Изменяя правила

— Честь? — отвечает он, чувствуя себя неловко и поправляя галстук.

Оябун качает головой.

— Я задал Брайану тот же вопрос. Услышав упоминание о сыне, Глория поднимает голову. — Он сказал, что великим мужчину делает сочетание всех трёх ценностей, а не только одна.

Глория гордо улыбается. Я знаю, этому научила Брайана она.

— Я попросил его назвать мне великого мужчину.

— И что он ответил?

Один за другим Оябун смотрит на всех присутствующих. Когда он доходит до меня, его взгляд останавливается. Он ничего не говорит, но моё сердце начинает биться быстрее…

Потому как знаю, что Брайан номинировал меня.

Прежде чем заговорить снова, дядя делает глубокий вдох.

— Хитоши, тебе ещё многому предстоит научиться. Даже если ты считаешь обратное, ты ещё не готов занять моё место.

— Что за бред ты несёшь? — Двоюродный брат хлопает кулаком по столу и встаёт. Он не должен этого делать. Его отец всё ещё босс, и он должен его уважать. — Благодаря сделке с Ноем я принёс семье больше богатства, чем ты за всю свою жизнь! Но ты никогда не заботился о деньгах, не так ли? Так же, как никогда не заботился обо мне!

В порыве гнева Хитоши швыряет бутылку вина на пол вместе с несколькими бокалами и парой тарелок. Я ожидаю, что шум привлечёт официантов, может быть, даже охрану, но никто не приходит.

«Что-то не так».

Я нащупываю кобуру, готовый вытащить пистолет.

Но его там нет.

Я отдал его охранникам у входа.

Хитоши указывает на дядю пальцем.

— Я знаю, почему ты не хочешь сделать меня Оябуном. Видел, как ты смотришь на Джуна, но тебе пора перестать обманывать себя. Он чёртов недоумок. У него никогда не будет ни положения, ни женщины, ни детей! — Его дыхание сбилось, лицо покраснело. — Он никогда не будет…

Оябун поднимается на ноги и даёт Хитоши пощёчину.

Время замедляется. Останавливается.

Как только оно снова начинает бежать, Хитоши яростно смотрит на него и наносит ответный удар. Он бьёт Оябуна с такой силой, что тот падает. Но не только это. Хитоши выхватывает пистолет и направляет отцу в лицо.

Я встаю, готовый вступиться, но Хитоши отступает на шаг и направляет ствол на меня.

— Не ввязывайся, Джун.

Я качаю головой.

— Хитоши, убери оружие в кобуру.

У него вообще не должно быть оружия. Люди на входе должны были забрать ствол у него.

Но это были не люди Оябуна, а люди Хитоши.

Кровь стынет в жилах, когда я понимаю, что всё было спланировано. Двоюродный брат снял заведение полностью не для того, чтобы отпраздновать с нами, а чтобы избавиться от нас. Мой взгляд перебегает на Глорию, неподвижно сидящую рядом с ним. Перед тем как войти, она как-то странно посмотрела на меня…

«Она знала. Она всё знала и не предупредила меня».

Оябун пытается схватить Хитоши за ногу, но тот пинает в ответ. Между мной и ним стоит стол. Я мог бы перепрыгнуть и обезвредить Хитоши, но он успеет выстрелить хотя бы раз.

Если он выстрелит в меня, я смогу уклониться от выстрела и напасть на него.

Но если он выстрелит в Оябуна…

— Убей их обоих. — Голос Глории нарушает тишину. Она с ухмылкой смотрит на Хитоши, а затем поднимается на ноги и приближается к нему. Мягкая ткань платья ласкает бёдра. Её грудь колышется, когда она опирается на руку своего будущего мужа и целует его плечо. — Таков был план, не так ли?

Хитоши с сомнением смотрит на неё.

— А откуда ты знаешь?

— Здесь нет охраны. Никого… — Приблизив рот к его уху, она оставляет фразу без ответа. — Mokugeki-sha nashi.

«Никаких свидетелей», — перевожу я.

Воспользовавшись замешательством Хитоши, Глория хватает его за запястье и заставляет направить оружие на меня. Она смотрит мне прямо в глаза, и у меня перехватывает дыхание.

— Начни с него.

Свободной рукой Хитоши притягивает Глорию к себе. Он сжимает её попку, прижимая ближе.

— Почему ты хочешь, чтобы я начал с него?

— Потому что он лапал меня.

Я резко бледнею.

Глория поворачивается в его объятиях, теперь её спина упирается в его грудь. Она берёт его руку, которой он ощупывал её попу, и проводит ею между бёдер.

— Он трогал меня вот здесь, любимый.

Хитоши смотрит на меня.

— Это правда, Джун?

Я не успеваю ответить. Глория снова берёт слово, переключая внимание Хитоши на себя.

— Он ждал, пока ты уйдёшь, чтобы войти в мою комнату. Он заставил меня поклясться, что я ничего тебе не скажу, иначе он убьёт меня…

Если бы не знал, что всё это ложь, я бы ей поверил.

Глория так хороша, что даже Оябун смотрит на меня так, будто никогда раньше не видел.

— Заставь его встать на колени, — умоляет она. — Я хочу, чтобы он встал здесь, перед нами. Хочу, чтобы он понял, — я никогда не буду его.

Это не так.

Она моя.

Даже если я не боролся за неё; даже если был готов отдать её другому мужчине и отказаться от того, чтобы она была со мной; даже если я не поверил ей, когда она сказала мне, что скорее умрёт, чем выйдет замуж за Хитоши.

Глория. Моя.

Хитоши улыбается мне. Он попадает в её ловушку.

— Джун, подойди.

Нас разделял стол, и вся власть была в его руках. Как только я обойду препятствие, всё будет не так. У меня чешутся пальцы при мысли о том, чтобы наброситься на Хитоши и уничтожить. Я уже в шаге от этого, когда передо мной появляется Оябун. Он встаёт и с нечеловеческим криком набрасывается на Глорию.

Глава 23

Глория

Сиэтл, настоящее время.

С потолка свисают старомодные люстры. Льняные скатерти покрывают столы, украшенные серебряными столовыми приборами и живыми цветами.

Когда-то давно я уже бывала в этом месте.

— Добрый вечер, господа. Вы заказывали столик?

Я напрягаюсь, когда в голове проносится воспоминание.

«Я никогда не бронирую столик, но уверен, узнав о моём визите, мистер Тоскано захочет найти мне место».

Качаю головой, отгоняя непрошеные мысли. Джун не Хитоши. Мы здесь не потому, что он так захотел, а чтобы встретиться с Ноем.