Измена. Если муж кинозвезда

Оторвавшись от моих губ, он начинает покрывать поцелуями мое тело, разгоняя по нему неведомый ранее огонь, и я почти перестаю испытывать неловкость. Все пространство внутри наполняет неведомая ранее растекающаяся, ноющая, требующая найти выход горячая лава.

— Тебе хорошо? — слышу я его хриплый голос, но не могу ответить — губы пересохли и не слушаются — и только киваю в ответ.

Андрей сразу оказывается сверху, и я робко смотрю в его потемневшие глаза.

— Не бойся! — подбадривает он меня, и я опять сглатываю, сообразив, что время икс наступило.

Возможно, поскольку я ждала сильную боль или потому что в своем сознании все преувеличивала, то, когда я чувствую его проникновение в себя, удивляюсь — и это все?! Боли не будет?

Андрей начинает двигаться, и сначала я еще чувствую дискомфорт, но потом, оставшись один на один со своими ощущениями, мне начинает нравиться происходящее. Нет, конечно, я все равно немного нервничаю и думаю, как что нужно делать, и, наверное, поэтому впечатления о первом сексе получаются скомканными.

Но тем не менее я довольна — все оказалось гораздо лучше, чем я предполагала, и все произошло с человеком, которого я люблю.

Лежу на крепкой груди Андрея, слушая гулкие удары сердца, и улыбаюсь. Он приподнимается, и я падаю на подушку, а его теплые губы прижимаются к моим губам, а потом произносят:

— Я люблю тебя!

Расплываюсь в ответной улыбке и повторяю его слова, словно клятву в нашем общем чувстве:

— Я люблю тебя!

Сердце бешено стучит в груди от счастья, так неожиданно вернувшегося ко мне, и от нежности, переполнявшей меня.

Он мой! — кричит все внутри, и я не могу поверить, что этот невероятно красивый парень с умопомрачительной улыбкой, офигенным телом, смотрящий на меня сейчас своим убийственным голубым взглядом, принадлежит мне…

Господи, за что мне такое счастье?

Он для меня не просто любимый мужчина, он для меня божество! И я, как древний человек, готова преклоняться перед ним. Перед моим солнечным божеством.

30 глава

Я сижу за барной стойкой напротив Юльки и допиваю вино, которое она принесла. В кухню неожиданно входит Алина, и я вздрагиваю.

Она холодно смотрит на меня и мою подругу и в ответ на мой вопросительный взгляд поясняет:

— У тебя дверь была открыта.

Хихикаю.

— Юлька, ты дверь не закрыла.

Та хихикает в ответ.

— Наверное.

Алина подходит к столу и забирает бутылку.

Мы в один голос недовольно вопим:

— Алина!

Оборачивается и голосом, не терпящим возражения, заявляет:

— Юля едет домой, ты ложишься спать!

Вскидываю голову:

— Ты чего раскомандовалась? Это мой дом, и я взрослая!

— Только ведешь себя…

Она не договаривает, а я восклицаю:

— Это моя жизнь, и ни ты, и никто другой не вправе рассказывать мне, что делать!

— Настя, ты понимаешь, что такими темпами ты превратишься в алкоголичку? — в тон мне отвечает золовка.

— От вина?! — смеюсь я.

Она игнорирует мою реплику и произносит слова, дошедшие даже до моего помутневшего от алкоголя разума:

— Мама знает о твоем новом пристрастии, она скажет об этом Андрею. Если ничего не изменится, он заберет у тебя дочь и будет прав.

Вскакиваю со стула и смотрю на нее с нескрываемой злобой, будто бы она хочет отобрать у меня Аню.

— Значит, вот как?! Все против меня, и даже ты?

Наш разговор все так же продолжается на повышенных тонах.

— Если бы я была против тебя, я бы не стояла здесь и не старалась объяснить тебе это.

Моргаю и смотрю на Алину, пытаясь осознать смысл ее слов, потом безжизненно плюхаюсь на стул, кладу руки перед собой и, опустив на них голову, плачу пьяными слезами.

— Не забирайте Аню…

Алина повторяет:

— Юля, тебе пора домой.

Та фыркает.

— Отстань от меня. Ты тут не хозяйка!

— Что ты за подруга? Обманываешь, спаиваешь!

— Я?

— Кто написал сообщение, что застал Андрея с Анжелой?

— Я их и застала!

После некоторого молчания Алина произносит фразу, которая заставляет меня протрезветь:

— Кажется, ты писала, что Андрей разбил твой телефон, и поэтому ты не можешь предоставить доказательства?

Я поднимаю голову и смотрю на старый мобильный Юльки, лежащий на стойке рядом, не веря своим глазам, потом на растерянную подругу.

Она отводит взгляд, а я замираю.

Значит, это была ложь?

Значит, Андрей действительно переспал с Анжелой только после того, как сказал, что мы расстаемся?

Тянусь к бокалу, но Алина проворно отбирает его.

Я опять смотрю на Юльку.

— Почему? Мы столько лет с тобой дружим!

— А почему все должно доставаться только тебе! — ощетинившись, отвечает она.

— Значит, это правда, что ты к нему…

— Да пошла ты!

«Подруга» встает и демонстративно уходит, а я смотрю на Алину убитым взглядом.

— Когда он тогда приехал и говорил, что это неправда, я не поверила ему… Он психанул и сказал, что ему все надоело, и мы расстаемся… — пересказываю я ей недавние события, пытаясь сопоставлять факты своей еще не вполне адекватной головой. — Я сама толкнула его к ней… Он не изменял мне до этого…

Слезы душат, и я, не выдержав, громко рыдаю от осознания глубины своей ошибки. Алина подходит ко мне, обнимает и начинает гладить по голове.

— Как теперь мне с этим жить?

— Настя, тебе надо поспать.

— Я не хочу.

— Надо!

— Я боюсь. Мне стали сниться кошмары, — всхлипывая, признаюсь я.

— Ну хочешь, я останусь с тобой?

Я отодвигаюсь, смотрю в ее глаза и с радостью киваю.

Мы идем в спальню, когда-то нашу с Андреем, и она укладывает меня спать, как маленькую.

Зима. Снег. Мы несемся по дороге на сумасшедшей скорости, и меня пронизывает страх. Липкий, противный, всепоглощающий…

Дорога резко заканчивается. Пропасть — и мы летим туда…

Я отчаянно кричу «Андрей!», когда не нахожу его рядом.

Мне снова страшно, безумно страшно. Я боюсь за него. Я не вижу его и снова кричу:

— Андре-е-ей!

Кто-то теребит меня за плечо и настойчиво зовет: «Настя!», вырывая меня из объятий страшного сна.

Открываю глаза, сглатываю, оглядываюсь. Моя спальня и лицо Алины — сонное, испуганное, и я кидаюсь в ее спасительные объятия и плачу.