Измена: B-52
Шрифт:
– Ты не пойдешь, пока не скажешь мне, что происходит!
– Дай пройти.
– Нет! Поговори со мной!
– Поговорить?! С каких пор ты захотел со мной разговаривать, а?!
– Что это должно означать?!
– Да то! Я сказала — дай пройти!
Жестко толкаю его и выхожу прямиком в гостиную, где раздеваюсь трясущимися руками. Платье, колготки — все в шкаф, на него не смотрю. Мне мерзко. Почему-то так мерзко…
– Марин, это несерьезно…Посмотри на меня!
– Саша подходит и жестко поворачивает на себя, и тут я выпаливаю.
– Я хочу с тобой расстаться.
Он резко отшатывается. Выражение его глаз надо только видеть — они круглые, как
– Ты что серьезно?
Отступаю окончательно.
– Мне кажется, что ты уже не здесь, Саш. Я чувствую, что что-то происходит и...
– опускаю глаза в пол, быстро стирая слезы, - Если ты хочешь уйти, то давай просто закончим это все. Я устала чувствовать себя дурой, которая закатывает тебе истерики...Я не такая, Саш, а ты пытаешься сделать из меня именно ее — истеричку-параноика. Но...Я чувствую, что ты мне врешь и больше меня не любишь.
– Марин...
– Не надо, - отступаю резко, - Я не хочу, чтобы ты меня трогал. Я хочу услышать правду наконец. Что происходит?
Саша молчит. Он смотрит на меня пристально так, а в его глазах я вижу себя. Это так странно, но я клянусь, вижу себя, и как они краснеют.
– Ты меня любишь?
– шепотом спрашиваю, он пару раз кивает.
– Да.
– Тогда что происходит, Саш?
– Просто проблемы...с семьей. Ты же знаешь.
Знаю. Его семья меня ненавидит. Саша наполовину кавказец, и тот факт, что он выбрал кого-то не из "своих" дико бесит его отца. Настолько, что мое имя в их доме произносится исключительно с матерной приставкой, хотя я их никогда не видела. Шутка ли? За десять лет жизни со своим мужем, я не видела его отца. Он с ним почти не общается, у них сложные отношения, и я не настаиваю, не давлю. Успокаиваю себя тем, что была знакома с его дедушкой, а еще знаю его дядю — он у него классный.
– Я думала, что все закончилось.
– Это никогда не закончится, Марин. Мой отец не изменится. Мы не общаемся почти, но когда он пишет...
– Почему ты мне не говорил?
– Тебя это всегда расстраивает.
– Но это не значит, что я хочу, чтобы ты один с этим справлялся, - тихо отвечаю и делаю к нему шаг, беря руку в свою, - Я твоя жена, забыл? Вместе в горе, и в радости. Так мы, кажется, договаривались?
– Не знаю, - усмехается вдруг, - Я прослушал всю речь в ЗАГСе. Все ждал, когда из пышной прически той дамы выпрыгнет какая-нибудь белка.
Я начинаю смеяться, совершенно позабыв о том, что было всего несколько минут назад, а он берет мое лицо в ладони и серьезно так говорит.
– Никогда не говори мне так, ладно? Что ты хочешь расстаться.
– Ладно...
Еще мгновение Саша просто на меня смотрит, а потом прижимает к двери шкафа и целует, сразу углубляясь.
Сейчас
Слезы падают из глаз, и я закрываю их такими же трясущимися ладонями, как в ту ночь. Злюсь на то, что дала заднюю и свела все на шутку, помирилась с ним так и в постеле, а еще снова не верю — разве он действительно такой хороший актер? Нет же. Саша для меня, как прозрачный пакет — все, что внутри сразу видно. Я его слишком хорошо знаю, тогда как? А главное зачем?...Почему все вот так по-дурацки? Я не знаю, да и сейчас, наверно, не время об этом думать.
Я подбираюсь, склеиваю себя хотя бы чуть чуть и поднимаюсь по ступенькам, ведущим к двери маминого подъезда, а потом звоню.
