Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны

А Всеслав наверняка явится снова. Заключить союз или провернуть новую хитроумную интригу?

Еще глоток. Небо как небо - и не видно ни зги. Ничего не видно. Этак фляга скоро опустеет.

В Лиаре Ирия не пила неразбавленного вина до самого восстания. Первый раз был в ночь перед казнью. Потом еще трижды - когда с дикими скандалами и угрозами требовала вернуть домой Эйду. А ночами не спала, чувствуя себя распоследней дрянью подзвездного мира. И зная, что если отступит и бросит сестру на произвол судьбы и отцовской воли - станет еще хуже. С таким на совести ходить по земле и дышать уже невозможно.

Тогда Ирия напивалась в мрачном заброшенном крыле замка. Факелы чадили, и никто не слышал подавленных, глухих рыданий. Она глотала вино вперемешку с горькими слезами и клялась, что это - в последний раз. Пусть она - дурная дочь и дурная сестра, пусть нарушила все возможные приличия и веками (тысячелетиями!) существующие законы чести. Пусть так, но это не причина стать еще хуже! Незачем падать ниже - если этим никого не спасти и не защитить.

Горчит...

К неразбавленному вину Ирия вернулась по дороге в Тенмар. Они с Ирэн передавали бутылку из рук в руки, смеялись и храбрились друг перед другом.

А потом - в замке. В логове старого волка, по никому не ведомым причинам защищавшим незваную гостью до последнего вздоха.

Что она должна разглядеть в непроглядной тьме ночного неба? То сияние на горизонте - в трех днях пути от Лютены?

Да что же с Ирией такое? То любуется тем, что незаметно другим, а то - в упор не разглядит ясно видимое всем. Ну ладно, не всем - Пьеру.

Сияние... А сейчас ничего не горит. Только черное небо плачет алыми слезами.

Чем плачет?! Допилась!

Алые капли сливаются в узор. Дракон... но не золотой, а багряный. Плачущий дракон посреди бесконечной тьмы. Одинокий дракон летит во мгле. Алые капли слез срываются с небосвода. И, не достигнув земли, исчезают в беззвездной вечности...

– Вы видите, баронесса, - не вопрос, а утверждение.

– Что во фляге?

– Просто вино на травах.

– На травах, значит.
– В следующий раз первой Ирия из фляги пить не станет. Даже если передаст ее самый верный слуга. А то так можно и в живых не остаться.

– Вы должны были увидеть.

– Что это значит?

Человек ли он? Тот ли Пьер, что сопровождал "госпожу" в столицу? Ибо что-то такое ей уже давали... на травах. И вели загадочные беседы о потустороннем, что ей положено видеть или слышать. И драконы в небе, кстати, тоже упоминались. А еще - какие-то Четверо, давшие клятву. И Пятый, что никому не клялся, но почему-то всем теперь должен.

– Умер дорогой тебе человек, баронесса.
– На "ты". Перестал даже притворяться слугой.
– Слезы алые - значит, пролилась кровь. Дракон не ранен - значит, погиб тот, в ком не текла его кровь. Он плачет - значит, умерший был ему близок. В небе нет других созвездий - значит, род погибшего - не древний и не несет Силы.

– Дракон - созвездие Тенмара? А мое - какое?

На гербе Лиара - стриж, но такого созвездия нет.

– Волка и рыси. Баронесса, взгляни на небо еще раз и запомни мои слова: ты уже избрала свой путь, и поздно сворачивать. Тебе придется исполнить свой долг до конца.

– В чём мой долг?

– Ты узнаешь. Когда придет время - ты не спутаешь.

– Скажи мне, Пьер... Джек, у меня вообще был выбор?

Ветер такой теплый. Южный. Она согрелась и не заметила этого.

– Твой путь был предназначен еще до рождения, но выбор у тебя был. Всегда можно решить, идти пешком или взять лошадь, днем или ночью и что взять с собой. Или кого.

– А сейчас выбор есть?

– Уже нет. Всё давно решилось. Теперь никуда не сворачивай и не оглядывайся назад. Никогда. Впрочем...

– Что?

– Ты еще можешь умереть, - порадовал девушку добрый оборотень.
– Но и посмертие бывает разным.

– А твое - такое? Это - награда или... кара?

– Страшнейшая кара.

– За что?

Молчание. И уже никого нет рядом. Только теплый ветер, ночной сад и тусклый серебристый блеск наполовину опустевшей фляги. И плачет дракон в небесной мгле. Багряный дракон Тенмара.