Избранный. Печать тайны. Бездна Миров

Дождавшись очередного удара, он отскочил в сторону, открывая за собой дверь. Спина ударилась о стену, а ручка угодила в пах. Фарел скривился. Что-то заползало в дом. Фарел слышал противные чавкающие звуки. Старик замер и затаил дыхание. Чавкающие звуки удалялись вглубь дома, ближе к спальне. Фарел посмотрел в скважину, где когда-то висел замок. Ничего не было видно. Стараясь не шуметь, опершись о стену спиной, Фарел как кошка бесшумно двинулся к спальне. Штукатурка больно обдирала спину. Дорогой ковер как губка пропитался кровью, шлейфом идущей от двери. С того места, где стоял старик, виднелся лишь кусок комнаты и половина кровати.

Никого.

Глубоко вздохнув, пытаясь успокоиться, Фарел двинулся дальше. Ступни на босых ногах окрасились кровью. Неприятная холодная, чужая, она просачивалась между пальцами и стекала обратно на ковер, но Фарел не замечал этого. Палец правой руки побелел от напряжения, зажимая спусковой крючок. По лбу катились крупные капли пота. Приклад арбалета уперся в плечо. Его глаза уплыли в пустоту, в душе вскипала ярость.

– Миссис Дорати, – прошипел он.

Старик хотел добавить к своим словам что-то весомое, но вдруг замолчал. Внутри Фарела приятно обожгло. Ярость бурлила, вскипала, готовая сорваться и показать себя, выплеснутся наружу всеми красками. Знакомое и такое родное чувство радовало и опьяняло. Тело обдала приятная дрожь. Старика охватила паника вперемешку с грубой звериной злостью. Инстинкт, пьянящая радость.

Стрела в дребезги разнесла обивку шкафа, тут же превратившуюся в пыль, но прежде прошла сквозь миссис Дорати насквозь. Фарел с трудом отскочил в сторону. Миссис Дорати, или то, что от нее осталось, выпрыгнуло из спальни и оглушительно ревя, упало всего в нескольких метрах от старика. Руку в области локтя обожгло так, словно кожи коснулось раскаленное железо. Фарел почувствовал, как по телу заструилось что-то теплое. Он выронил арбалет и схватился за рану.

– Сука! Проклятая сука!

Алая кровь просочилась из раны на пол крупными густыми каплями. Миссис Дорати зашипела, и только тогда Фарел увидел, что случилось с женщиной. Левое плечо миссис вывернулось под неестественным углом. На месте груди сверкала голая кость… седые волосы вперемешку с серым веществом и красной мякотью напоминали фарш, а из глазницы, словно шарик на ниточке, вывалился левый глаз. Фарела мутило, и он с трудом сдерживал себя от обморока. Раненную руку будто отняло, парализованная она как тряпка свисала вниз и билась о бедро. Старик выругался. То, что осталось от миссис Дорати изогнулось, готовясь к прыжку, в ноге существа хрустнуло. Фарел, хватаясь за стену рукой, поднялся, когда существо, издав протяжный вопль, прыгнуло. Время остановилось…. Рука схватила что-то твердое и с треском оторвала это от стены. Уголок рамки, обитый железом, взметнулся вверх и опустился вниз, со свистом рассекая воздух, остановившись на полпути, найдя препятствие. Брызнувшая кровь заставила Фарела отвернуться и зажмуриться. Рамка взмыла вверх и вновь опустилась… еще… еще. Рука заносила рамку до тех пор, пока уголок не треснул и не разлетелся пополам.

«Все кончено» – подумал Фарел.

Старуха лежала в месиве из собственного тела, извиваясь в конвульсиях. Комиссар с ног до головы перепачканный в крови с трудом поднялся на ноги, его качнуло. Шатаясь из стороны в сторону, он подошел туда, где когда-то стоял шифоньер и, опершись о стену, поднял стрелу. Существо, еще живое, дергалось, распростершись по ковру. Из шеи, чуть выше артерии торчал осколок поломанного уголка. Сосуд лопнул, и из него фонтаном лилась черная кровь. Фарел зарядил арбалет.

– А это тебе за мой ковер, – стрела, сорвавшись, угодила чуть выше сердца.

Сил не было. Фарел уронил арбалет, сполз на пол и заснул в коридоре при распахнутой двери.

***

– Я рад, что мы обговорили вопрос – герцог отстукивал кольцом на безымянном пальце мелодию по столу. Он нервничал. Глаза предательски бегали по всей комнате, избегая взгляда собеседника, сидевшего по другую сторону круглого деревянного стола.

