Измена.ru

Господи... только не это!

Ежась от скользнувшего за воротник пальто ветра, я спускаюсь по ступеням вниз и вдруг чувствую вибрацию телефона в кармане.

На экране «Мой Гений».

Вздрагиваю от острого укола в сердце. Сбиваюсь с шага и вскоре вовсе останавливаюсь.

— Да?

— Наташ... Я приеду?

Глава 32. Наташа

В кухонном окне горит яркий свет. Это придает ускорение моим ногам и еще большее беспокойство душе, истрепанной непростым разговором с Гафтом. С человеком, который, как оказалось, не приемлет ошибок и не дает вторых шансов.

Ромочка, милый мой, во что же ты влип?

Как мы будем из всего этого выпутываться?

Как?..

Сердце стучит в такт набойкам на каблуках. В подъезде уютно пахнет домашней едой. Хочется сейчас же все оставить, приготовить отбивные с овощами, спокойно поужинать и забыть обо всем кошмаре, что разворачивается вокруг нашей семьи.

Зайдя в квартиру, вздрагиваю от стука двери за спиной и скидываю неудобную обувь. Забыв о баснословной стоимости пальто, небрежно сваливаю его в сторону и решительно устремляюсь на кухню.

Березовский сидит, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

Сосредоточенный и серьезный.

На столе бутылка с Колой, блистер с таблетками и мобильный со светящимся экраном. Прямо сейчас Роме кто-то беспрерывно звонит, но он это игнорирует. Как и все вокруг, кроме… моего лица.

Я тоже медленно осматриваю всклокоченные волосы, синяки под глазами и бледную кожу. Белая футболка неприлично мятая, но Березовский носит ее так, будто он чихать хотел на мнения других.

— Привет…

— Привет, — шепчу в ответ, приглаживая волосы, и пытаюсь заполнить тишину своими вопросами: — А где Антон? Кто это в машине, вообще? Меня три дня не было, все так поменялось. Я в шоке.

Смертельную обиду в голосе удержать не могу. Она рвется на волю, словно птица.

— Антон совсем ебнулся. Умотал на Бали, завел страницу в соцсетях и вещает о просветлении. Какие-то тантры читает, карму людям чистит, блядь.

— Ужас какой, — морщусь. — Это он после твоего курса так поплыл?

Он коротко кивает и опускает взгляд. Смотрит на руки.

— Каждый слышит в моих словах что-то свое, даже если я этого не говорил…

— Это точно… Особенно если не говорил, Ром!..

Отвернувшись к шкафу, испытываю максимальную неловкость. Мы ведь в браке даже не расставались так надолго. Несколько лет, как привязанные друг к другу жили. Как пришитые намертво пуговицы — всегда вместе.

Расставание — смерть. Прошедшие три дня на жизнь точно непохожи.

Мир перед глазами раскручивается ярким калейдоскопом. Руки дрожат, подбородок сводит от волнения.

— Наташ…

— Ром…

Он вскакивает с места, а я в этот момент резко разворачиваюсь. Да!.. Сцепление рук, сплетение тел. Мы сталкиваемся лбами, и по старенькой кухне вихрем проносятся мой отчетливый всхлип, за которым следует поток горьких слез.

— Прости, Гайка! Прости меня, дурака! — шепчет Рома, поглаживая мои трясущиеся от рыданий плечи и зацеловывая лицо. — Я виноват перед тобой. Думал, ты даже не заметишь эту хуйню с певицей. Посчитал это неважным. А в любви нет ничего не важного. В семье нет. Я это только сейчас понял.

Коротко киваю и зажмуриваюсь от эмоций. Он целует мои холодные, мокрые щеки и накрывает губы ртом. Его дыхание горячее и жадное. Требовательное. Язык проталкивает глубже, и я сама дышать перестаю.

Смерть была клинической, слава богу. Я снова живу!

Мы живем!..

Березовские!

— Простишь? — отклоняется Рома. — Я без тебя сдохну. Хоть сразу в землю. Серьезно, малыш.

— Дурак! — качаю головой, на секунду успокаиваясь, и тут же все вспоминаю все, что случилось за день. — Ром, а что произошло? Расскажешь? Я была у Гафта. Как такое могло случиться?

Он смотрит на меня непонимающе и хмурится. Потом уводит взгляд, будто стыдится.

— Ты была у Гафта? — спрашивает пораженно. — Зачем ты пошла туда, Гайка?..

Он не знает ничего?.. Сжимаю зубы от злости на Арчи, а потом начинаю вываливать все случившееся на мужа:

— Я была у Галины Степановны в гостях, мне позвонила Настя. Она рассказала, что Гафт хочет встретиться именно со мной, но оказалось, что Константин Александрович очень зол на нас всех.

— Да, я знаю. Мы трое суток на связи с финансистами, но вопрос так и не закрыт. Нас жестко подставили «Прайм-Медиа», но еще не все потеряно. Вырулим, Гайка.

— Не хочу тебя расстраивать, Ром, но Гафт сказал, что больше никакой отсрочки он нам не даст. В течение месяца нам надо выплатить ему долг.

— В смысле?

— Полностью, Ром. С дивидендами и процентами.

Его лицо бледнеет еще больше.

— Сядь, блин, — толкаю его к стулу. — Ты ничего не знал?

— Арчи сказал, что есть проблемы. Но они решаемы.

— У тебя есть отчетность по твоему курсу? Вы сводили результаты? Смотрели прибыль?

— Конечно, — его пальцы зарываются в волосах и тянут их в разные стороны. — Ты же знаешь, я от этого всего далек, но на почте все есть.

— Принеси ноутбук, пожалуйста, — прошу, стягивая пиджак.

Пока Рома настраивает рабочее место на кухне, я переодеваюсь в его старую футболку и возвращаюсь.

Около часа провожу с экселевскими таблицами. Создаю свой отдельный файл и заношу туда все данные. Первый поток, второй, третий. Доход раз от раза растет, но и расходы не уменьшаются. За этим и нужны были инвестиции Гафта. Если ты хочешь продать курс и заработать два миллиона, вполне можешь себе позволить сделать это сам, а масштабироваться в одиночку сложно. Слишком большие расходы.

Рынок быстро подхватил идею всевозможных марафонов и курсов. Возникло миллион компаний-прокладок, которые хотят оторвать кусок пожирнее. Хочешь эфирное время, оплати вебинарную комнату. Хочешь лицензию — купи.

После того как все готово, долго смотрю на экран и принимаю решение, прежде чем его озвучить.

Больно ли мне?

Конечно, да.

Но, хоть в чем-то Арчи прав. Пиар должен работать. И неважно черный он или белый.

— Ты чего такая? — спрашивает Рома, когда я закрываю ноутбук и отодвигаю его. — Все плохо, да? Сухари сушить?..