Изучающий мрак (Дарвей)

– Преследователи?
– гном встревожено вскочил.
– Здесь?

– Нет, успокойся. Они пришли за ней, а не за мной. Так что она уже обязана мне жизнью. Но я надеюсь, что все обойдется.

– Ты что-то видел?...
– Малем замялся, не зная как выразить свою мысль.
– В ней есть что-то особенно? Ты смотрел на нее настоящим зрением?

– Нет. Я же говорил, что не контролирую себя.

– Но возможно случайно...

– Нет!
– Дарвей раздраженно отмахнулся.
– Я и так не в восторге оттого, что со мной происходит. Голова раскалывается! Не надо заострять на этом внимание.

– Хорошо, не буду. Но ты можешь словами выразить то, что тебя так беспокоит?

Дарвей задумался. Малем не торопил его.

– Я всегда контролировал ситуацию, даже когда приходилось выполнять чужие приказы. А теперь меня кидает из стороны в сторону, словно листок во время урагана. Я только пешка на игральной доске. Это не беспокоит, а бесит! Злит невероятно!

– Ты можешь это изменить, или знаешь того, кто может помочь тебе сделать это?

– Нет.

– Тогда зачем портить себе нервы?

– За тем что... А ты философ, Малем...

– Здравый смысл - мое единственное спасение, - с грустью ответил гном. Он снова вспомнил о братьях.

– Смотри, в этой речке действительно водиться рыба.

Клифф, радостно улыбаясь, нес огромного карпа. Маг был мокрый по пояс, но вид у него был более чем довольный.

– Давайте его сюда!
– крикнул Дарвей.
– Я съем этого царя рыб целиком. Вам даже не придется его чистить.

– Я не люблю рыбу, - проворчал Малем.
– Что в котелке, который ты принес?

– Каша.

– В самый раз. Жаль ложки нет... Придется есть хлебной коркой.

– А как же огонь? Я думал, ты собираешься питься им?

– Пламя дает мне сил, но я хочу немного набрать в весе, а при этом без пищи не обойтись.

Ужин, благодаря рыболовному умению Клиффа и кулинарным способностям Леты, удался на славу. Дарвей в который раз подумал, что принятие пищи - это одно из немногих настоящих удовольствий, которое позволяет себе человек.

Когда солнце опустилось за горизонт, окрасив небо в цвет фиалок, путников начали одолевать комары. Насекомые накинулись на них с такой яростью, словно копили ее не один год. Дарвей дал команду собираться. Они за рекордно короткий срок запрягли лошадей и удрали оттуда, спасаясь от укусов.

Ночи в это время года были уже холодными, и монах одолжил Лете свой плащ. Девушка, признав новых знакомых неопасными, рассталась с былыми страхами. Она с удобством устроилась на соломе, потеснив Клиффа, и вскоре уснула.

Ночь сменялась днем, день ночью, а дорога оставалась прежней. Серая, желтая, широкая, узкая - но, в сущности, всегда одна и та же. Какое-то время она еще пролегала вдоль реки, потом свернула в сторону холмов. Да, если бы не дороги - эти вены, по которым вместо крови течет золото торговцев, империя не смогла бы существовать.

Покупая в окрестных селах продукты, Дарвей разузнавал там местоположение разбойников. Ни для кого не секрет, что многие бандиты имели родственников в ближайших деревнях, и на время облав превращались в тихих безобидных тружеников.

Монах был щедр, и поэтому крестьяне с охотой делились с ним этой важной информацией. Меры предосторожности принесли свои плоды - до Габельна они добрались без приключений. Телегу и лошадей у самых ворот отдали престарелому кожевеннику за ненадобностью. Он еще долго благодарил их, не веря своему счастью.

Столица встретила их бесконечным моросящим дождем и холодным ветром. Но Дарвей все равно был рад, что возвращается в этот город. Он точно знал, что волнует его обитателей, знал законы, по которым они живут. Габельн был огромен, в нем можно было потерять не только кошелек, но и жизнь.

Город ловил в свои сети совершенно разных людей, предлагая каждому из них соответствующую наживку. Для кого-то это были деньги, слава, для кого-то знания, бесконечный поиск загадок и их решение. Кто-то встретил здесь свою любовь, женился, и его дом заполнили детские голоса. А кто-то искал в Габельне власти над другими, сея смерть на улицах с наступлением ночи. Все пороки и добродетели были связаны воедино.

Едва они отошли от городских ворот, как Дарвей остановился. Он обвел глазами притихших путников и сказал:

– Вы здесь в первый раз, так что держитесь рядом со мной. Отставать категорически запрещаю. Вы в один миг потеряетесь в этой толпе. Лета, это особенно вас касается. Пока с вашего лица не сойдет бесхитростное провинциальное выражение, вы будете находиться под пристальным вниманием местных шаек.

– А если оно никогда не сойдет?
– девушка нисколько не обиделась за его резкий тон. Она понимала, что Дарвею не безразлична ее судьба.

– Тогда вам придется туго.

– Дарвей, обращайтесь ко мне на "ты", - не выдержала Лета.
– А то я чувствую себя старухой.

– Хорошо, - пожал плечами монах.
– Так даже проще. Клифф, возьми Лету под руку. Будете изображать брата и сестру. Вы даже немного похожи.

– Дарвей, ты слишком сгущаешь краски, - проворчал Клифф, но локоть подставил с удовольствием.

– Никому не доверяйте и привлекайте как можно меньше внимания.

– Понятно, - гном поправил сползший капюшон, скрывая огненные волосы.

– Если вас будут останавливать, приставать - сразу зовите меня. И еще, ни в коем случае не подавайте нищим и калекам. Даже не смотрите на них. Среди них больше всего тайных агентов.

– Ясно, мы попали в стан врага, - заключил Клифф.
– Не волнуйся, будем начеку. Кроме того, мы достаточно грязны и бедно одеты.

– Ладно, хватит с вас нотаций. Пойдемте в храм.

– А как же Лета? Она идет с нами?
– удивился Малем.

– Пока да. Кстати, Клифф, ты можешь изменить мне внешность? Всегда есть риск встретить старых знакомых.