Свеча, тускло горящая на столе, кусками освещала размытую темную комнату зала. Лица собеседника он не видел. Черная маска скрывала лицо того, кто сидел рядом, но ничто не скрывало его присутствия. Турек чувствовал на себе его взгляд. Тонкий и пронзительный, заставивший сильного человека смотреть в пол. Этот взгляд нащупывал, перебирая каждую косточку, читая любую мысль.

Герцог, набравшись мужества, поднял глаза.

– Что это все означает? Скажите, почему вы делаете это для нас? Кто вы?

– Я понимаю ваше с королем любопытство. Порой знание это сила, а порой лишь пустой звук. Зачем оно тебе, если ты не сможешь его применить, не сможешь распорядиться им в должной мере? – произнес человек в черном. Его рука в черной перчатке обхватила руку Турека, кулак, игравший перстнем мелодию. Незнакомец поднялся, его лицо остановилось у лица герцога – За все надо платить наследник, – рука незнакомца с чудовищной силой сжала кисть Турека.

Герцог дрогнул. Кольцо с руки упало на пол и он, нагнувшись, отвел от незнакомца взгляд, пытаясь нащупать перстень. Он не знал какова будет цена и что запросит этот странный человек. Когда новоявленный принц поднял кольцо и выпрямился, незнакомца в комнате уже не было.

ГЛАВА 3

***

Фарел на всех порах мчался по Оркскому переулку, через пересечение с улицей Фей. Прохожие провожали его косыми взглядами, недоуменно пожимая плечами, а детишки смеялись, тыча в него пальцами. Еще бы, забавно смотрелся престарелый толстяк!

Сколько всего скопилось в голове – мысли перемешались, отслоились события. Самые укромные уголки сознания наполнились горькой желчью. Ветер развивал полы не застегнутого костюма, он, выпучив красные сонные глаза, не замечал прохожих то и дело сталкивался с пешеходами, бросая невнятные «извините», выдавливая из себя улыбку и бежал дальше. Волосы, взбитые в кучу, торчали седыми клочками, и несколько раз он чудом проскочил мимо копыт лошадей и колес повозок. И, когда Хелс закрыл замок на двери своего кабинета и сел в кресло напротив Фарела, комиссар долго не мог вымолвить и слова. Сердце колотилось, делая миллион ударов в минуту, а легкие, цепкими пальцами, скрутила отдышка.

– Надо отдышаться – пропыхтел он.

Хелс не торопился. На столе стояли две чашки и он, сняв с плиты кипящий чайник, наполнил их. Комнату заполнил нежный аромат кофе и Хелс пододвинул одну из чашек Фарелу.

– Успокойся, я знал, что ты придешь, – он улыбнулся. – Кофе на этот раз не такой крепкий.

Фарел не обратил на кофе внимания – он был возбужден и все никак не мог справиться с отдышкой, морща лоб и жмуря глаза, старик массировал виски. Хелс молчал и мелкими глотками пил кофе. Его изрезанное морщинами лицо, покрытое щетиной, побледнело, а ничего не выражающие глаза впились в черный дымящийся напиток. На солнце блестело красивое серебряное кольцо.

Комиссар вяло посмотрел на друга. Дыхание выровнялось, и он закивал головой. Язык прошелся по высохшим шершавым губам.

– Оно вернулось…

… – Соседка звала меня по имени. Помнишь, как мы думали тогда, Хелс? Нам казалось, что все кончено. Мы верили, что тот, кто прошел все это, заслуживает спокойной жизни… Глупости Хелс, сейчас я могу сказать, что все это глупости, – Фарел затянулся. – Что должен ты, Хелс, что должен Я? Кому? – он пожал плечами. – Я не знаю…. Нам ведь казалось, что мы расплатились сполна, вдоволь испив из бочки яда. Но тогда… – Фарел запнулся. – Это расплата. Незнакомец, сон, минувшая ночь… все перемешалось в голове, стерлись грани.

Фарел замолчал, собираясь духом. Хелс был неподвижен.

– А я еще думал это она. Вот так вот, – Фарел изобразил неприличный жест – Это было какое-то дерьмо, которое своей башкой принялось выламывать дверь, несмотря на мою просьбу зайти попозже. Вот я и подумал – раз старухе невтерпеж, пусть заходит. Я открыл дверь, а сам спрятался у стены.

Фарел рассказывал, жестикулируя, и непрерывно курил. Хелс внимательно слушал. Чашка с кофе давно остыла, но он после начала рассказа не сделал из нее ни одного глотка, понимая что напиток после услышанного встанет поперек горла. Вскоре Фарел замолчал и долго, пристально смотрел на стрелки часов на стене, и когда маленькая секундная стрелка в очередной раз на мгновение замерла на отметке двенадцать, он продолжил.