Изумруд

"Направо", - подала голос птица, царапая юношу иллюзорными когтями. Она успела занять место на его плече, пока он задумался. "Приготовь сонный порошок. У покоев будет два гвардейца".

"Я думал здесь никого не будет", - насторожился Ларк. По полу проползли две тени, заставившие его испуганно отскочить к окну. Он вжался в подоконник, стараясь не издавать посторонних звуков. Птица небрежно сжала когти.

"Порошок".

Дрожащими руками юноша отстегнул от внутреннего кармана камзола маленький мешочек. Он надеялся, что порошок не придется использовать. Коридоры оказались пустыми: ни слуг, ни стражи, что перебралась к залу и переднему холлу, здесь не было. Как он и думал, долго везение продолжаться не будет.

"Быстрее!" - рявкнул посланник.

Маг его почти не услышал. Он высыпал содержимое в ладонь и крепко сжал, морально подготавливая себя к возможно самому безрассудному поступку за всю жизнь. Обратного пути не будет.

Один.

Два.

Три.

Маг глубоко вздохнул и показался из укрытия. Ковры у королевских покоев заглушали посторонние звуки, чтобы не беспокоить обитателей лишним шумом, поэтому стражники поздно обратили внимание на гостя.

– Кто вы? Вам нельзя здесь находиться!

– Простите, - пробормотал Ларк, остановившись.
– Я, видимо, заблудился.

– Вам нужно вернуться обратно.

– Да, конечно, - кивнул Ларк. Он оказался достаточно близко к гвардейцам, чтобы напасть, но не решался на этот шаг. У мага оставалась последняя возможность повернуть назад: притвориться заплутавшим гостем, выслушать грубые реплики гвардейцев и уйти прочь из дворца, позабыв обо всем навсегда.

"Чего ты медлишь? " - прорычала рядом птица.

– Вы меня слышали?
– гвардеец начинал терять терпение.

Ларк ощутил напряжение всеми своими чувствами. В тот миг на него смотрело сразу три пары глаз: недовольные гвардейцы начинали нервно закусывать губу, а над головой кружил таинственный посланник, способный убить мага в любую минуту. Юноша крепче сжал ладонь с порошком. Мелкая пыль начинала осыпаться на пол, просачивалась сквозь пальцы. Он посмотрел, как тонкая фиолетовая струйка ускользает вниз.

– Бросьте порошок!
– прокричал гвардеец, выставляя вперед меч.

– Хорошо, - послушно отозвался чарователь, разжимая от страха ладонь. Фиолетовая пыльца посыпалась на пол.

Посланник, видя, как их труды становятся бесполезными, сорвался с места. Птица взмахнула крыльями, направляя порошок в сторону противников. Пыль не осела на пол, как ожидал страж, она поднялась в воздух прямиком к озадаченным стражникам, которые могли увидеть лишь темную дымку рядом с напуганным гостем. Они попытались отскочить в сторону, позабыв о своих обязанностях. Это не помогло. Сонный порошок окутал их со всех сторон, и стражники повалились на пол.

"Теперь принцесса".

Маг встрепенулся. Посланник не скрывал недовольства. Ларк в очередной раз не оправдал надежды заказчика. Молодой человек осторожно перешагнул упавшее оружие и направился к комнате. Рука привычно замерла в воздухе перед дверью. Этикет не позволял юноше просто так вломиться в покои королевской особы, особенно будущей королевы. Ларк задумался на несколько секунд, но вскоре опомнился и потянулся к ручке.

Наследница грациозно шагала по комнате, шурша белой тканью длинного платья. Соффи Кейденс, будущая королева Астриума и старшая дочь покойного короля, никак не могла смириться со смертью отца. Она попросила советников оставить её одну в этот вечер. Сил появляться среди множества гостей для прощальной речи не было: посторонние люди, лепетавшие слова сочувствия, вызывали у девушки только злобу. Слишком велика её утрата, чтобы делиться болью с теми, кто прибыл во дворец отнюдь не ради короля. Они мечтали показаться перед будущей королевой и добиться её благосклонности, но отнюдь не проститься с королем. Старшая Кейденс корила себя, что превратила прощальный вечер в очередной праздник, но таково было желание отца. Даже в самые трудные времена Реджинальд старался держать на лице улыбку, не показывая людям, что творится у него на душе. Необычайная жизнерадостность мужчины вдохновляла, но после его смерти Соффи тяжело далось это решение. Девушка попыталась сделать последний прием короля поистине величественным: никаких черных траурных нарядов и драпировок. Король должен был остаться в памяти людей как человек, не ведающий страха даже перед смертью. Только приглушенная музыка и опушенные знамена напоминали о причине приема.

