Издержки хорошего воспитания

— Замерз?

— Да. От холода.

— Никак не заводится?

— Нет. Пусть остается тут до лета. Как-нибудь в жаркий августовский денек я его разморожу.

— Хотите его оставить?

— Да-да. Пусть стоит. Чтобы его украсть, ворам придется попотеть. Вызовите мне такси.

Человек в цилиндре вызвал такси:

— Куда, мистер?

— К Нолаку, костюмеру.

II

Миссис Нолак, женщина низенького роста и не особенно смышленая на вид, принадлежала к одной из новых национальностей, которые в первые годы после войны воспринимались как диковинка. Из-за пертурбаций, происходивших в Европе, миссис Нолак так никогда и не определилась, как ей себя называть. В лавке, где ежедневно проводила рабочие часы чета Нолак, было темно и жутковато, теснились толпой доспехи, одежды китайских мандаринов, свисали с потолка огромные птицы из папье-маше. Из туманной глубины безглазно взирали на посетителя ряды масок, в стеклянных витринах лежали короны и скипетры, драгоценности и гигантские корсажи, грим, волосы для накладных бород и усов, разноцветные парики.

Когда Перри легким шагом переступил порог лавки, миссис Нолак, тщетно надеясь завершить на том свои дневные труды, складывала какие-то мелочи в выдвижной ящик, полный розовых шелковых чулок.

— Вы чего-то желаете? — спросила она упавшим голосом.

— Костюм Юлия Гура, [50] на колеснице.

Миссис Нолак сожалела, но все, что относится к персонажу на колеснице, было отдано напрокат уже давным-давно.

— Нужно для циркового бала у Таунсендов?

50

Гибрид Юлия Цезаря и Иуды Бен-Гура, героя романа Лью Уоллеса «Бен-Гур» (1880).

— Да.

— Простите, — сказала миссис Нолак, — боюсь, циркового ничего не осталось.

Да уж, проблема.

— Хм. — Перри внезапно осенило: — А нет ли у вас куска брезента? Я изобразил бы шапито.

— Простите, мы ничего подобного не держим. Такие товары ищите в скобяной лавке. Вот солдаты конфедерации имеются, просто загляденье.

— Нет. Солдаты не пойдут.

— И очень красивый король.

Перри помотал головой.

— Иные джентльмены, — продолжила, не теряя надежды, миссис Нолак, — наденут цилиндры и фраки и будут изображать инспекторов манежа. Только цилиндры все кончились. Могу дать вам немного накладных волос для усов.

— Мне б чего ближе к природе.

— К природе… дайте подумать. Да, есть голова льва, гусь и верблюд…

— Верблюд? — Идея поразила Перри, прочно завладев его воображением.

— Да, но нужно два человека.

— Верблюд — это мысль. Дайте-ка посмотреть.

Со своего лежбища на верхней полке был снят верблюд. На первый взгляд он состоял целиком из очень костлявой, похожей на череп головы и объемистого горба, но, когда верблюда растянули на полу, обнаружилось и темно-коричневое, нездорового вида туловище из плотной ворсистой ткани.

— Видите, он рассчитан на двоих, — объяснила миссис Нолак, приподняв верблюда и с неподдельным восхищением его рассматривая. — Его можно изобразить на пару с приятелем. Видите, здесь что-то вроде штанов на двоих. Одна пара для переднего и одна для заднего. Передний будет смотреть через вот эти глазки, а заднему придется согнуться и следовать за передним.

— Наденьте, — потребовал Перри.

Миссис Нолак послушно просунула свою кошачью мордочку в голову верблюда и грозно ею покачала.

Перри смотрел как зачарованный.

— А как верблюды разговаривают?

— Что? — переспросила миссис Нолак, вынырнув — со слегка запачканным лицом — из верблюда. — А, как разговаривают? Ну, они кричат вроде осла.

— Позвольте, я примерю перед зеркалом.

