Изменить судьбу

– Как обсыпала? Зачем?

– Идёмте, я расскажу по дороге.

Глава 41.

Поздним вечером Гвидо де Шарон отправился с визитом к Великому магистру ордена Согласия, который пригласил его запиской "на поговорить". Эта их давно условленная фраза означала, что предстоит серьезный разговор и всю дорогу Умник размышлял о том, как прореагирует старый товарищ, когда увидит его новую ауру. Хорс де Морне встретил его в дверях кабинета раскатистым хохотом.

– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Новоиспеченный маг Воздуха!

– Ага, чуть заживо не испеченный, - отозвался Гвидо.

Обнявшись и привычно похлопав друг друга по плечам, они уселись к накрытому к позднему ужину столу и де Морне, разлив по бокалам темное вино, провозгласил первый тост:

– За удачу!

– За милость Пресветлой, - ответил Гвидо.

Мужчины дружно выпили и потекла беседа.

Великий магистр рассказывал о делах ордена, о переменах, которые начали вносить послушницы-женщины, успешно помирив давний конфликт между двумя враждующими семьями Огго и Нувора, принадлежащих к дому силы Огня, о новой ячейке ордена, созданной в северных степях кочевников, где ждало непаханое поле работы.

– Но хватит о службе, - Хорс серьезно всмотрелся в лицо товарища.
– Я ведь навещал тебя, когда ты валялся без сознания, знаешь?

– Да, мне говорили, - Умник отставил пустую тарелку и вздохнул.
– Два дня я провёл в отключке, как и жив-то остался не пойму.

– Что говорят врачи?

– Всё отлично, никаких последствий.

– Ещё какие последствия, - покивал бокалом Хорс.
– Ты, считай, наново родился, но главное - вернул свою магию.

– Гордон говорит, она стала сильнее прежней, - похвалился Гвидо.
– Хотя я пока хожу, как пьяный. Все ощущения такие острые, в голове шумит, окружающие звуки оглушают, надеюсь, через несколько дней мне станет лучше.

– Слышал, внучка сегодня тоже очнулась?
– взгляд Хорса стал пронзительным.
– Расскажи, что с ней, подробно.

– Анна-Сорита пришла в себя утром, её тщательно осмотрели. Гордон пригласил консилиум из магов Академии...

– Знаю, я сам принимал их клятву, - отозвался де Морне.
– Они были у меня перед визитом во дворец.

– Так вот, внучка совершенно здорова и главная новость - её магия увеличилась почти вдвое.

– Что?
– ахнул Великий магистр.
– Вдвое? Это же...
– Он замолк, потрясённо уставившись на Гвидо, а потом хищно улыбнулся.
– Невероятно!

– Именно, - кивнул де Шарон.
– Но добавляет нам головной боли. Как теперь скрывать ауру ребенка? Я хотел попросить тебя, чтобы в наших архивах покопался кто-то умеющий держать язык за зубами, чтобы срочно выяснить, нет ли в ордене каких-то разработок на эту тему.

– Обязательно, - пообещал де Морне.
– Завтра же распоряжусь. А пока рассказывай дальше. Что еще было?

– На полигоне у Гордона Анна в присутствии магов Академии вытворяла что-то немыслимое! Мне даже страшно становилось, честное слово. Я же теперь снова могу видеть потоки, особенно те, что сплетаются из воздуха и заверяю - такое больше никому не под силу. И дело не в самих плетениях, а в той мощности, что в них вкладывает внучка. А еще ей удается немыслимым образом комбинировать магию, принадлежащую различным школам.

– Так как может Гордон?
– уточнил де Морне.

– Именно, - кивнул Умник.
– Но Анна-Сорита удивила даже его. Соединила потоки всех четырёх стихий и создала вначале кусок хрусталя, потом из него силой воздуха высекла фигуру маленькой собачки и через минуту наполнила её жизнью так ... что собака ожила.

– Что? Живой хрустальный пёс?
– Хорс вытаращил глаза.

– Вот на днях придешь и посмотришь, - вздохнул Гвидо.

– Эта зверушка теперь повсюду таскается за Анной и, могу поспорить, что и спать будет у её кровати.

– Потрясающе!

– Ага, видел бы ты глаза Кольвиуса, - хмыкнул де Шарон.
– Он собачку разве что не облизал, чтобы понять, как она двигается и почему дышит, но так ничего и не понял. А когда хотел заглянуть ей в пасть, так эта хрустальная псина чуть палец не откусила, представляешь?

– Нет, - категорически ответил Хорс.
– Этого я не представляю, но хочу увидеть. Завтра же ты меня познакомишь со своей внучкой, Гвидо, потому что я собираюсь с ней подружиться. Сам понимаешь, как это важно для Ордена, да и для меня самого любопытно увидеть свою будущую преемницу.

– Не нужно буквально воспринимать то, о чем мы говорили на прошлой встрече, друг. Жизнь Анны, конечно, важна для всех нас, но свой путь внучка должна выбрать сама. И не забывай - она еще ребенок.

– Очень могущественный, замечу. Девочка обязана ориентироваться в том, что происходит в Ковенте, Домах силы и в ордене Согласия. И ей нужно понимать, с кем надо дружить, а от кого держаться подальше. Умник, - вспылил Великий магистр, - ты магистр ордена или я что-то забыл?

– Хорошо-хорошо, - успокоил товарища Гвидо, - я вас познакомлю, но давай сделаем это через несколько дней, потому что Гордон сейчас пытается обучить Анну медитации для контроля магических потоков. Пока что это ей удается через раз.

– Я не понял...

– Стоит ребенку расслабиться, как вокруг поднимается такая кутерьма - вещи, как и сама Анна, летают, бьются окна, всё переворачивается вверх дном, Первый маг мечется вокруг, пытаясь восстановить порядок и страшно ругается. В общем, пока внучка не научится на подсознательном уровне не выходить за пределы полей силы, с нижних уровней полигона её не выпустят.

– И долго?

– Не знаю, - вздохнул Гвидо.
– Мне жаль малышку, но она действительно пока опасна для окружающих. Два раза в день Гордон давал ей успокоительное и пока Анна-Сорита отдыхала, собственноручно восстанавливал и укреплял полигон. И это всего сутки прошли после пробуждения ребенка, а что будет дальше?

– Орден может как-нибудь помочь?
– нахмурился де Морне.
– Например, предоставить для занятий Анны-Сориты свой полигон, тогда у Гордона будет время переделать под землей всё, что ему нужно.

– Я узнаю, вполне вероятно, что он на это согласится, иначе наше маленькое чудо обрушит свод под парковой зоной королевского дворца.

– Да-а, - хмыкнул Верховный магистр ордена Согласия, - получается, что представление Анны ко двору откладывается?

– А что делать?
– пожал плечами Умник.
– Пусть внучка сначала научиться контролировать свои силы, а то во дворце и так хватает разрушений, ведь тогда ударной волной от молнии по всему фасаду выбило стекла. Кстати, ты не интересовался, были ли ещё в тот день похожие разряды в городе?

– Специально спрашивал, - подтвердил де Морне.
– Во время грозы на речном причале Маоры сгорел дотла склад с древесиной, а ещё - не поверишь - в храмовом комплексе разбило вдребезги центральную статую Пресветлой.

Умник опешил, а потом вдруг захохотал.

– Что?
– не понял товарищ.

– Давно пора было, - сквозь смех объяснил Гвидо.

– О чем ты?

– Женщины очень требовательно относятся к своим изображениям, а ту статую я всегда считал грубоватой. Думаю, Пресветлая нашла хороший повод от неё избавиться.