Издержки хорошего воспитания

Я полагаю, что некоторая толика наглости есть у каждого и накладывает отпечаток на личность человека, на его склонности и на его мировоззрение. В ком-то это запрятано очень глубоко. Так глубоко, что мы даже не догадываемся где, пока однажды во мраке ночи истина не откроется нам с хорошей затрещиной.

Но Сэмюэль никогда не скрывал своей наглости, и это действовало на окружающих как красная тряпка на быка. Можно сказать, Сэмюэлю повезло, потому что всякий раз, когда бес высовывался, он встречал отпор, превращавший его в хилого, болезненного бесенка.

Бес всегда был один и тот же, одна и та же черта характера, заставившая его согнать друзей Джилли с кровати или войти в дом к Марджори.

Если бы вы могли провести ладонью по подбородку Сэмюэля Мередита, то нащупали бы там шишку. Он утверждает, что не знает, которая из четырех затрещин оставила ее там, но он бы ни за что от нее не отказался. Он говорит, что нельзя забывать негодяя в себе и что порой, когда надо принять важное решение, он проводит рукой по подбородку. Репортеры полагают, что это нервное, но они ошибаются. На самом деле он снова переживает ощущение необычайной ясности, просветляющее здравомыслие четырех затрещин.

Малыши в лесу Перевод Е. Калявиной

I

На верхней ступеньке она помедлила. Ее переполняли те же чувства, что охватывают ныряльщиков на краю трамплина, или ведущих актрис в день премьеры, или бугристых юношей в полоску перед решающим футбольным матчем. Ей казалось, что шествовать вниз по лестнице ей пристало под барабанную дробь или под невообразимый парафраз на темы из «Тайс» [24] и «Кармен». [25] Никогда в жизни она так не переживала за свою внешность и никогда еще не была настолько ею довольна. Вот уже полгода, как ей исполнилось шестнадцать.

24

Опера Жюля Массне по мотивам одноименного романа Анатоля Франса (1890), впервые поставлена в 1894 г.

25

Опера Жоржа Бизе по мотивам одноименной новеллы Просперу Мериме (1845), впервые поставлена в 1875 г.

— Изабель! — Кузина Элейн окликнула ее, стоя в дверях гардеробной.

— Я готова. — От волнения у нее запершило в горле.

— Мне пришлось послать домой за другой парой туфель, я сейчас.

Изабель сделала шаг в сторону гардеробной, чтобы напоследок посмотреться в зеркало, но что-то ее остановило и потянуло к заманчиво изогнувшемуся лестничному проему. Она заглянула туда и заметила две пары мужских ног, мелькнувших в холле этажом ниже.

Ноги были в одинаковых черных лаковых туфлях и ничем не выдавали своих владельцев, но она упрямо надеялась, что одна пара принадлежит Стивену Палмсу. Этот молодой человек, которого она еще и не видела, заполнил собой значительную часть дня — с самого ее приезда.

В машине по пути с вокзала среди потока вопросов, рассказов, откровений и сплетен Элейн сказала вдруг:

— Помнишь Стивена Палмса? Он безумно хочет снова увидеться с тобой. Нарочно на день задержал свой отъезд в колледж и вечером придет. Он столько о тебе слышал…

Новость была ей приятна. Это значило, что они теперь на равных, хотя она привыкла разыгрывать любовные пьесы и без расклеивания афиш. Но что-то екнуло в глубине сознания, нарушив сладостный трепет предвкушения, и она спросила:

— Слышал обо мне? И что же именно он обо мне слышат?

Элейн улыбнулась. Она играла роль этакой патронессы при своей экзотической кузине.

— Что ты хорошенькая, и еще… — Она помедлила. — Кажется, он знает, что ты умеешь целоваться.

Изабель поежилась под меховой накидкой. Она уже привыкла, что повсюду это тянется за ней, и всякий раз досадовала, — впрочем, в незнакомом городе такая характеристика может стать преимуществом.

Это она-то «скороспелка»? Да? Что ж, пусть сами убедятся!

Она еще не доросла до того, чтобы сожалеть, но была уже не настолько юна, чтобы этому радоваться.

Утро было морозным, Изабель смотрела на скользящие за окном огромные сугробы. Она не помнила, бывало ли здесь прежде так холодно, куда холодней, чем в Балтиморе: стекло боковой дверцы заледенело, но углам окон выросли снежные оборки.

Мысли ее все вертелись вокруг одного и того же: интересно, а он одевается так же, как вон тот мальчик, невозмутимо шагающий посреди многолюдной — явно деловой — улицы в мокасинах и новогоднем карнавальном наряде? Это совершенно в духе жителя Запада! Разумеется, Стивен совсем не такой — он же теперь студент колледжа, новоиспеченный первокурсник.

На самом деле Изабель смутно представляла себе, каков он. Фотография двухлетней давности ничем ее не поразила, вот разве что его большие глаза, которые он, скорее всего, нынче уже перерос.

Однако две недели назад, когда обсуждалась ее возможная поездка к Элейн на Рождество, он уже достиг размеров достойного противника. Дети весьма изобретательные сводни, быстро замышляют и ловко плетут интриги, вот и хитроумная Элейн своими письмами сыграла сонату на струнах пылкого темперамента Изабель. Изабель всегда была способна на чувства очень сильные и столь же быстротечные.

Они подъехали к белому каменному особняку, стоявшему поодаль от заснеженной улицы. Миссис Холлис радушно встретила ее и предъявила целый выводок младших кузин и кузенов, чинно жавшихся по углам. Знакомясь с ними, Изабель была сама вежливость. Когда хотела, она умела расположить к себе всех, кроме девиц старше себя и некоторых дам. И впечатление, которое она производила, всегда было тщательно продумано. Вот и в то утро полдюжины девочек, с которыми она возобновила знакомство, воздали должное и ей самой, и ее репутации.

Стивен Палмс был у всех на устах. Видимо, он легко увлекался. Не то чтобы всеобщий любимец, но вниманием его не обделяли. Создавалось впечатление, что каждая девочка какое-то время крутила с ним роман, но ни одна не сообщила ничего существенного. Он не может в нее не влюбиться!

Все эти сведения Элейн сообщила стайке своих подружек, а те уж не преминули наперебой просветить Изабель, едва ее завидев. Изабель решила, что, если придется, она специально влюбит себя в него — таков ее долг перед Элейн, — пусть даже ценой собственного разочарования. Элейн расписала его в таких блистательных тонах: хорош собой, обходителен и, как водится, непостоянен.

В общем, он олицетворял собой предел романтических мечтаний девушек ее возраста и ее круга. Не его ли это бальные туфли осторожно вытанцовывают шимми на мягком ковре внизу?

Впечатления да и мысли Изабель крутились, будто стекляшки в калейдоскопе. Ей досталась диковинная смесь светского и артистического темперамента, которая чаще встречается у девушек из высшего общества и актрис. Свое образование, а точнее, изощренность она почерпнула у парней, увивавшихся за ней. Она обладала природным чувством такта, а ее способность завести интрижку была ограничена только количеством знакомых юношей. Кокетство искрилось в ее распахнутых темно-карих глазах и только усиливало физическую притягательность.