Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Когда, не помните?

– Когда луна покидала земную полутень. Это получается 5 часов 17 минут по московскому времени.

– Спасибо вам, Арнольд Иванович.

– Как расследование?

– Продвигается.

– Сколько мне еще в Саратове сидеть?

– Да уж посидите пока. Там уж на Волге жара, поди?

– Загораем.

– Ну и чудесно, всего доброго!

– До свидания.

Хитрый Шварц, начитавшись детективов, знал, что верить никому нельзя, и поэтому назвал не тот город, откуда звонил. Шварц сидел не на солнечном волжском берегу, а в дождливом и холодном Санкт-Петербурге у тетки.

– Ну, Иванов, посмотри, кто у нас звонил в 5:17.

– В 5:17

никто, зато в 5:16 звонил Максимов Волкову.

– Вот теперь вся картина сходится!

– Не вся, товарищ подполковник. Я еще не доложил вам про пулю.

И Иванов рассказал про свою поездку в Мнимовск.

– Да, Иванов, подкинул ты задачку. Помнишь ведь, Бездриско у нас – главный подозреваемый. Он был на месте преступления. Может, корректировал огонь. Или давал знак тому, кто сидел в подвале. Просто заговор какой-то в городе.

Иванов, услышавший одобрительные слова начальства вместо привычной ругани, достал трубку и молча начал набивать ее табаком. Потом с задумчивым видом раскурил трубку. После поездки в Мнимовск Иванов бросил курить дешевые и вонючие сигареты. Как настоящий сыщик, какой-нибудь Холмс или Мегрэ, он перешел на трубку. Теперь в покровском ОВД вкусно пахло голландским трубочным табаком. На всем этаже.

В дверь постучали.

– Да-да, – ответил хозяин кабинета.

Вошла практикантка Люся. Лейтенант Иванов захлебнулся дымом. Гурченко любезно предложил ей сесть.

– Иванов, иди покури, не смущай девушку своей трубкой.

Когда дверь за растерянным Ивановым захлопнулась, Гурченко спросил:

– Что-нибудь новое в медицине?

– Я знаю, кто убил Потерянова.

– Люся, два раза одно убийство не раскрывала даже мисс Марпл у Агаты Кристи. Кстати, могу показать заключение московского Института травматологии. Вот, пожалуйста, у Потерянова были ранения, несовместимые с жизнью. Приезжали московские врачи, бог знает сколько денег потратили на экспертизу – и вот вам результат.

– Но я ведь сама видела, что Денисов ничего не предпринимал. Видела отношение к больному!

– Отношение к делу не пришьешь. У Денисова не один Потерянов на счету. У него полкладбища на шестьдесят третьем километре.

– Бог с ним, с Денисовым, я по другому поводу пришла. Сегодня в одиннадцать часов, – перешла на официальный тон Люся Белова, – в больницу пришел Волков.

Гурченко прикинул по времени. Получалось, что сразу от него Волков поехал в больницу.

– Я была в ординаторской. Там в реанимационной палате фанерная перегородка, на вид как сплошная стена, но все слышно. Я спала на диване после ночной смены и услышала, как говорили Волков и Максимов. Должен был стрелять в Потерянова Максимов, но ему стало плохо, и стрелял сам Волков.

– Они так и сказали?

– Примерно так, я только проснулась.

– Кто говорил: Волков или Максимов?

– Оба.

Гурченко почему-то изменил свое отношение к Люсе. Сейчас он смотрел на нее, как смотрит старый коллекционер на редкую красивую вещь. Чувство, знакомое только коллекционерам, овладело Иваном: он хотел сохранить эту сказочную красоту. Причем не для себя. Он прекрасно понимал, что Волкову продырявить эту прекрасную головку ничего не стоит. Какого-то плана действий он еще не выработал, поэтому начал с того, с чего начал бы любой мужчина, – с логики.

