Изнанка судьбы

— Тот самый, из башни?

— Да.

— О-о-о, дай-ка посмотрю. Никогда Стража не видел.

— Он стражник? Я думала, маг.

— Не стражник, а Страж, глупенькая.

— А что это значит?

Терри странно посмотрел на меня:

— Не торопись. Тебе еще придется это узнать, Элли. А сейчас лучше, чтобы он тебя не видел.

Ну вот все и вернулось к знакомому «Молчи, малышка Элли, тебе еще рано спрашивать про это». А я-то уже переживала, не подменили ли моего друга.

— Почему лучше? Может, подойти, поздороваться? Он не такой злой, каким кажется. — Мне хотелось подойти, если честно. Интересно было, смутится ли он в присутствии жены.

Я вспомнила, какой он самоуверенный, и поняла: не смутится. Еще и мне такого скажет, что я сквозь землю провалиться буду рада.

— Смешная ты, Элли. Он не злой и не добрый, он Страж. И тебе не надо маячить перед ним лишний раз. Давай, сворачивай в этот проход.

Маг с женой вошел в одну из палаток, и я послушалась друга.

От мимолетной встречи остался неприятный осадок. Я вообще после возвращения с Яблоневого острова много про колдуна думала. Разного. Никак эти мысли не отпускали. Я была благодарна ему за помощь, но при этом как будто обижалась на него. И сама понять не могла за что.

Ноги вынесли меня к палатке с тем самым гербом. Три звезды и кинжал на золотом круге, и все перечеркнуто черной полосой наискось. Если тесно связанный с воровской гильдией должник Рэндольфа не лгал, именно у этого перекупщика всплыли некоторые из украденных у стряпчего ценных безделушек.

— Пришли, — прошептал призрак. И я почувствовала ужасную робость. Даже коленки задрожали.

— Слушай, Терри, а может, завтра с Рэндольфом придем? Вместе.

— Завтра князь так же, как сегодня, может потребовать от Рэнди службы. И чем дольше мы тянем, тем меньше шансов найти твою пропажу.

— А может и не потребовать. Давай до завтра подождем. Пожа-а-алуйста-препожалуйста-а-а.

Он мрачно покачал головой:

— Я был прав. Рэнди на тебя плохо влияет. Как ты сразу на него уселась и ножки свесила.

Я вспыхнула:

— Это неправда! Просто я не знаю тут никого. И не знаю, как правильно говорить. Я себя выдам.

— Элли, ты не можешь переложить все свои проблемы на моего младшего брата. И не потому, что он откажется их тащить. Наоборот, он сдохнет, но будет пытаться. И сдохнет очень быстро оттого, что они ему не по силам. Учись сама стоять на ногах. Как можно быть таким ребенком в девятнадцать лет?

Я стояла, хватая ртом воздух, точно рыба. Только Терри так умеет, чтобы сразу меня и огорошить, и обидеть, и разозлить, и пристыдить. Призрак высказался и тоже молчал — ждал, пока до меня дойдет. А я все пыталась придумать достойный ответ и в итоге ляпнула:

— Рэндольф — твой младший брат?

— О боги! Это все, что ты запомнила из моей речи, Элли?

— Нет, не все. Но поверить не могу, что ты старше. И зачем врать, что вы не родственники?

— Это долгая история. Давай уже внутрь. Пока у Кенрика-монгрела никого нет в лавке.

Внутри было уютно. Потрескивали дрова в маленькой жаровне, под потолком медленно крутился золотистый шар, бросая блики на стены и любовно выложенный товар. У жаровни прихлебывал травяной отвар сам хозяин — крепко сложенный бородатый мужчина с хитроватым прищуром. Когда я откинула полог, он вскочил и начал раскланиваться:

— Приветствую, прекрасная леди. Мое имя Кенрик Мори. Счастлив видеть вас в гостях. Уверен, вы слышали о моей антикварной лавке. Самый богатый выбор не просто во всем Рондомионе, но, не постесняюсь утверждать это, во всей Дал Риаде. Вы ищите что-то конкретное или просто желаете посмотреть на товар?

Я тоже поклонилась и уставилась на него во все глаза. Монгрел выглядел как обычный человек. Ничто в его внешности не выдавало родство с фэйри. Терри отзывался о полукровках с плохо скрываемым презрением, а Рэндольф был очень сдержан в высказываниях, поэтому я так и не поняла, как с ними следует держаться. Решила просто быть вежливой.

— Здравствуйте, мистер Мори. Вы правы, меня интересуют вполне определенные вещи. По меркам фэйри они почти ничего не стоят, но дороги мне.

Я описала инкрустированную золотом и костью флягу, перешла к складной подзорной трубе и осеклась. По лицу хозяина лавки было видно, что он понял, о каких вещах идет речь, — таким настороженным и хитрым оно сразу стало.

— Возможно, в моей лавке действительно продавалось что-то подобное. Столько товаров, столько клиентов ежедневно. Мыслимое ли дело — запомнить всех.

— Врет, — мрачно прокомментировал Терри.

— Вы продали эти вещи третьего дня.

— Ну, значит, продал. Увы, ничем не могу помочь.

— Меня интересуют не сами вещи. Только откуда они у вас.

Терри застонал:

— Ох, Элли, святая простота! Кто же спрашивает вот так, в лоб?! Сейчас он тебя пошлет, и правильно сделает.

Антиквар развел руками:

— Простите, леди. Не имею привычки разглашать имена своих поставщиков без согласия с их стороны.

— Ага, рассказывай сказки, — Терри заковыристо выругался. — Мошенник набивает цену, он не только краденым приторговывает, но и информацией.

Я и так это знала. Мы обсуждали все это, когда составляли план.

— Эти вещи были украдены.

— Возможно. Не имею к этому никакого отношения.

— Вы сможете повторить эти слова в лицо страже княгини? — сказала я, как учил Терри.

Видимо, владевшая мною неуверенность просочилась сквозь слова, потому что Кенрик Мори осмотрел меня еще раз полным скепсиса взглядом.

— С чего бы княгине интересоваться человеческими безделушками?

— С того, что они украдены у моего деда.

— И кто ваш дед?

— Дэвид Доусон.

По этому поводу между моими фэйри вышел спор. Рэндольф утверждал, что говорить от чужого имени — рискованная затея. А Тэрри закатывал глаза, ругался и повторял, что надо обязательно назвать авторитетного человеческого мага. Иначе пройдоха-Мори нипочем не сдаст имя воришки.

Я решила послушаться Терри. Кажется, он в таких вещах лучше разбирался.

— О-о-о! — брови антиквара поползли вверх. — Тот самый Дэвид Доусон? И как поживает ваш почтенный дед? — его усмешка в бороду что-то означала, но я никак не могла понять, что именно.

— Спасибо, прекрасно. Только очень расстроен из-за кражи.

— Передайте ему мои приветствия и наилучшие пожелания.

— Обязательно.

— Не знал, что внучка Дэвида Доусона практикует некромантию, — продолжил он все тем же доброжелательным тоном.