– Да?
– Мам, это я.
Звучит сигнал, такое мерзкое,
противное пи-пи-пи, что отдается в голове и заставляет жмуриться. Все таки тяжко это, после такой ночи не спать, а бродить по городу. Да и может вообще все это дурацкая идея? Моя мама не мягкий человек, у которого можно поплакаться в жилетку или хотя бы просто поговорить — не думаю, что даже сейчас грянет исключение. Прижавшись спиной к стене лифта, я мысленно готовлюсь услышать целый список всего, чего слышать не хочу. Начинаю от моего внешнего вида, заканчивая тем, что произошло, и, как бы смешно это не звучало, не зря.Стоит мне выйти и подойти к двери, как она открывается, а мама одаривает меня таким взглядом…Поставленным, полным недовольства и осуждения.
– Что на тебе надето?!
Закатываю глаза и захожу, бурча под нос:
– Платье, ты не видишь?
– Оно тебе абсолютно не идет.
Очень мило. Спасибо.
Не отвечаю — смысл? Вместо этого заглядываю в комнату и слабо улыбаюсь бабушке:
– Бабуля, привет!
Вот бабуля у меня мягкая. Она никогда не осуждает, ей всегда интересно, как твои дела, она всегда тебя пожалеет. Наверно, я больше к ней приехала, чем к маме, потому что знаю, что хотя бы в ее объятиях найду успокоение.
***
Мы втроем сидим на кухне и молчим. Мне положили кучу еды, но кусок в горло не лезет, а еще дико стыдно даже глаза поднять — я тупо смотрю на то, как ковыряю картошку вилкой.
– Значит изменяет, да?
– начинает все-таки мама, и я тихо вздыхаю, - Я так и знала! Марин, я тебе говорила, что он к тебе остыл. Это было видно.
– Мне не было.
– Но со стороны всегда виднее, и я тебе говорила это! Ты никогда меня не слушаешь!
– Ты все десять лет говорила, что он меня бросит.
– И разве я не права оказалась?
Молчу. Потому что нет, не права.
– Или ты думаешь простить его?
Снова молчу, потому что не знаю. Мама усмехается.
– А ты вообще уверена, что еще что-то решаешь?
– вот тут то я резко поднимаю на нее глаза, чувствуя, как медленно внутри меня расползается горячая, острая боль, - Марин, может он уже ушел? Ты дома была? Если они гуляли — значит у них отношения.
– Зачем ты это говоришь, мам?
– Чтобы ты наконец открыла глаза. Я не желаю тебе зла.
Я это знаю, конечно, но в этот момент мне почему-то кажется, что наоборот. Какая-то странная мысль проскакивает, что она смакует этот момент. Десять лет она твердила, что он меня бросит, что живу я неправильно, не как люди все живут, а теперь наконец, когда оказалась права, ее это радует.
Конечно нет. Это злость говорит во мне, по крайней мере я хочу в это верить…
– Что ты будешь делать дальше?
– Я не знаю.
– Марин, а кто знает?! Ты думала насчет работы?
– Мам, я только вчера узнала, что он…
– Я понимаю, но у тебя нет времени. Тебе тридцать.
– Мне двадцать восемь!
– Это мало что меняет. Он…
– Я не хочу говорить.
– Марин…
– Мама, я не хочу больше говорить ни о чем.
Если честно, то я даже не знаю, а зачем я вообще приехала? Поэтому достаточно быстро начинаю собираться домой, но когда уже собираюсь выйти за порок, мама берет меня за руку и твердо смотрит в глаза.
– Не смей умолять его остаться, Марина, ты слышишь? Пусть валит на все четыре стороны. Я, может быть, и не буду сидеть и вытирать тебе сопли, но никому не позволю тебя обидеть. Справимся. На первое время я дам тебе денег, а потом ты устроишься на работу, и все у тебя будет хорошо. Сашка твой козел, еще локти кусать будет, попомни мои слова!