– Вот что, Люся. Это в кино злодеев вызывают в милицию или полицию, и там они за пять минут раскалываются. Волкова пять лет учили не раскалываться перед самыми опытными спецслужбами мира. Это не покровские менты!

– Но ведь... –

пыталась возразить Люся.

– Помолчи и послушай меня. Реально на Волкова у меня ничего нет. Одни намеки.

– Но ведь я сама слышала.

– Они от всего откажутся. И что твои слова против слов Волкова? Как здоровье Максимова?

– Честно, не жилец. Хоть нас и учили так не говорить.

– Ну вот видишь. Один уже и так, считай, в могиле. Другого ничто не берет. Я уж не говорю про то, что он может начать активно защищаться. Убрать свидетеля, к примеру. Вот Шварц из Института затмений – всего лишь видел Волкова на дороге в утро убийства, так уже сидит в Саратове и трясется. А он умный мужик.

– Так что же, пусть убийца останется безнаказанным?

– Люся, бог его накажет, а тебе жить надо. Учиться, замуж выйти, детей родить.

Гурченко сам себя слушал и удивлялся. В нем проснулся какой-то отцовский инстинкт.

– А ты... то есть, а вы?

Ваня погладил свою комиссарскую кожанку, поправил на боку наган.

– Я? Мое дело – с такими бороться. Всю жизнь. Я должен найти что-то посерьезней разговоров за фанерной стенкой. Пистолет, например, или деньги. Все ведь из-за денег.

– И что мне теперь – в Саратов, к Шварцу?

– Не обязательно в Саратов. Но пока надо с Покровском расстаться. На время. У тебя есть куда?

– А практику как закончить?

– Не волнуйся – справку получишь. Я постараюсь. Так есть куда сбежать?

– Найду.

– И я тебя найду и расскажу, когда поймаю эту сволочь. Сейчас на милицейском «газике» едем прямо к тебе. Мухой собираешься, и везу тебя в Москву. Там черта потерять можно, а не только девушку.

Гурченко нажал на селектор.

– Иванов, зайди.

Когда Иванов испугано выглянул из-за двери, Гурченко строго сказал:

– Иванов, остаешься за меня. Все следственные действия по плану. Ясно?

– Ясно, товарищ подполковник.

– Исполняй.

Гурченко с Люсей вышли во двор отдела внутренних дел. Милицейский «газик» ждал их.

Люся была не только красива, но и умна. Она собралась мгновенно. Вернувшись во двор милиции, они пересели на скромную «Ауди» Ивана и рванули в сторону столицы. Там, на большом проспекте, они расстались навсегда и даже не поцеловались на прощание. Радость спасения красоты в памяти Ивана потом всю жизнь соседствовала с горечью неудовлетворенной страсти.

В сказке про Аладдина обладатель лампы любил повторять: «В доме нет темнее места, чем то, на котором стоит лампа». Аладдин знал, о чем говорил. Профессиональные шпионы, в отличие от киношных, не ходят на явки в кафе, где видеокамеры одной разведки следят за видеокамерами другой. Не встречаются они и в других дурацких местах – ради красоты кадра в фильме. Администрация Покровска – белый дом, стандартное здание, три этажа, две лестницы. С одной лестницы на другую вы пройдете и по первому этажу, и по второму, но по третьему насквозь вы не пройдете. Дело в том, что в советское время там сидел городской отдел КГБ. Занимал этот отдел несколько комнат, одна из которых была секретная, без окошек, без дверей. Больше того —еще и железная, как сейф, чтобы нельзя было установить разные подслушивающие и подглядывающие устройства. Делали тогда хорошо. В этом сразу убедился Волков, когда включил свой мобильный телефон. Связь не работала. Совсем. Часов в одиннадцать, когда все чиновники бывают обычно на местах, Волков брал ключ и шел этажом ниже в городской совет. Кивал головой Качеру, и тот с деловым видом отправлялся на третий этаж.

Поделиться с друзьями: