Изменить будущее

– Будем, будем проходить картографию, ориентирование на местности.

– Я занимался спортивным ориентированием до восьмого класса. Мне нравилось.

– Получалось?

– Конечно. Я даже по стрелкам часов определяюсь.

– Молодец. А я уже и забыл… Ну так, что же ты хочешь.

– Нельзя факультатив организовать? Для углубленного изучения…

– НВП? – Удивился военрук.

– Не начальной, а обычной военной подготовки. Там же и тактика и огневая, и инженерная.

– Ты достаточно начитан.

– У нас большая советская энциклопедия есть, – сказал я и скривился. – Была…

– Факультатив по военной подготовке как-то не звучит. Кто в него пойдёт? А это время…

– Но это же и деньги за внеклассную работу.

– Какие там деньги? – Рассмеялся военрук. – Слёзы. Да мне и пенсии хватает.

Я поскучнел и Николай Семёнович, увидев мою реакцию, быстро-быстро заговорил:

– Нет-нет, Миша. Если вам интересно, мы что-нибудь придумаем…

Я помолчал и выдал козырь.

– Знаю, чем привлечь пацанов. Надо ввести и специальную физическую подготовку. Ведь она же входит в военную?

– Входит, – нерешительно согласился военрук. – Только я…

– Да мы много и не будем давать. Я самбо знаю, первый взрослый, всё-таки. Кое-что из боевого самбо нам дают, для отработки показательных выступлений. От ножа, от ударов. Военный альпинизм введём. У меня почти разряд есть. Сдать надо только. Но основы я знаю. Можно в спортзале "лазалку" на стену примострячить.

Военрук стоял и нерешительно моргал.

– Ты, как-то это так… Просто у тебя получается. Что за "лазалка"?

– Да, к стене прикручиваются такие… искусственные камни, за которые можно хвататься и наступать на них. Для отработки вертикального перемещения.

– Но… Это же… Можно упасть…

– Со шведской стенки тоже можно упасть. Я знаю, как сделать съемные и страховка будет.

– Вот ты озадачил. Всё продумал, что-ли?

– Даже план учебный написал, – я сунул ему в свободную руку тетрадь и он её взял. – Вы ознакомьтесь, а я пошёл на урок.

Я убежал, думая о том, что лет через пять он и двое его учеников взорвутся прямо в кабинете НВП, очищая мину от ржавчины. Но это будет не в нашей школе.

Глава третья

Я крутил "кота", как выразился физрук, когда в спортзал вошёл он и физик, оба совсем слегка "датые", но винный запах по холодному залу пошёл.

Физик, мужик хиловатый, лет тридцати, хмурился и гримасничал, выражая на своём лице непонимание и недовольство.

– Что это за танцы, Серёжа? – Наконец спросил он физрука. – Ты говорил, японский бокс… Где бокс, Серёжа?

– Это же японцы, Иван Иваныч. Ты видел японцев? Ну вот… Они же на нас не похожи? Вот и бокс у них такой же… Косенький.

Он рассмеялся удачной шутке.

– Не-е-е… Это не наш спорт. На кулачки, это понятно, а ногами махать… Что это он, как краб туда-сюда ерзает?

Я как раз закончил "тэкки шодан"

– Ну как? – Крикнул Эс ЭС.

– Нормально.

– Не холодно босиком-то?

– Холодновато, но… традиции.

"Хотя", – подумал я, – "можно и самбовки надеть".

– И что это ты тут исполнял? – Спросил физик с вызовом.

– Это формальные упражнения для отработки определенных блоков и ударов. Например, вдоль стеночки.

– Херня, – махнул рукой Иваныч. – Это

Он был неплохим мужиком, и позволял нам "издеваться" над лабораторным оборудованием. Мы ставили разные эксперименты. Например, взрывали диоды, подключив их к ручному генератору тока. Он разговаривал с нами по простому, как и мы с ним.

– Вы знаете бокс? – Спросил я его.

– Занимался… В школе…

Я протянул ему бинты, сделанные мной из тонкой тесьмы.

– Что это? – Спросил физрук.

– Пусть намотает на кулаки… Поспаррингуем. Подерёмся.

– Тренировочный бой, что ли? – Переспросил физик. – Я же тебя…

– Не думаю, – серьёзно прервал его я. – Мотайте, мотайте.

Физик, к моему удивлению, действительно, когда-то обладал навыками. Сейчас удар остался, ноги не ходили, как он хотел ловко. Но и я не зверствовал. Месяц каратековских тренировок, это совсем ничего.

Тело не было готово к моим знаниям, но я потихоньку его раскачивал. Я начал тренировки, как всегда, с работы коленями и локтями. Чем выше поднималось колено, тем легче было бить удары ногами. Работа локтей и вращение кистей, вообще – первооснова карате.

За месяц ежедневного отжимания на кулаках и пальцах от жестких и мягких поверхностей, суставы пальцев окрепли и потеряли чувствительность к боли. Но я не форсировал, зная, что это невозможно без травм.

Сейчас я не обладал особой техникой именно каратэ, но самбо тоже не хрен в стакане, да и тем же боксом я немного тренировался. Хоть и в домашних условиях, но всё же.

С Иванычем я держал дистанцию "вытянутой ноги", то и дело встречая его прямым ударом в печень, когда он пытался меня атаковать правой рукой. Я просто отступал и на отходе всаживал ему под ребро свою ногу.

Растяжка у меня ещё "хромала", и на поперечный шпагат я не садился, но мы на самбо тоже растягивались. Не так рьяно, как каратисты, но всё же. И там я стал на неё налегать так, что аж Георгий Григорьевич забеспокоился.

Маваши гери в голову у меня ещё не получался, без сильного доворота бёдер, а вот подушечками в печень, удар заходил качественно. Это я к тому, что физик, получив несколько встречных ударов ногой, стал осторожничать и держаться на этой дистанции, а маваши, он длиннее…

– Слушай, Миша, что ты всё в печень целишься? Она нам ещё пригодиться, да Иваныч?

– Да ну его… С его ногами… Научишь? – Спросил вдруг физик.

– Это сложно. У вас, боксёров, закон – ноги на ширине плеч. А здесь нужна растяжка. Гимнастам хорошо. Вот у Степаныча легко пойдёт. Всё есть и координация, и растяжка, и атлетика. Просто надо показать как…

– Так ты и мне покажи… – Не унимался физик, разматывая бинты.

– Вы, Иван Иваныч, начните с подъёма колена к груди, к плечу. Начнём с передних ударов. А в бок ногу поднимайте тоже согнутую в колене.