Принцесса остановилась у окна. Тяжелые багровые шторы с золотыми, как хвост грифона кисточками, спрятали от нее стекло, не позволив увидеть своё задумчивое лицо в отражении, а вместе с ним потемневшее ночное небо. Девушка улыбнулась, вспомнив, как младшая сестра игралась с огромными кисточками. Рыжеволосый лисенок никогда не прятал своих желаний от окружающих. Даже повзрослев, Рисьяна продолжала вести себя как ребенок.

– Что же ты натворила, Рисьяна?
– пробормотала Соффи, проведя рукой по шторам. Из прически выпала заколка, и венок из светлых локонов упал водопадом на спину. Девушка закрыла глаза. Отдых был излишеством для наследницы в такое непростое для королевства время, но она не могла заставить себя перебороть чувства. Наследница собралась с мыслями и отодвинула часть шторы, желая насладиться ночным небом. В отражении стекла она увидела силуэт незнакомца, вынудивший её обернуться.
– Я же просила не беспокоить меня! Покиньте мою комнату, иначе я позову стражу.

Ларк дрогнул от её строгого тона, но не сдвинулся с места. Руки юноши сложились в замок, концентрируя энергию в одном месте. Камень, присланный нанимателем, оказался между ладоней мага. По телу пробежали мурашки, напоминая Ларку о сомнениях, однако их быстро развеял невидимый для наследницы посланник, угрожающий расправой. Шаг назад, и молодой человек может распрощаться со своей никчемной жизнью. Он опустил голову.

– Простите, ваше величество.

– Что? Что вы собираетесь делать?
– Кейденс только сейчас заметила камень в руках незваного гостя. Она испуганно посмотрела на чарователя. Приятное кукольное лицо наследницы очаровывало, однако маг даже не поднял головы, опасаясь прервать заклинание. Малейшая ошибка могла уничтожить не только будущую жизнь молодого человека, но и жизнь девушки. Соффи почувствовала его страх и осторожно улыбнулась. ? Правильные слова должны были переубедить юношу - Не нужно этого делать. Я ведь вижу, что вы боретесь с собой. Опустите руки, - принцесса сделала один шаг вперед.

– Я... Я не могу, - пробормотал Ларк, не прекращая колдовать. Энергия, окутавшая камень, приобрела отчетливые очертания шара. Он испускал столь незаметные магические волны, что принцесса не заметила, когда попала в невидимые путы.

– Нет!
– ужаснулась Соффи.
– Стража! На помощь!

Девушка попыталась сбросить с себя невидимую пленку, но так и не смогла прикоснуться к ней. Путы обволокли ее тело, заставляя Кейденс задыхаться от недостатка воздуха. Чужеродная магия будто разъедала наследницу. Она чувствовала, как и сама превращается в сгусток магии. Сердце застучало быстрее, отмеряя каждую секунду до её исчезновения: Соффи осознала, что поблизости не было никого, кто придет ей на помощь.

– Ещё раз простите, - сказал маг, собирая всю оставшуюся магию в своих руках. На ладони у него остался только камень, в котором так ярко отражался свет. Чарователь посмотрел на него, не в силах поверить, что сделал это: он заточил будущую королеву внутри камня. Его объял ужас. Руки затряслись, и Ларк чуть не выронил камень. Посланник вовремя перехватил его, не позволив недотепе уничтожить необычную темницу. Хозяину принцесса нужна была живой, хотя бы на первое время.

"Возвращайся в коридор, повернешь налево и спустишься на другой этаж по оранжерейной лестнице. Там найдешь зеркало. Через него сможешь вернуться домой", - скомандовала птица, отлетев от мага подальше.

"Я думал все порталы во дворце перекрыты после смерти короля".

"Один остался. Награду сможешь забрать дома", - недовольно добавила птица. Юноша начинал надоедать ненужными вопросами, а ей еще предстояло уничтожить портал, чтобы никто не догадался, как ушел маг.

"И я могу вам верить?" - усомнился юноша, подозрительно взирая на существо. Легкие деньги и удачные совпадения всегда оборачивались проблемами для мага, а незнакомец, приславший птицу, сам по себе не вызывал особого доверия у Ларка.