Кабинет фей

Король с королевой и всем двором взобрались на другую гору, с которой могли все видеть; скоро они заметили подлетающего дракона в пол-лье длиною; он, хотя и шестикрылый, снижался с трудом, ибо слишком тяжелым было его туловище, сплошь покрытое толстой синей чешуей и длинными огненными иглами; хвост вился пятьюдесятью с половиной кольцами, каждый коготь был размером с ветряную мельницу, а в разинутой пасти виднелись три ряда зубов, длинных, как у слона.

Но пока он мало-помалу приближался, добрая и верная Лягушка верхом на ястребе устремилась к принцу Муфи. На ней была розовая шапочка, и потому, хотя принц и заперся у себя в кабинете, она вошла туда без ключа.

— Как, вы еще здесь, о несчастный влюбленный! — воскликнула она. — Мечтаете о прелестной Муфетте, а она в эту минуту на краю погибели; не медлите! вот вам лепесток розы — сами увидите, как я сейчас на него дуну, и он превратится в скакуна редкой породы.

В тот же миг появился конь зеленого цвета, с дюжиной копыт и о трех головах: одна изрыгала огонь, другая — картечь, а третья — пушечные ядра. Еще Лягушка дала принцу меч длиною в восемнадцать локтей, который был легче перышка, а в придачу — цельный бриллиант, чтоб он облачился в него, как в доспех; хоть и был камень тверже скалы, но так удобен, что никаких движений отнюдь не стеснял.

— Спешите же, — сказала она ему, — летите на выручку той, кого любите; мой зеленый конь доставит вас к ней; а освободив ее, расскажите ей о моей в том заслуге.

— О великодушная фея, — воскликнул принц, — ныне я не в силах выразить вам всей признательности, но объявляю себя навеки вашим верным рабом.

Он вскочил на трехглавого коня о двенадцати ногах, и тот мгновенно пустился вскачь, помчавшись быстрее трех лучших скакунов вместе взятых, так что принц очень скоро очутился на вершине горы, где увидел свою дорогую принцессу, совсем беззащитную, и неторопливо летевшего к ней дракона. Тут зеленый конь принялся вовсю изрыгать огонь, картечь и пушечные ядра, чем немало удивил чудовище: двадцать ядер попало ему в шею, слегка ободрав чешую, а картечью выбило глаз. Дракон рассвирепел и совсем было кинулся на принца, но меч в восемнадцать локтей был так хорошо закален, что принц мог орудовать им как хотел и то вонзал его по самую рукоять, то бил им, как хлыстом. И все же, не будь на нем непробиваемых бриллиантовых доспехов, несдобровать бы ему от драконьих когтей. Муфетта узнала его издалека — так ярко сверкал защищавший его бриллиантовый панцирь; и тут ее охватила такая смертельная тревога, на какую способна лишь влюбленная девица; зато в сердца короля с королевой проник слабый луч надежды, ибо поразил их вид трехголового коня о двенадцати копытах, изрыгавшего огонь, и вооруженного чудо-мечом принца в бриллиантовом футляре, столь вовремя явившегося и сражавшегося так рьяно. Король нацепил свою шляпу на жезл, а королева привязала к своей трости платок: и давай оба вовсю махать принцу, чтоб вдохновлять его на битву. Все последовали их примеру; хотя, по правде говоря, нужды в этом не было — доблесть его питало пламя, горевшее у него в сердце, и опасность, коей подвергалась возлюбленная.

И как же преуспел он в битве! Земля была усыпана иглами, когтями, рогами, крыльями и чешуей дракона, из многих ран которого натекли лужи синей крови, а кровь трехглавого коня была зеленой, что создавало на земле весьма своеобразный оттенок [251] . Пять раз был повержен принц и пять раз поднимался, лихо вскакивая обратно в седло, и тут в ход шли пушечная канонада и греческий огонь [252] , которым доселе не было равных; наконец дракон выбился из сил и упал; тогда принц нанес ему страшную рану в живот — и тут-то и случилось такое, чему поверить невозможно, хоть это столь же правдиво, как и все в этой сказке: из огромной дыры вылез принц [253] , самый прекрасный и милый из всех, кои на свете есть: в расшитых жемчугом одеждах из синего бархата с позолотой, а на голове у него шлем с греческим орнаментом, украшенный белыми перьями. И подбежал он к принцу Муфи с распростертыми объятиями.

251

…натекли лужи синей крови, а кровь трехглавого коня была зеленой, что создавало на зелие весьма своеобразный оттенок. — Исходя из классических канонов хорошего вкуса, зеленый и синий цвета считались несочетаемыми, а их смесь — нечистой.

252

Греческий огонь — зажигательная смесь из смолы, нефти, серы, селитры и др., применявшаяся в VII–XV вв. в морских боях и при осаде крепостей. Бочки и прочие сосуды с подожженной смесью забрасывались при помощи метательных машин на корабли или в крепости противника. Греческий огонь не гасится водой. Впервые был применен греками в 673 г.

253

…из огромной дыры вылез принц… — Подобный мотив (из тела враждебного чудовища выходит дружественно настроенный герой) редок в фольклорной сказке, но часто встречается в литературной.

