Измена. Мой непрощённый

Я, рассевшись на стуле, смеюсь:

— Знаешь, мы с ним нашли общий язык.

Она искренне рада:

— Правда? Я же тебе говорила, Джек простит! Ему нужно время.

Я вспоминаю наш утренний выход. Теперь я гуляю туда, где поменьше людей. И нет оголтелых собаководов! Подбирающих кучки за своими питомцами. Джек справляет нужду, а я мёрзну. И думаю, что никогда бы не стал заводить себе пса.

В Грузии, дома, я рос, как сорняк. Целыми днями на улице. И там все дворовые псы были рады тому, что их кормят и гладят. И принимали за своего! Так зачем выбирать одного, обделяя вниманием многих?

— С общением проблем нет? К тебе хорошо относятся? — интересуюсь.

Так как представить себе не могу, как Снежана одна, за границей. Она и впрямь оказалась смелее, чем я ожидал.

— Ой, масюль, очень хорошо! Тут такие все милые. Особенно, тётя Катина и Рафик.

Катину я знаю. Нянечка, которая сразу прониклась симпатией к сыну. И взялась опекать. Она рассказала, что, вырастив внуков, приехала в город, работать с чужими детьми.

Большая и добрая, она вызывала желание стать ребёнком. Даже мне захотелось вернуть своё детство назад! Чтобы тётушка Кати сказала, какой я послушный и как она любит меня.

— А Рафик, кто это? Я не помню, — адресую Снежане вопрос.

Она, чуть помешкав, бросает:

— А это медбрат, Рафаил. Он разрешил называть его Рафик.

«Надо же», — я ощущаю укол. Но не ревности, нет. Раздражения! Пока я пашу здесь, как вол, она развлекает медбратьев?

— Рафик, значит? — сжимаю смартфон, — И на каком языке он с тобой говорит?

Снежана, не чувствуя в этом подвоха, продолжает делиться со мной:

— На русском! Представляешь, он учит русский язык. А вообще, он из местных.

Я вспоминаю, как выглядят местные. Высокие, смуглые парни. И одного из таких зовут Рафаил.

Пытаюсь сберечь хладнокровие:

— Значит, ты его русскому учишь?

— Ну, не то, чтоб учу! Просто, общаюсь, — смеётся Снежана.

— Просто общаешься, — повторяю я, глядя в окно.

— Масюль, ты ревнуешь? — догадавшись, Снежана берётся меня убеждать, — Прекрати! Я только тебя люблю, слышишь?

— Слышу-слышу, — киваю в ответ. А из мозгов не выходит дурацкое прозвище — Рафик.

— Хочешь, я ему вообще запрещу приходить? — суровеет Снежа.

«Запрети», — порываюсь сказать. Но взамен отвечаю:

— Не нужно.

Снежана целует меня и Никиту. Снова даёт ему трубку. Он что-то урчит. А я размышляю, почему бы не дать ей уверенность в завтрашнем дне? Если статус законной жены ей так нужен…

После работы я, свернув в закоулок, спускаю давление в шинах. Медленно еду туда, где теперь горит яркий фонарь, и под надписью «Garage» ремонтируют шины.

Ворота открыты, и я вижу множество тачек, которые ждут. Внутри, в гараже, ходят люди, одетые как мастера. Каждый из них — потенциальный любовник Кучинской.

Кто же он? Этот высокий брюнет? Навряд ли! Уж слишком поджарый, худой. Тот был покрепче. Лица я не видел, но фигурой он явно не обделён. На что и польстилась моя ненаглядная.

Мышцы, запах соляры… Неслыханный кайф! Может, и мне стоило взять на заметку? Подольше не мыться. После фитнеса — сразу в постель…

Смотрю, озираюсь. Неужели, вот этот крепыш с гладко бритым затылком? С головой, как яйцо. На бицепсе — змей, а на шее — паук. Да уж, Настя! Не думал, что ты фанатеешь от байкеров…

— Простите, вы по записи? — слышу я голос.

Автослесарь, на вид неприметный. Высокий, с меня. Лицо перепачкано. Руки по локоть в мазуте. Или чем они тут натирают себя? Зато выше локтя — обилие мышц.

Кошусь на свой бицепс. Забросил качалку. А зря!

— Нет, я проезжал мимо.

— А что у вас? — хмурится парень. Мужик. Как назвать? Он помладше меня. Хотя за суровостью может быть разница больше, чем кажется на первый взгляд.

— Да, шины просели. А мне нечем проверить давление.

— Ну, это недолго, — он смотрит мой джип, — Пять минут подождёте? Займусь.

Пока я курю, жду и думаю, в голову лезут развратные мысли. Как в самом отъявленном порно! Кучинская, лёжа на грязном столе. На капоте чужой иномарки. С мыльной губкой в руке принимает в себя «инструмент»…

— Бл*дь! — плюю на асфальт.

И какого меня так коробит? Пускай хоть всем сервисом трахают, лишь бы на пользу! Но, лишь представив себе, как её распинают все трое увиденных мною ребят, я кидаю окурок. Давлю его так, будто это и есть её хахаль.

— Так, ну что тут у вас? — раздаётся поблизости голос. Знакомый уже.

Компрессор в руках у механика грязный. Со следами от пальцев, которых уже не отмыть. Я ошарашено думаю… Настя! Чистюля, что вечно меня упрекала, увидев на брюках пятно. Стирала футболку, если та хоть немного воняла. Стремилась быть чистой всегда и везде…

Представляю, как эти ребята смердят после целого дня на работе. А представить её рядом с кем-то из них не могу…

— Ну, вот, норма, — поднимается слесарь с колен, и я снова заметно бледнею на фоне его выдающихся мышц.

Он специально их так оголил? Закатал рукава своей грязной футболки. Чтобы видели все! Думаю, если надену такую, в обтяг, то легко смогу дать ему фору.

Расплатившись, уже собираюсь уехать. Ведь не спрашивать каждого слесаря, спит ли он с Настей? Мне нужно смириться! Она больше мне не жена. Вольна выбирать, кого хочет. Даже механика в грязной одежде. Если ей это в кайф!

Вдруг вижу, как проезжую часть переходит подросток. Давид! А он что тут делает? Сигналю ему. Выхожу. Далеко не отъехал.

Сын, похоже, не рад меня видеть. От слова совсем!

— Привет, а что ты тут делаешь? — произносит растерянно.

— В автосервис заехал, а ты? — смотрю на него.

Пуховик нараспашку. В разрезе виднеется голая шея. Шарф намотан как зря. Вместо шапки какой-то «сачок» на башке. Неужели, я сам был таким?

— Да… я тут вроде как подрабатываю, — он кивает мне за спину. На тот самый гараж.

— Подрабатываешь? Здесь? — уточняю.

Деня тушуется:

— Да, на полставки. Учусь.