Изменяя правила

Воспоминания уходят.

Однако ощущение, что что-то не сходится, остаётся.

Джун гладит меня по спине, успокаивая.

Как только находит наше имя в списке, метрдотель широко улыбается и ведёт в зал, смежный с тем, в который мы вошли. Помещение меньше, но такое же светлое. Здесь могли бы поместиться четыре, может быть, пять столиков. Но я вижу только один, накрытый на троих.

Внезапно мы оказываемся в окружении людей. Официант отодвигает мой стул, а другой относит наши пальто в гардероб. Метрдотель несколько раз спрашивает нас, не желаем ли мы аперитив или что-нибудь ещё, но Джун довольно поспешно отстраняет его.

Прежде чем сесть за стол, он проверяет, нет ли чего-нибудь подозрительного под стульями или в зале, а затем просит меня пересесть так, чтобы наши места были обращены к арке, ведущей в общий зал. Когда он расстёгивает пиджак, чтобы устроиться поудобнее, я понимаю, — Джун не вооружён.

И он напряжён.

— Кто выбрал этот ресторан?

Джун бросает на меня быстрый взгляд, а затем возвращается к наблюдению за единственным проходом в маленький зал.

— Поскольку мы находимся в моём городе, я позволил Ною выбрать место встречи. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что здесь я уже бывала. — Я прочищаю горло, чувствуя себя неловко. — Иноуэ-сама любил это место, он водил меня сюда при любой возможности. Он никогда не бронировал столик, когда мы приезжали. Говорил, что в этом нет необходимости, потому что Тоскано найдёт для него место.

— Моя семья много лет курирует это место.

— И всё же Ной попросил тебя встретиться с ним прямо здесь. В твоём городе. В любимом клубе Иноуэ-сама. В том самом, который семья защищала годами. — Я смотрю ему прямо в глаза. Мы оба думаем об одном и том же.

Что-то не сходится.

— Нам нужно уходить, — предлагаю я.

Я пытаюсь встать, но Джун опускает руку мне на бедро. Он медленно качает головой, отказывая мне в разрешении. Он долго ждал возможности сесть за один стол с Ноем. Отказаться от этого сейчас — значит загубить труд нескольких недель. Может быть, даже месяцев. Но ему тоже не нравится эта ситуация; я чувствую это по тому, как он сжимает мою кожу.

Он ласкает моё бедро по всей его длине. Прикасается поверх платья к лону. Прикосновение лёгкое. Намёк. Только костяшками пальцев. И всё же я чувствую, как ускоряется дыхание.

— Глория, возьми себя в руки. — Джун обращается ко мне. Он шепчет. Но смотрит на единственный выход, что ведёт в зал. — Ной, наверное, думает, что ты меня ненавидишь.

Он убирает пальцы с моих бёдер и пробует вино.

Я обиженно фыркаю.

— Я действительно ненавижу тебя, Джун.

Он едва приподнимает уголок рта, улыбаясь.

— Когда мы вернёмся домой, я заставлю тебя кричать прямо противоположное. — Он бросает на меня обжигающий взгляд. — Всю ночь напролёт.

По телу пробегает далеко не холодная дрожь.

Джун сказал не «если мы вернёмся домой», а «когда мы вернёмся». Беспокойство, которое я испытываю, немного утихает. В голове проносятся образы меня и его, обнажённых, в одной постели.

Мне внезапно захотелось пить.

Я собираюсь налить себе ещё вина, но Джун накрывает ладонью мой бокал, не давая мне наполнить его.

— Ты мне нужна трезвой.

— Сомневаюсь, что тебе нужна моя помощь, ведь в твоём плане подставить Ноя я не фигурирую.

Он приподнимает бровь.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть план?

— Просто знаю.

Джун сердито смотрит на меня, ожидая, что я отвечу. Я подмигиваю, глядя на свой бокал, который он продолжает прикрывать рукой. В итоге Джун убирает ладонь, позволяя мне налить в бокал ещё вина, и я объясняю.

— Мы ездили в Rules Corporation не потому, что ты хотел вернуть Брайана, а потому, что намеревался поговорить с Шэрон без ведома Ноя.

Если это возможно, глаза Джуна становятся ещё темнее. Он откидывается на спинку стула, его взгляд по-прежнему направлен на вход. Он постукивает пальцами по столу, прежде чем заговорить.

— Ной неделями следил за мной и прослушивал мои телефонные разговоры. Несколько дней назад я ужинал с бизнесменом, кто сотрудничал с ним. Я был уверен, что мне удалось скрыть от Ноя эту встречу, но на следующий день машина Саммонса попала в аварию, которая стоила ему жизни.

— Саммонс?

Джун сжимает челюсти. Он не хотел озвучивать имя, но уже поздно.

— Это имя тебе дала я. У него есть жена и трое маленьких детей…

— Он занимался опасным бизнесом.

— А теперь его убили, — заключаю я.

Джун бесстрастно смотрит на меня.

— Меня тоже когда-нибудь убьют. Возможно, я даже умру сегодня. Мы все сделали свой выбор, к лучшему или худшему. Ты назвала его имя и решила прийти сюда сегодня со мной. Я открыт.

— А как же Брайан? — Даже если Джун и удивлён, услышав, что я упоминаю имя сына, он не выдаёт этого. — Он ничего не сделал. Он не заслуживает той жизни, в которую ты его втягиваешь. Он…

Джун поднимает руку, приказывая мне замолчать. Я вслушиваюсь, но ничего не слышу, даже вздоха. Но он неподвижно смотрит в сторону двери. Должно быть, что-то привлекло его внимание, хотя я не могу понять, что именно. Всё спокойно…

Пока не вижу Ноя.

Он одет элегантно, в тёмный костюм и шёлковый галстук ручной работы. Ной занимает место напротив нас и скрещивает ноги.

— Извините, я опоздал, в Сиэтле ужасные пробки.

Подошедший сзади официант наливает ему вина.

Ной делает маленький глоток, пробуя на вкус.

— Когда заказывал столик, я взял на себя смелость попросить господина Тоскано приготовить несколько фирменных блюд из меню. Глория наверняка помнит его лазанью, ведь Хитоши любил приводить её сюда.

От не слишком приятной дрожи у меня перехватывает дыхание.

Я не люблю вспоминать времена, проведённые с Хитоши.

«И Ной это знает».

— Хитоши любил поговорить о делах за бокалом хорошего вина. У меня остались прекрасные воспоминания о наших встречах… А ещё о вечеринках после, которые он устраивал для меня.

Теперь я понимаю игру Ноя.

Он хотел, чтобы я присутствовала на этом ужине и чтобы он состоялся именно в «Тоскано», где уместно вспомнить прошлое и заставить Джуна нервничать. Если Ной надеется заставить Джуна потерять контроль над собой, то жестоко ошибается.