Измена

– Какая все-таки у женщин неудобная одежда! Особенно у придворных дам. Мало того, что юбок несусветное количество, так еще и побрякушек навешано немеряно. Тащишь на себе несколько стоунов.

– А вы какую одежду обычно носите?

– Самую простую. Я живу в монастыре у Фелиции, мне не нужно напяливать на себя несколько юбок.

Беллатор подвел ее к карете и галантно устроил на мягких подушках. Лори откинулась назад и с облегчением вздохнула, не веря, что вырвалась из душной тюрьмы жива и невредима.

Раздались недовольные голоса. Сильвер с Алонсо выволокли один сундук и теперь тащили его к карете, поминая всех святых. Потом они же вернулись обратно. Вытащив второй сундук, с трудом закрыли вход.

Привязав сундуки к запяткам, сели внутри кареты и приказали Руису трогать.

Не желая отвечать на неудобные вопросы на городских заставах, тот погнал лошадей по обходной дороге. До монастыря Дейамор они доехали без помех.

Высадили Лори у дома привратника, Вышедший вместе с ней Беллатор велел спутникам:

– Поезжайте в таверну "Шарбон", встретимся там. Скажите, что вы от меня. И носа из нее не высовывайте. Возможно, я приду поздно.

Сильверу это решение не понравилось.

– Но как ты доберешься? Идти пешком одному в такой темноте небезопасно. Тем более, что нормального оружия у тебя нет. Кинжал при встрече с разбойниками сойдет за детскую игрушку.

– Если у тетушки не найдется верховой лошади, я приду утром, пойду пешком, здесь не так уж и далеко. Если вы вдруг наткнетесь на Фугита, задержите его. С ним нужно непременно поговорить.

Карета с пассажирами уехала. Лори вызвала привратника и попросила занести вещи в монастырь. Старый привратник, сразу узнавший и подругу настоятельницы, и ее племянника, молча привез тележку, с помощью Беллатора погрузил на нее сундуки и покатил тележку внутрь монастыря. Свою сумку Лори так и держала в руках.

– Он знает, куда везти вашу поклажу?

– Конечно, я здесь живу уже несколько лет. Но пойдемте скорее к настоятельнице. Надеюсь, она еще не легла.

Они прошли к дому настоятельницы. В крайнем окне горел тусклый свет. Лори тихонько постучала в окно условленным стуком. Через несколько минут дверь отворилась.

– Это ты, Лори?

– Да. Со мной Беллатор.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась фигура в монашеском одеянии со свечой в руке.

– Заходите скорее!

Они прошли за настоятельницей в ее комнату, сели на длинную деревянную лавку. Лори поставила сумку рядом с собой, обессиленно прислонила голову к стене и сложила руки на коленях.

Фелиция обняла племянника и благодарственно сложила руки на груди.

– Благодарю тебя, Пресвятая матерь Божия! Как я рада тебя видеть, Беллатор! До меня дошли очень тревожные вести, я беспокоилась. Но, если ты здесь, то и Сильвер тоже на свободе?

– Да, нам удалось бежать.

– Что вы собираетесь делать?

– Пока не знаю. Нужно подумать.

Дождавшись перерыва в разговоре, Лори встала и подала Фелиции свою сумку.

– Здесь все твои драгоценности. Мне помогли бежать твои племянники. Если бы не они, меня бы просто убили.

Беллатор припомнил суровую служанку с писклявым голосом.

– Кто прислуживает Зинелле? Властная такая немолодая женщина в коричневом платье? Она сказала, что служит ей двадцать лет.

– Это Антия, - Лори передернулась от брезгливости.
– Ужасно противная старуха! Она скорее не служанка, а надзирательница. Зинелла ее боится. Антия все доносит Контрарио.

– Доносит графу? Я всегда знал, что у Зинеллы есть связь с братом. Но как они общаются, вы не догадываетесь? Я приказал следить за Зинеллой и ее служанками, но мои надзиратели ничего не обнаружили.

– Нет, я не догадалась, - Лори немного смутилась.
– Боюсь, из меня вышел плохой шпион. Но в свою защиту могу сказать, что за фрейлинами тоже следили. Особенно за теми, которых присылал не граф Контрарио.

Фелиция подошла и склонилась к Лори. Положила ей руку на голову и погладила темные волосы.

– Ты прекрасно справилась с моей просьбой, Лори. Я тебе очень благодарна. Я понимаю, как это было сложно и неприятно. Зинелла отвратительный человечек. Надеюсь, брат все-таки сможет скинуть с себя ее мерзкие чары.

Беллатор согласно покачал головой.

– А как ты догадалась, тетушка, что во дворце нечисто? И как вы с Лори поняли, какое снадобье надо ему приготовить?

Фелиция с сочувствием посмотрела на подругу.

– Ты ужасно устала, дорогая. Может быть, тебе стоит пойти к себе?

Та встала.

– Действительно. Мне лучше уйти. Ужасно надоело это тяжелое и неудобное платье.
– Она брезгливо провела рукой по пышному шелковому рукаву, будто стряхивая омерзительного паука.
– Без меня вы сможете говорить открыто. Я предпочитаю не знать чужих секретов. Чего не знаешь, о том не проговоришься.

Лори ушла, а Фелиция предложила племяннику легкое вино и кусок черствого черного хлеба.

– Извини, но больше у меня ничего нет. Идти в монастырскую кухню не стоит, повара спят, а где что лежит, я не знаю. Будить их тоже не хочу, нам ни к чему лишние разговоры. В монастыре слишком много сторонниц графа. Боюсь, ты останешься голодным.

Откусывая черный хлеб и запивая его кисловатым вином, Беллатор вдруг почувствовал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Вот что значит голод! Признавшись в этом, добавил:

– Я не воин и к лишениям не привык. Но сегодня мне довелось испытать краешек военной судьбины. Боюсь, она мне не по вкусу.

– Она никому не по вкусу.
– Фелиция быстро перекрестилась, повернувшись к иконостасу.
– Но, боюсь, нам не избежать войны. Мы слишком мирно жили несколько столетий, накопив немало богатств. Это внушает зависть и жадность.

– Ты имеешь в виду имгардцев?

– Нет, у нас хватило бы сил держать их на расстоянии, но есть противники куда страшнее.

– Ты говоришь о южанах?

Она пристально посмотрела на юг, будто видела то, чего не видел Беллатор.