Перед большим зеркалом Перри примерил голову и одобрительно ею повертел. В тусклом свете костюм выглядел очень неплохо. Морда верблюда являла собой воплощенный пессимизм, вся в царапинах и потертостях, и надо признать, что общее неопрятное состояние шкуры вполне соответствовало специфике этого животного; верблюда, собственно, следовало бы вычистить и выгладить, но выглядел он очень по-верблюжьи. В нем было величие. Он привлек бы к себе внимание в любом обществе, хотя бы благодаря меланхолическому выражению морды и призраку голода, затаившемуся в темных орбитах глаз.

— Видите, тут нужны двое, — снова повторила миссис Нолак.

Перри поднял туловище с ногами и попробовал обернуть его вокруг себя, завязав задние ноги, как кушак. Результат оказался разочаровывающим. В нем чудилось даже нечто кощунственное, как на средневековой картине с монахом за черной мессой, превратившимся в зверя. В лучшем случае это напоминало горбатую корову, присевшую на корточки среди одеял.

— Вообще ни на что не похоже, — мрачно констатировал Перри.

— Ну да. Вы же видите, нужны двое.

И тут Перри осенило:

— Вы сегодня вечером очень заняты?

— О, это никак невозможно…

— Ну что вы, — ободрил он хозяйку лавки. — Конечно возможно! Слушайте, будьте другом, полезайте в задние ноги.

Не без труда отыскав верблюжьи ноги, Перри просительно поднес миссис Нолак их зияющие глубины. Но миссис Нолак эта затея явно не улыбалась. Она с отвращением отпрянула:

— Нет-нет…

— Ну давайте же! Если хотите, можете быть передней половиной. Или кинем монетку.

— Нет-нет…

— Я вам хорошо заплачу.

Миссис Нолак решительно поджала губы.

— Ну все, хватит! — воскликнула она, отбросив робость. — Вы первый джентльмен, кто себе такое позволяет. Мой муж…

— У вас есть муж? Где он?

— Дома.

— Какой у него номер телефона?

После довольно продолжительной дискуссии Перри получил номер телефона, имеющий отношение к пенатам Нолака, и во второй раз за этот день услышал его тихий, усталый голос. Он застал мистера Нолака врасплох и несколько смутил своей блестящей, логически обоснованной речью, но все же не смог поколебать его позиции. Мистер Нолак с достоинством, но весьма твердо отказался послужить мистеру Паркхерсту в качестве задней половины верблюда.

Положив трубку (не первым, а вслед за собеседником), Перри уселся на колченогий стул и стал думать. Он начал мысленно перебирать приятелей, кому можно позвонить, и остановился: в мозгу туманно и скорбно всплыло имя Бетти Мидилл. У Перри возникла сентиментальная задумка: а не спросить ли ее? Их роману пришел конец, но неужели она откажет ему в последней просьбе? Разумеется, он не требует слишком многого — всего лишь один короткий вечер, чтобы он мог до конца выполнить свои обязательства перед обществом. Если Бетти непременно этого захочет, он доверит ей роль передней половины верблюда, а сам облачится в заднюю. Ему стало приятно от сознания собственного великодушия. В голове даже запорхали розовые мечты о нежном примирении внутри верблюда — в отъединенном от всего мира убежище…

— Лучше будет, если вы решите прямо сейчас.

Торгашеский глас миссис Нолак вторгся в сладкие мечты и призвал Перри к действию. Он пошел к телефону и набрал номер Мидиллов. Мисс Бетти отсутствовала: она отправилась на званый обед.

И вот, когда казалось, что все потеряно, в лавку забрела задняя половина верблюда и любопытно огляделась. Это был жалкий субъект, простуженный и по всем внешним признакам опустившийся. Его шапка была низко опущена на лоб, подбородок опущен на грудь, опущенные полы пальто обметали ботинки — он выглядел как те окончательно опустившиеся, о каких печется Армия спасения. Субъект представился таксистом, которого джентльмен нанял у отеля «Кларендон». Ему было велено ждать на улице, и он ждал, пока не заподозрил, что джентльмен смылся через заднюю дверь (среди джентльменов попадаются мошенники), и вот он здесь. Таксист опустился на колченогий стул.