К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

— Потому что только он мог без причины устранить магла, при этом используя убийственное заклятие.

— Ты уже изучила ту книгу, что ли?

— Да, — кивнула Гермиона, — нашла её ещё на третьем курсе в Дырявом котле, но клянусь, что случайно. Любопытство взяло верх и…

— Теперь она принадлежит тебе, — улыбнулась Панси, — знать такие заклятия полезно, мало ли когда они могут понадобиться. Да, вот ещё что хотела спросить…

— Спрашивай.

— Что у вас с Драко? — Гермиона закатила глаза.

— Блин, Панси, сколько можно?

— Вы были вместе несколько недель, — напомнила Панси, — что-то, но должно было быть.

— Ничего не было, что за глупости! — возмутилась Гермиона, — мы с Драко лучшие друзья, как у нас может что-то быть? Да, я люблю его, но люблю, как брата или друга, не больше, не меньше. Почему ты думаешь, что у меня другие намерения?

— А тебя не волнует, что ты ему не безразлична?

— Я этого не говорила, — огрызнулась Гермиона, — я бы поверила в твои слова, если бы не увидела его письмо Блейзу, он заснул, пока писал его.

— И что же он писал?

— Что «Гермиона мне, как сестра, я буду защищать её, если понадобится, даже от себя и своей семьи», — процитировала Гермиона.

— Но, … но… он же говорил, что…

— Мало ли, что он говорил, Панси, — заметила Гермиона, — сама уже увидела, что твои предположения не подтвердились, поэтому отбрось эти мысли, ясно?

— Ясно…

Закончив с ужином, девочки поспешили лечь спать.

Утром, пришлось вставать раньше обычного, так как пришло сообщение от деканов каждому из учеников, что завтрак перенесли на час раньше. Всех это заставило поторопиться, и умыться быстрее обычного. Гермиона и Панси поспешили надеть школьную форму, затем, выбежали из комнаты. В гостиной они встретились с Драко и Блейзом и вместе с ними пошли в зал.

Большой зал

Все ученики сели за свои столы. Рон и Гарри кивнули Гермионе, которая прошла мимо них, та ответила кивком, и села рядом с Панси, ближе к столу преподавателей. Они не понимали, почему завтрак перенесли на такое раннее время. Поглядывая украдкой на остальных учеников, они видели, что все сонные.

— Блин, зачем нужно было поднимать всех за полтора часа до того, как мы обычно встаём… — прошептала Панси, лежа на плече у Гермионы, — это издевательство, ведь мы чёртову кучу времени ехали сюда и устали…

— Панси, не нуди, и так тошно, — отозвался сонный Блейз, — если ты будешь лежать у Гермионы на плече, я лягу на твое.

— Даже не думайте об этом, — Гермиона перекинула голову Панси на плечо Блейза, и она комфортно улеглась на нём, — обалдели за это лето.

Двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Гермиона, Панси, Блейз и Драко внимательно смотрели на поступающих первокурсников. Они неосознанно вспомнили своё распределение.

Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе — все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес: «Я упал в озеро!» Он явно этим гордился.

Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:

«Наверно, тысячу лет назад, в иные времена,

Была я молода, недавно сшита,

Здесь правили волшебники — четыре колдуна,

Их имена и ныне знамениты.

И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,

Хозяин дикой северной равнины,

Кандида Когтевран, ума и чести образец,

Волшебница из солнечной долины,

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.

У них была идея, план, мечта, в конце концов

Без всякого подвоха и злодейства

Собрать со всей Британии талантливых юнцов,

Способных к колдовству и чародейству.

И воспитать учеников на свой особый лад —

Своей закваски, своего помола,

Вот так был создан Хогвартс тысячу лет тому назад,

Так начиналась хогвартская школа.

И каждый тщательно себе студентов отбирал

Не по заслугам, росту и фигуре,

А по душевным свойствам и разумности начал,

Которые ценил в людской натуре.

Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,

Для Когтевран — умнейшие пристрастье,

Для Пенелопы Пуффендуй — упорные в труде,

Для Слизерина — жадные до власти.

Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,

Покоя не давать авторитетам —

Вот мы умрем, и что ж — кому тогда распределять

Учеников по нашим факультетам?

Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,

Настал мой час, и я в игру вступила.

„Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор,

Ей не страшны ни время, ни могила!“

Четыре Основателя процесс произвели,

Я толком ничего не ощутила,

Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли

Их разум и магическая сила.

Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,

Я все увижу, мне не ошибиться,

Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,

И я отвечу, где тебе учиться!»

— Когда распределяли нас, она пела другую песню, — заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.

— Она каждый год поет новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие — быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню(Прим. Беты: Я бы свихнулась. Хотя там свихнуться нечему...).