Изучающий мрак (Дарвей)

– Ты его вырубил? Весьма неординарное решение, но от этого не менее мудрое, - признал Малем.
– Мне оно не пришло в голову.

– Я столько раз это делал... Надеюсь, когда он очнется, шараны оставят его в покое.

– Твой друг начал сомневаться, а сомнение есть корень всякого зла. Если хочешь, я помогу тебе его нести. Только нужно сделать носилки.

– Не до того, - он неодобрительно смерил глазами щуплую фигуру жреца, пожалев, что тот не обладает крепостью и силой своих сородичей.
– Как только выйдем на тракт, я попрошусь к торговцам и устрою его на телеге с комфортом.

– До тракта далеко.

– Только не для такого бывало ходока как я, - с кряхтением ответил Дарвей.
– Тем более что идти придется вниз.

Малем с сомнением посмотрел на него, но благоразумно промолчал. К чести монаха, он дотащил Клиффа до дороги самостоятельно. Когда показались огни костров, что развели дозорные торговцев, Дарвей вздохнул с искренним облегчением. Пробираться ночью сквозь лес, ежесекундно цепляясь за деревья и кусты, с бесчувственным телом на плечах - это в высшей степени затруднительно.

– Покарауль его, - попросил Дарвей Малема, опуская друга на траву и разминая затекшее плечо.
– А я пока договорюсь с хозяевами.

– Ты хочешь по этому тракту добраться до самого Габельна?

– А почему бы и нет? Или ты полагаешь, что на нем нас может ждать засада?

– Не знаю, вряд ли, - покачал головой Малем.
– Ты меня не так понял. Я спросил, потому что опасаюсь лошадей.

– Что?
– брови монаха поползли вверх от удивления.
– Но почему?

– Они... Они...
– гном развел руками.
– Не могу объяснить.

– Ну вот, а я как раз думал о том, как хорошо было бы купить коней и отправиться в Габельн верхом, - расстроился он.

– Да, заманчивое предложение, - согласился Малем, но его тон явно свидетельствовал об обратном.

– Животные никогда не делали мне зла. Мы понимаем друг друга с одного взгляда, и я могу подобрать тебе самую мирную и спокойную лошадку.

Видно страх Смотрящего перед лошадьми был действительно силен. Он лишь кротко кивнул в ответ, не смея возразить. Он понимал, что чем скорее они переступят порог храма в Габельне, тем быстрее окажутся в безопасности.

Дарвей отправился к торговцам. Малем проследил за ним взглядом. Это было нелегко: монах по привычке ушел в тень и крадучись приблизился к кучке ничего не подозревавших дозорных, расположившихся вокруг костра. Гном провел пятерней по непослушным вихрям, торчащим в разные стороны, и сел на землю скрестив ноги.

Малем вспоминал братьев. Их голоса, смех... Это небывалый случай, когда в одной и той же семье один за другим рождаются трое служителей. Он был старшим. От самого рождения и до самой смерти был рядом братьями. Хотя нет, не до самой смерти... В последней миг он убежал, оставил их одних.

Где они допустили ошибку? Почему позволили бакетам найти убежище?

Клифф слабо шевельнулся. Служитель глянул на парня, но тот все еще был без сознания.

Дарвей внезапно вынырнул из тени, заставив Малема вздрогнуть.

– Пошли. Нам разрешили взять телегу и пару лошадей.

– Взять?
– в голосе жреца послышались сомнения.

– Я их купил. Мы не можем ночевать вместе со всеми, поэтому остаток ночи проведем в дороге. Как рассветет, съедим с тракта и отдохнем, как следует.

– Мне не нужен отдых, если рядом горит костер. Он даст мне необходимые силы.

– Ты что-то говорил о том, что почти не нуждаешься в пище. Это правда?

– Да. Но только при наличии огня.

– Теперь понятно, почему ты такой заморенный, - проворчал Дарвей.
– Бери Клиффа за ноги.

Жрец послушно подчинился. Вдвоем они уложили парня на солому, которой было щедро покрыто дно телеги. Малем сел рядом, а Дарвей занялся упряжью.

К ним подошел один из дозорных - крепкий мужчина среднего роста, дабы проследить, чтобы они не положили в телегу лишнего. Изо рта у него торчала соломинка, которую он меланхолично пожевывал.

– А что с вашим другом?
– он заинтересовано посмотрел на Клиффа, перекладывая соломинку в другой уголок рта.
– Лежит словно мертвый.

– Он не мертвый, а пьяный, - ответил гном.

Дозорный поднял на него глаза и тут же вытаращил их в неподдельном удивлении.

– А ты откуда такой взялся? Какие у тебя волосы странные... Словно пламя на голове пляшет.

– Эй, не лезь к нему, - предупредил Дарвей, поправляя узду.
– Я же не спрашиваю, отчего у тебя такая глупая рожа.

– Да я не сказал ничего обидного... Может, купите в дорогу припасов?

– Нет, спасибо. Ты и так заломил за этих кляч и телегу цену вчетверо большую, чем они того стоят. Хочешь на мне озолотиться? Не бывать этому.

– Не хотите, не берите...
– с деланным равнодушием пожал плечами дозорный.

– Серьезно?
– монах остановился и насмешливо посмотрел на него.
– И правда, я передумал... Давай-ка деньги обратно.

– А?
– мужчина засуетился.
– Что-то я плохо слышать стал. Наверное, ухо ветром надуло. Удачной вам дороги.

И исчез.

– То-то же, - проворчал Дарвей, взбираясь на телегу и беря вожжи.
– Нечего к нам приставать.

Лошади, едва переступая ногами, двинулись вперед. Давно несмазанные колеса жалобно скрипнули. Покинув поляну, на которой размещался лагерь, они выехали на пустующий тракт. Ни впереди, ни сзади Дарвей не увидел ни одной повозки или человека. Ночную тишину нарушали только мерное цоканье копыт и уханье совы. Широкая полоса дороги, в свете показавшейся луны, была похожа на серебряную реку.

Малем разделся и осторожно вошел в холодную воду. Когда она дошла ему до пояса, он оступился и был сбит с ног течением. Служителя накрыло с головой и потащило. Он пытался уцепиться за ветви растущей неподалеку ивы, но тщетно. Большой подводный валун на время задержал его, но гном понимал, что это ненадолго. Он неумолимо сползал с камня.

– Малем!
– крикнул Дарвей и бросился в воду.

В последний момент он схватил его за руку и, преодолевая силу течения, потащил в сторону берега. Гном в изнеможении упал на песчаный пляж и благодарно кивнул монаху.