К далеким голубым горам

Он подтолкнул меня к кормовой каюте. Я распахнул дверь и шагнул внутрь.

А там стояла она, протягивая ко мне руки, яркие губы приоткрылись в улыбке… Позади сидел ее отец.

И вот наконец они со мной, Англия – у нас на траверзе, а там, за морем – Америка, и со мной – отборная команда людей, с какими можно начинать строить новую страну… Если они выживут. И я тоже.

* * *

Мы вошли в каюту, и капитан Темпани поднялся нам навстречу из-за стола, где он разложил свои карты.

– Мальчик, мой мальчик! До чего славно тебя видеть! А мы уж боялись, особенно когда они поднялись к нам на борт в Лондоне и мы узнали, что это люди Малмейна.

– Но теперь мы в безопасности?

Его густые брови надвинулись на глаза.

– А о королеве ты забыл? Когда они узнают, что ты сбежал, за нами бросятся корабли.

А я-то думал, все будет позади, как только я поднимусь на борт… Теперь моя самоуверенность исчезла. Но наш корабль полностью укомплектован людьми, здесь мои старые друзья Саким, Джублейн и Джереми Ринг. И целая команда добрых ремесленников, которые смогут обустроить и сделать нашим домом новый свет – Америку.

И корабль доверху забит боеприпасами и снаряжением.

Абигейл была тихая и явно встревоженная.

– Барнабас, если они все же заберут тебя в тюрьму, я просто не знаю уж, что мне делать!

– Продолжай свой путь, а мое дело оставь Джереми и Тому Уоткинсу.

– А что они смогут сделать?

– Людям удавалось сбежать из Ньюгейта, а я думаю, побег будет моим единственным шансом. Понимаешь, никто не поверит в то, как было с этими монетами на самом деле. Подозрительно выглядит – слишком много везения одному человеку. Скажи, мой сундук на борту? Тот, с картами?

– Да. Там еще есть несколько других карт и бумаги, которые принес Питер Таллис. Знаешь, Барнабас, говорят, он нечестный, но мне он нравится.

– Мне тоже. Абигейл, если что-нибудь случится, плыви с отцом в Землю Рэли – и жди меня. Я приеду.

– Ничего не случится!

Она это сказала – но сама не верила до конца. И я тоже. Не будет мне покоя, пока нога моя не ступит на землю Америки.

– Мое место – рядом с тобой, Барнабас. Ты что думаешь, только мужчины хотят увидеть новую землю? Я тоже хочу увидеть эти берега снова. И я тоже хочу увидеть, что лежит дальше, за ними.

Я молчал, ибо знал: то, что она говорит, – правда, и не хотел переубеждать ее. Тут я был эгоистичен. Мне хотелось, чтобы она была со мной всегда.

– Это – земля не для нежных, прекрасных женщин, – вяло возразил я.

Она глянула на меня – и расхохоталась.

– Барнабас, мне еще и четырнадцати годков не было, когда у берегов Индии пытались взять на абордаж отцовский корабль, а я отстреливалась из пистолета.

Позднее я снова заговорил о своих тревогах с капитаном Темпани.

– Мы можем сделать лишь то, что в наших силах, – начал я, – а после этого – положиться на Бога. Я не хочу, чтобы вы рисковали, подвергая этот корабль артиллерийскому обстрелу, когда откажетесь выполнить приказ лечь в дрейф. Если они меня схватят, плывите по своим делам. А я уж найду способ добраться до Америки.

Он покачал головой.

– Мальчик, мальчик! Ты сам не знаешь, чем рискуешь! Я навещал как-то друга, попавшего в Ньюгейт за долги. Нечистое, омерзительное место, и за каждое послабление тебе там придется платить.

Потом мы долго говорили о торговле, об индейцах и товарах, о покупках и продажах, ибо у нас были большие планы.

– Эти новые земли – для тебя, мальчик мой, – сказал капитан Темпани, – и для моей дочери тоже, надеюсь.

И тут до нас донесся тупой гром. Сердце у меня словно остановилось на мгновение.

– Да, надо идти на палубу, – сказал Темпани. – Боюсь я за тебя, мальчик мой.

И только мы открыли дверь и вышли на палубу, как сразу увидели его, не далее двух миль впереди по курсу, отчетливо и ясно различимый – крупный королевский корабль двигался нам наперерез.

К нам кинулся Джереми Ринг.

– Капитан, он дал предупредительный выстрел, что, будем ложиться в дрейф?

– Боюсь, придется.

Ко мне быстро подошла Абигейл и взяла меня за руку. Лицо ее побледнело – как и мое, должно быть. Мы стояли с ней плечом к плечу и смотрели, как корабль надвигается на нас.

– Сорок две пушки, – угрюмо проворчал Ринг. – Не можем мы с ним биться, капитан.

– Я не стану сражаться с королевским кораблем, – отозвался Темпани.

На волнах уже подпрыгивала шлюпка, и Саким стоял на шканцах со шторм-трапом наготове. Казалось, прошло всего мгновение – и вот на борту у нас оказался эмиссар. Никем иным он и не мог быть, это я понимал.

– Я имею приказ обыскать ваше судно, – сказал он. Это был приятной наружности молодой человек, и Абигейл явно произвела на него впечатление. – Надеюсь, я не причиню больших неудобств, но я должен схватить человека по имени Барнабас Сэкетт, если он на борту.

– Я на борту, лейтенант, – спокойно проговорил я, – так что в обыске нет нужды.

– Я должен произвести обыск, – сказал он. – Сообщено, что на борту находится сокровище.

Он оказался добросовестным, надо отдать ему должное, и устроил нам такой обыск, какому подвергались немногие корабли, но королевского сокровища не нашел.

В конце концов я оказался у трапа.

– Эбби, – сказал я, – Эбби, я…

– Иди, – отвечала она, – но приезжай в Америку, когда сможешь. Я буду ждать.

Они стояли вокруг – Брайан Темпани, Джереми, Том Уоткинс, Пим, Джублейн, Саким и остальные.

Я обвел глазами их лица, поблагодарил всех, а потом перелез через фальшборт и спустился в шлюпку.

С палубы королевского корабля я смотрел, как они уплывают; паруса на моем судне забирали ветер хорошо.

– Славное суденышко, – сказал лейтенант, стоявший рядом.

– Самое лучшее, – отозвался я; печаль сжимала мне горло. – И народ отличный, верные люди и сильные.

– Пошли! – он взял меня за руку. – Вы должны спуститься вниз. Я сожалею об этой необходимости, но вас приказано держать в кандалах и так передать чиновникам королевы.

– Подождите, – взмолился я, – дайте хоть посмотреть, пока они не скроются из виду!

Он отпустил мою руку и отошел. И я стоял там один, на палубе корабля, увозящего меня в тюрьму, и смотрел, как все, что мне дорого, уплывает в туманную даль продутого ветром моря.