Измена. Ты пожалеешь...
Шрифт:
— Было бы намного лучше и спокойнее, если бы вы сразу подошли и представились. Или Влад успел бы предупредить… Ладно, что есть, то есть.
— Если мы все прояснили, позвольте сопроводить вас, куда нужно.
— Что ж, если это ваша прямая обязанность, то я не буду чинить препятствия в вашей работе. Давайте поедем в участок, я хотела бы увидеться с супругом.
Мужчина кивает в знак согласия.
— Машина сзади дома. Здесь двор забит, совсем не припарковаться.
— Да, это так. Бич современного города. Иногда кажется, что машин больше, чем людей. Во всяком случае, их
Вот так, беседуя, мы прошли к месту, указанному Владимиром.
— Серый кроссовер, — указывает он рукой. — Я с водителем.
В машине уже сидит второй мужчина.
Его лицо показалось мне смутно знакомым. Что-то такое мелькнуло…
Будто я уже видела его раньше.
Недолго.
Может быть, мельком, но видела.
Однако я не могла поймать мысль, ускользающую от меня.
Забираюсь на заднее сиденье, неожиданно спросив.
— Из какого вы частного охранного агентства? — интересуюсь я.
Владимир захлопывает дверь, обходит машину и… неожиданно залезает рядом.
На заднее.
Не с водителем.
Машина трогается.
— Из какого мы агентства? Из самого лучшего, — улыбается мужчина и прижимает к моему лицу платок, сильно пахнущий каким-то веществом…
***
Он
— Извиняюсь за задержку, Влад. Как только узнал, примчался. Был в самолете, — обращается ко мне Игнат.
Давно с ним плотно работаю. Лучше юриста и адвоката не сыскать.
— Рад тебя видеть, Игнат.
Мы ждем друг другу руки. Рядом перетаптывается с ноги на ногу дежурный полицейского участка.
Так уж иногда получается, что провинится кто-то один, но прилетает другому. Вот и ему досталось из-за ошибок коллег, скажем так.
Игнат подсуетился, камня на камне не оставил от обвинений, которые и плевка не стоили.
Разминаю руки и шею, чувствуя себя безобразно грязным.
— Они еще извиняться будут, — негромко обещает Игнат, расправив плечи.
Напал на след, что называется, жаждет крови и ярой борьбы.
Такого цепного пса, как он, хлебом не корми, дай только сложное дело, чтобы можно было размазать противника.
То, что меня задержали по плевому обвинению, написанному в какой-то сраной бумажке, довольно сильно его обрадовало.
Будет с чем поработать.
— Нет тела, нет дела, — мрачно шутит Игнат, когда мы выходим. — Кровь она пролила… Надо же, какая змея. Детективов пересмотрела, что ли? — смеется. — Помнишь ту картину? Старый добрый детектив…
— Нет, не припомню. О чем речь?
— О крупной подставе. Правда, там муж решил избавиться от жены. Подставил ее так, что она проснулась на яхте после ночи любви с мужем, кругом его кровь и на ноже — ее отпечатки пальцев. Потом выяснилось, что подонок жив и здоров… Мне кажется, твоя пассия…
— Не пассия! — рыкнул я.
— Пусть так. Кажется, Ева этим фильмом вдохновилась. Актриса же, твою мать. Размажем.
Есть еще один плюс в общении с Игнатом. Он поверил мне безоговорочно, не подвергая мои слова сомнениям. Потому что так повелось у нас в сотрудничестве: с юристом нужно быть честным и откровенным, как со священником или наедине
с самим собой.Встреча с Игнатом приподняла мне настроение.
***
Я еду к родителям Лизы с новостями. Еву найдут. Во что бы то ни стало… Искать ее будут не только силами полиции, на них иногда нельзя положиться.
— Папа! — меня выбегает встречать Стеша. — Тебя выпустили!
— Меня и не задерживали, хорошая моя. Просто недоразумение. Маму позовешь?
— Маму? А вы… Не пересеклись?
— Где?
— Мама… Она поехала к тебе. В участок… Может быть, вы разминулись?
Глава 38. Он
Разминулись?
В момент, когда Ева исполняет спектакль со своей мнимой смертью, и из-за нелепых обвинений меня задержали?
Разминулись именно в то время, когда меня нет рядом?
Я не верю в дурацкие совпадение, и пелена с моих глаз относительно Евы окончательно спала!
Поэтому мое сердце сразу же сжимается от дурного предчувствия.
Стеша внимательно всматривается в мое лицо, ища ответы на свои вопросы. Я не хочу пугать дочь, я и так слишком многое сделал из того, чего делать не стоило. Очернил себя в глазах жены и детей. Плевать на общественность, которая перемывает мне кости. Дело в другом: в меня не верят самые близкие и родные, вот в чем беда!
— Да, наверное, ты права, Стеша. Мы просто разминулись. Ерунда… — стараюсь улыбнуться. — Ладно, беги к бабушке с дедушкой. Приглядывай за ними, идет?
— А ты?
— Я догоню маму, может быть, нам даже удастся поговорить нормально, без ругани.
— Папа… — зовет Стеша.
— Да?
Она сжимает мое запястье и говорит с самым серьезным видом:
— Мама верит, что ты непричастен. Она сказала это от чистого сердца. Я подумала, ты захочешь знать.
Меня омыло горячей волной облегчения и благодарности. Забрезжил лучик надежды… Буквально, крохотный, слабый огонек…
— Да, ты оказалась права, Стеш. Я рад был услышать именно это. Ну все… — привлекаю дочь на несколько мгновений в объятья и целую в щеку.
Она позволила и то, и другое…
Пожалуй, это первые наши сердечные объятья за последние время.
Нашу семью размотало, разбросало моей грязной… недо-интрижкой.
Я уже не рад, миллион раз пожалел, но… прошлого не изменишь, и мне придется жить с осознанием своей вины. Я раздолбал наш семейный корабль в щепки.
— Ладно, я пойду. Еще же Варя должна прийти… Тоже беременная, ей переживать нельзя. А ты… береги маму, — просит Стеша. — Даже если она говорит, что не хочет, мне кажется, это не так. Ты все равно должен.
Моя девочка…
Наша…
В том, какой избалованной вышла Варя — львиная доля моей вины. Но то, какой чувствительной, сострадательной получилась Стеша — это заслуга Лизы. Потому что в то время, когда у нас родилась Стеша, я совершил, что называется, квантовый скачок в карьере и почти сутками пропадал на работе. Так и вышло, что старшая дочь больше тянулась ко мне, а младшая — мамин хвостик.
Нужно найти Лизу.
Во что бы то ни стало…
Разумеется, начать стоит с Евы. Уверен, это ее рук дело…