мы упоминали уже выше, — что не все обладают равными средствами для подчинения себе сил природы; не обладающие капиталом должны приобрести действие такового своим собственным трудом, а если они работают при содействии чужого капитала, то они должны уступать его собственнику часть произведенной ценности. Эта часть вновь созданной ценности представляет собой прибыль на капитал; получение капиталистом известного дохода обусловливается природой капитала».

Если выразить высказанные здесь основные мысли в еще более сжатом виде, то получим следующее.

Хотя силы природы сами по себе и свободны, но использовать таковые можно часто только при помощи капитала. Так как капитал существует только в ограниченном количестве, то собственники капитала имеют возможность получать вознаграждение за содействие силам природы, вызванное при помощи их капитала. Это вознаграждение представляет собою прибыль на капитал. Последняя, следовательно, объясняется необходимостью вознаграждать капиталиста за содействие силам природы.

Какова же убедительность этого учения?

К предпосылкам, из которых исходит Штрасбургер, я не буду относиться особенно строго. Я без оговорок соглашаюсь, что многие силы природы могут быть используемы только при содействии капитала; я соглашаюсь также, что вследствие ограниченного количества капитала собственники такового могут требовать вознаграждения за содействие силам природы, вызванное капиталом. Но я не могу согласиться с тем, что из этих предпосылок вытекает хоть что-либо для объяснения происхождения процента на капитал. Взгляд, будто процент на капитал является следствием сделанных предпосылок, представляет собой необдуманную и немотивированную гипотезу Штрасбургера, так как эти предпосылки в силу своей природы должны проявить свое действие в совершенно иных хозяйственных явлениях.

Я надеюсь, что мне будет нетрудно обнаружить ошибку Штрасбургера.

Возможно только одно из двух: или капитал существует в столь ограниченном количестве, что капиталисты могут требовать вознаграждения за вызванное капиталом содействие сил природы, или же нет. Теория Штрасбургера предполагает первое, мы предположим то же.

Исследуем теперь, каков хозяйственный процесс, благодаря которому капиталист может получить вознаграждение за действие сил природы.

Ответ: «этот процесс выражается в получении прибыли на капитал» — представлял бы собой необдуманную petitio principii. Уже поверхностное размышление покажет, что, если только вообще процент на капитал возникает как вознаграждение за содействие сил природы, то он может возникнуть из более сложных хозяйственных явлений только как второстепенное следствие. Так как силы природы зависят от капитала, то, очевидно, они могут быть используемы только одновременно с использованием услуг капитала. А так как капитал создан благодаря затрате труда и при употреблении или уничтожается сразу, или же снашивается постепенно, то ясно, что при использовании услуг капитала должен оплачиваться и труд, овеществленный в капитале. Следовательно, вознаграждение за силы природы может доставаться капиталисту только в виде составной части валового дохода, содержащей, независимо от этого вознаграждения, еще другое — за затрату труда.

Выражаясь точнее, хозяйственным процессом, благодаря которому капиталист добивается вознаграждения за силы природы, является продажа услуг его капитала за цену, превышающую ту, которая соответствовала бы затрате труда, понадобившегося для производства данного капитала. Если, например, машина, существующая в течение года, была создана с затратой труда 365 дней, а обычная поденная плата равняется одному гульдену, то продажа ежедневной услуги машины за один гульден была бы только скудным вознаграждением за труд, овеществленный в машине, а для вознаграждения сил природы, использованию которых содействует машина, не осталось бы уже ничего. Вознаграждение на действие сил природы получается только в том случае, если ежедневная услуга машины оплачивается суммой, превышающей гульден, например, 1 гульден 10 крон.

Этот общий процесс может принять, в свою очередь, несколько различных частных видов.

Один из этих видов имеет место тогда, когда собственник капитала сам употребляет его как предприниматель. В таком случае вознаграждение за полную услугу капитала заключается прежде всего в доле продукта, остающейся после вычета всех остальных издержек производства, издержек на пользование землей и непосредственный труд, — эта доля представляет собою «валовый доход от капитала». Если эта последняя составляет ежедневно 1 гульден 10 крон, и если для вознаграждения труда, создавшего капитал, изношенный в течение этого дня, требуется один гульден, то излишек в 10 крон представляет собою ежедневное вознаграждение за силы природы. Из этого еще не вытекает, что данный излишек представляет собой прибыль на капитал; этот вопрос мы решим ниже.

Другим, более непосредственным путем услуга капитала может вознаграждаться в ходе найма. Если за наем машины платят в день 1 гульден 10 крон, то, как и раньше, доля выручки в один гульден явится вознаграждением за труд, затраченный на производство машины, а излишек в 10 крон. — вознаграждением за силы природы.

Но существует еще третий способ отчуждения услуги капитала: он состоит в отчуждении самого капитала, что в хозяйственном отношении равносильно общему отчуждению всех услуг, которые вообще капитал может оказать⁴³⁷. Будет ли капиталист довольствоваться при таком виде отчуждения вознаграждением за труд, овеществленный в машине, и не будет ли он требовать также вознаграждения за силы природы, использованию которых он содействует? Без сомнения, он будет требовать. Нет основания думать, что капиталист станет требовать вознаграждения за силы природы при последовательном отчуждении услуг машины и не станет требовать такового при общем отчуждении — тем более, что количество капитала, как это мы предположили вместе со Штрасбургером, так ограничено, что капиталист может вынудить такое вознаграждение.