Изгой

Спустя минуту во двор выбежал изрядно устаканенный Леха и с ходу стал уговаривать нас зайти:

– Ну хотя бы на минуточку!

– А что у вас там? – подозрительно уточнил Федя.

– У нас тут весь цвет РСС!

– Бухаете, что ли?

– Почему сразу – «бухаете»?! – Леха сочно икнул и манерно прикрыл рот ладошкой. – Ой... Все чисто-культурно. Сидим, веселимся, празднуем нашу первую серьезную победу.

– Да, вот это вы победили! – язвительно фыркнула Ленка.

– Нет, я понимаю... – Леха слегка смутился. – Но... Это ведь общий успех, верно? Мы ведь тоже вложили... Влияли... Ну пойдем, что ж мы стоим тут?

– А почему именно здесь?

– Здесь дешевле, да и на отшибе, не бросается в глаза. Сняли на вечер столовку в этом техникуме, почти задаром.

– А кто там, конкретнее? «Палева» не будет?

– Нет-нет, что вы! Тут все свои, самые испытанные!

– Ну ладно, пошли. Только ненадолго, у нас работа стынет.

– Да-да, конечно...

Я такого давно не видел, поэтому меня мгновенно пробило на лирику. Держите образчик:

Качались стены от восторженного гула,Массовка заходилась в кураже!Начальник, клерк, девчата неглиже —Облобызать героев всяк был рад.Лишь пьяный сторож-азиатНас не встречал – он встать не мог со стула.(ДЭД. «Оргия в индустриальном колледже» – отрывок из тупо-поэмы. Других отрывков нет, потому что они никогда не были написаны. И правильно – не фиг плодить всякую графоманию...)

Никакой отсебятины, вот так примерно все и было.

К моменту нашего приезда вся публика уже была крепко поддатая. В толпе выделялись несколько рыхлых толстяков, слегка за тридцать, видимо, какие-то мелкие начальники. Остальное скотопоголовье было представлено в основном худосочной офисной молодежью – «волосатиками», как дразнит их Федя, пополам с такими же худосочными девчатами.

Ревели мощные колонки, дрожали стены, толпа задорно отплясывала под альбом «The Sinister Urge» камрада Роба, а может, и не под альбом, но когда мы зашли, как раз вовсю наяривал «Demon Speeding» – три девчушки в центре зала так скакали и трясли головой (и не только головой – вот именно эти три девицы были топлес), что, казалось, у них сейчас сломается шея, а все остальное – ну, чем трясли, просто отлетит к чертовой матери.

Ага, это, значит, вот такая у нас сугубо эРэСэСная продвинутость. Нам под попсу скакать не прет, мы – умные, шизеем сугубо под «тяжеляк».

Ну а так, помимо «топлес», все остальное на вид было вполне пристойно: хорошо одетые интеллигентные люди, хорошая сервировка, качественные продукты и недешевое пойло.

Единственный диссонанс: старый морщинистый хлопкороб в фуфайке и обрезанных резиновых сапогах – уже такой пьяный, что был не в состоянии встать со стула – он зачем-то тянул к нам мозолистые руки и радостно смеялся, словно увидел своих долгожданных детишек, заплутавших на задворках мясокомбината.

– Это кто? – крикнул я в ухо Лехе.

– Да это свой!

– Кто – свой?

– Сторож! Он мирный! И уже не опасный! Гы-гы!

Борман-Рома при виде скачущих в центре зала девчат синхронно разинули рты и выпучили глазенки.

Ленка, недовольно поморщившись, рявкнула на Леху:

– Музыку убавь! И этим скажи – не фиг тут трясти! Было бы чем трясти...

Леха побежал боком в толпу, выписывая кренделя заплетающимися ногами, добрался до усилителя, вырубил музыку и, переждав возмущенный ропот публики, громогласно объявил:

– А теперь посмотрите, кто к нам пришел!

Присмотрелись, вытягивая шеи, явственно щелкнули коммутационные реле, замыкая в привычный ассоциативный круг наши лица и картинку с монитора, в который приходится пялиться пятнадцать часов в сутки...

– А-а-а-а-а!!! Урр-рряяяа! Оо-о-ооууу!!!

В общем, имел место взрыв восторга.

Интересно... Но почему-то, когда мы вошли просто так – без «объявы», на нас никто даже внимания не обратил...

А тут – все к нам бросились, хотят качать, потрогать, пощупать, визжат, как резаные, некоторые даже зачем-то плакать начали.

Ну вот вам, герои, мать вашу державу: вот она, минута славы. Впечатлительные тщедушные люди готовы носить нас на руках. Правда, недалеко и недолго – руки-то эти, не державшие ничего тяжелее «мыши», слабенькие для такой ноши... Но все равно, факт налицо: они нас обожают.

Получив свою порцию триумфа, мы собрались уходить, но оказалось, что это не так-то просто сделать: толпа не желала нас отпускать. Леха, скот, когда тащил нас сюда, почему-то не подумал, как мы отсюда будем выбираться.

Вырваться удалось с большим трудом, при этом мы понесли потери: пришлось оставить публике Бормана-Рому.

Впрочем, юнги против такой постановки вопроса не возражали: они охотно сдались на милость банды визжащих девчат, которая тотчас же потащила их к столу, вроде бы кормить, а там дальше – не знаю.

Единственно, что успел сделать Федя, – предупредить, чтобы не пили ничего тяжелее лимонада. Достигнув таким образом компромисса с бурлящей офисной массой, мы забрали Леху и наконец-то отправились работать.

* * *

К месту расположения объекта выдвигались по каким-то закоулкам, и путь этот, скажу я вам, вопреки ожиданиям, получился неблизким: нетрезвый Леха работал гидом и разок благополучно промазал мимо маршрута, хотя это его родной район.

По дороге мы с Федей успели его поругать:

– Гуляешь на народные деньги, скотина! Почему не раздал обратно?

– Ну так это ж целое дело... – стал оправдываться Леха. – Кто сколько сдавал – фиг знает, короче, замучаешься раздавать... Да я разберусь, вы не переживайте...

Наконец, приехали к небольшому бульвару возле кафе «Печать Смерти». Перед кафе, на круглой площади, имела место довольно внушительная тусовка с тюнингованными тачками и девицами: как водится, молодняк, но без каких-либо этнических предпочтений, скорее интернационал – джигитов в толпе было немного.

– Обычно их намного больше, – пояснил Леха и довольно хихикнул. – Сегодня прийти смогли далеко не все...

– Он здесь?

– Да, каждый вечер тут зависает.

– Ясно. Изымать будем быстро: опознание – в дыню – в машину – погнали. Ты окрестности хорошо знаешь?

– А то! – приосанился Леха. – Я тут вырос.

– Тогда быстро соображай, как нам лучше отсюда улизнуть. Тачки у них нормальные, если по прямой, догонят бегом – даже с учетом фактора внезапности и замешательства.

– Я покажу, – кивнул Леха. – Вон туда, потом направо, в обратку, там «сквозняк» – вот и оторвались. Пока сообразят, что почем, нас и след простыл.

– Ладно. Где его тачка?

– Вон она стоит. А самого что-то не видно. Сидите, пойду гляну.

Леха потоптался возле указанной машины, потом вошел в кафе. Вернувшись через пару минут, доложил: