Известная персона или история одной старинной песни

Дальнейшее развитие событий только подтвердило это - поэт Жуковский В.А. уже после смерти Пушкина захотел опубликовать предварительные тексты Александра Сергеевича, но император Николай I, ознакомившись с их содержанием, запретил это делать..., хотя ранее ( в июле 1831 года ) лично разрешил поэту работать в госархивах для сбора материалов о Петре I.

Теперь коснусь упомянутого выше термина "печалование". Сие слово означает не только грусть-печаль по усопшим, но и ПРАВО высшего духовенства ходатайствовать перед главой государства о смягчении наказания ( помиловании ) осуждённым. И именно этот "институт печалования" самоликвидировался при Петре I, но об этом я расскажу немного ниже.

Возвращаясь к юности царицы Марфы Матвеевны, скажу - в том, что вторая жена Фёдора Алексеевича не забеременела, нет ничего удивительного. Надо констатировать, что всё мужское потомство царя Алексея Михайловича от брака с царицей Милославской Марией Ильиничной ( 1624 - 1669 гг. ), в отличие от сильных и здоровых девочек - было сильно болезненным..., и почти поголовно хронически страдало эпилепсией и цингой.

Но обратимся ко дню смерти царя Фёдора Алексеевича - в 27 апреля 1682 года.

Итак, вновь произошло "дежавю", как в начале Смутного времени ( когда случилась внезапная смерть царя Бориса Годунова и почти сразу же убийство его сына Фёдора ) - отсутствие прямого, то есть законного наследника престола..., и страна опять "встала на уши".

Возникла правовая дилемма - отдать престол или почти 16-летнему Ивану ( Иоанну ) Алексеевичу ( 1666 - 1696 гг., младший сын царя Алексея Михайловича от его первой жены Милославской Марии Ильиничны ), или 10-летнему Петру Алексеевичу ( 1672 - 1725 гг. ), сыну всё того же царя Алексея Михайловича, но уже от его второй жены - Натальи Кирилловны ( урожд. Нарышкина, 1651 - 1694 гг. ).

Такие коллизии возникают всегда, когда приходится "делить наследство" между детьми с только одним общим родителем.

Сами братья по вполне понятным причинам бороться за престол не могли ( первый - из-за своего болезненного состояния, а второй - по малолетству ), и поэтому интересы Ивана отстаивала его родная сестра - царевна Софья Алексеевна ( 1657 - 1704 гг., дочь "нашего многодетного" царя Алексея Михайловича, её мать - Мария Милославская ), Милославские и Толстые, а за интересы Петра боролись Нарышкины, Голицыны, Долгорукие.

Так вот, прямо в день смерти царя Московский патриарх Иоаким вместе с высшим духовенством вышел на крыльцо кремлёвской церкви Спаса на Бору ( она снесена в 1933 г. ) и перед собравшимися на площади членами Боярской думы, придворными чинами, прочим городским дворянством ( они все перед этим прощались с усопшим ) и перед выборными от посадов ( они прибыли в Москву ещё ранее для обсуждения податной реформы ) произнёс речь о кончине царя Фёдора Алексеевича.

Патриарха Иоакима нельзя заподозрить в приверженцах "избирательной монархии", но после своей поминальной речи он прямо здесь неожиданно ( сказался "митинговый эффект" ) обратился к толпе собравшихся с вопросом - Кому из двух царевичей быть на царстве ?

Более сильный хор голосов закричал - Петру Алексеевичу..., но однако слышались и голоса, что по праву первенства на царстве надлежит быть царевичу Иоанну Алексеевичу.

Патриарх по известной только одному ему причине встал на более "громкую сторону" и объявил царём Петра. Никакой законностью от подобной процедуры выборов тут даже и не пахло..., но так как большинство собравшихся на площади это восприняло одобрительно, то на том и остановились. Иоаким вошёл во дворец и благословил 10-летнего мальчика на царство. В уже упоминавшихся мной "Записках" графа Матвеева А.А. читаем:

"Тогда-ж весь сингклит ( синклит - собрание высших сановников.
– И.Ш. ) и царедворцы в великом множестве в Кремль съехались к наречению царскому; понеже все уже преклонилися ко избранию на Всероссийский престол Царевича Петра Алексеевича всея России, который и наречен: Царем Государем и Великим Князем Московским и всея России Самодержцем".

Тут граф Матвеев не прав, говоря, что все съехались к царскому наречению. Никто специально к наречению приехать из "регионов" просто бы физически не успел и "сингклит" состоял только из тех, кого смерть Фёдора Алексеевича застала в Москве.

Избрание Петра царём означало, что его мать Наталья Кирилловна Нарышкина становилась правительницей государства до совершеннолетия сына.

Но не всё так оказалось просто - царевна Софья уже на следующий день во время похорон царя дала понять, что это дело она просто так "не проглотит"... и между противоборствующими партиями началась ожесточённая схватка.

В то время на Руси был "институт стрельцов" и они исполняли армейские, полицейские и охранные функции. Стрельцы были недовольны правлением умершего царя ( их начали использовать на хозяйственных работах и недоплачивали жалование ввиду пустой казны ) и этим воспользовалась царевна Софья с Милославскими, спровоцировав стрелецкое войско на бунт. В подстрекательстве к сопротивлению Нарышкиным особенно усердствовал начальник Приказа Большой казны ( "министр финансов" ) Милославский Иван Михайлович со своими родственниками.

По рукам стрельцов начал ходить список "бояр изменников"..., грамотных людей тогда было крайне мало, так что имена бояр заучивались наизусть и передавались из уст в уста.

Про подстрекательство стрельцов к бунту читаем у современника:

"Александр Милославский и Петр Толстой, которые тогда вышепоказанныя росписи тем именам боярским и прочим писали, по полкам на прытких серых и карих лошадях скачучи, кричали громко: "что Нарышкины Царевича Иоанна Алексеевича задушили, и чтоб с великим поспешением они стрельцы шли в город Кремль на ту свою службу" ( стр. 19, "Записки русских людей". События времен Петра Великого. "Записки Андрея Артамоновича графа Матвеева", изд.Санктпетербург, 1841 г. )

Андрею Матвееву во время этого бунта было 16 лет и его свидетельству можно вполне доверять, в отличие от других мемуаристов, которые всё это не видели собственными глазами.

В понедельник ( "тяжёлый день" ) 15 мая на волне распространившегося слуха о том, что Нарышкины задушили царевича Иоанна, мятежники начали выдвигаться к центру Москвы. Начальник караула от Стремянного полка подполковник Григорий Горюшкин не успел выполнить приказ и запереть все ворота Кремля. Через незапертые ворота боевые дружины прорвались на Соборную площадь к Красному крыльцу. Царица Наталья Кирилловна, чтобы успокоить разъярённую толпу, была вынуждена вывести обоих царевичей на крыльцо и предъявить их стрельцам.