— Чем отплатить вам, мой великодушный избавитель? — сказал он ему. — Вы только что освободили меня из самого ужасного заточения, в каком только может оказаться государь. Я был обречен на него феей Львицей и томился шестнадцать лет, — ведь ее могущество столь велико, что, вопреки моей воле, она заставляла меня проглотить эту очаровательную принцессу, которой и прошу вас меня представить, дабы мог я, пав к ногам ее, рассказать о своих злоключениях.

Принц Муфи, удивленный и восхищенный столь необычайным приключением, не уступал в любезностях такому обходительному принцу: вместе они поспешили к прекрасной Муфетте, которая уже возносила хвалу богам за столь нежданное счастье; король, королева и весь двор были уже тут как тут, все говорили наперебой, друг друга не слушая, и плакали от радости так же громко, как еще недавно с горя; наконец, в довершение праздника, показалась в небе добрая Лягушка верхом на ястребе, а у того на лапках звенели золотые колокольчики. Когда послышалось «динь-динь-динь», все посмотрели вверх и увидели, как в воздухе, прелестная, словно заря, восседает Лягушка в розовой шапочке, сиявшей как солнце. Королева вышла ей навстречу и взяла ее за лапку; в тот же миг мудрая Лягушка превратилась в самую прекрасную и великую королеву на свете.

— Я пришла, — воскликнула она, — вознаградить за верность принцессу Муфетту, которая предпочла подвергнуть опасности свою жизнь, нежели изменить возлюбленному. В наше время это редкость, но сие послужит ей добром в будущем. — Тут же увенчала она молодых людей двумя коронами, сплетенными из мирта [254] , и трижды ударила своей палочкой; тогда все увидели, как кости дракона, взлетев, сами сложились в триумфальную арку — в память о только что свершившемся великом сражении.

254

Мирт (мирта). — См. примеч. 4 к «Синей птице».

Затем многочисленное и прекрасное шествие направилось в город, воспевая брак и супружеские узы столь же радостно, сколь печально они совсем недавно провожали принцессу на жертвоприношение. Со свадьбой промедлили только до следующего дня, и легко вообразить, как там всем было весело.

* * *

Королеве, о коей мы вам рассказали, Посреди бесконечного горя и зла Никакие опасности не угрожали, Ведь любовь ей и дружба защитой была. Ни король, ни Лягушка ее не забыли, Обещали они королеву спасти, Дружно силы свои они вместе сложили, Чтобы Львице жестокой удар нанести. В дни далекие верными были мужья, В дни далекие честными были друзья. Век волшебных историй во всем своем блеске Канул в Лету, навеки он нами забыт. И лишь старая сказка о людях чудесных След того, что давно миновало, хранит.

Пер. Е. Ю. Шибановой

Лесная лань [255]

или-были в счастливом союзе король с королевой; нежно они любили друг друга, и подданные их боготворили, да только для полного счастья не хватало им наследника. Королева не сомневалась, что, роди она дитятко, король полюбил бы ее еще сильнее, и потому каждую весну наведывалась к источнику целебных вод. Туда стекались толпы народу, и среди них так много чужестранцев, что было их тут превеликое число со всех концов света.

255

Тип сказки: АТ 403 (Белая птица и черная птица или Подмененная невеста). Прямых литературных источников проследить не удается. О ее влиянии на последующих авторов см. с. 870–874 наст. изд.

В густом лесу било множество ключей; их обнесли мрамором и порфиром, ибо каждый паломник так и жаждал их украсить. Однажды королева, усевшись на край колодца, удалила всех своих фрейлин и, оставшись одна, принялась сетовать, по обычаю.

— Отчего я так несчастна, — причитала она, — что нет у меня детей? У последних нищенок, и у тех они есть, а я уж пять лет как прошу у Неба наследника. Неужто так и умереть мне без утешения?

Проговорив так, она вдруг заметила, что вода в источнике забурлила, оттуда выполз большой рак и сказал ей:

— Великая королева, вы получите что хотите. Тут неподалеку, скажу я вам, стоит великолепный дворец, возведенный феями; отыскать его нельзя, ибо окружен он тучами столь густыми, что не проникает сквозь них взгляд смертного. Однако я всегда к услугам вашего величества. Если соблаговолите вы довериться бедному раку, вас туда отведу.

Королева только рот разинула — так удивило ее, что рак говорит человечьим языком; потом с радостью согласилась, признавшись, правда, что не приучена при ходьбе пятиться назад. Рак улыбнулся и в сей же миг превратился в премиленькую старушечку.

— Что ж, сударыня, — сказала старушка, — будь по-вашему, пятиться нам не придется; главное, считайте меня своим другом, ведь я желаю вам лишь добра.

И она вышла из фонтана совсем сухая, в белых одеждах, обшитых багрецом, а в седых кудрях — зеленые ленты. Другой такой учтивой да кокетливой старушки больше нигде и на свете не бывало; она поклонилась королеве, прижала ее к груди и, не желая более медлить, повела ее по лесной тропинке, к немалому удивлению нашей монархини, ибо хаживала она тут тысячу раз, а этой тропки ни разу не видала: и куда бы она могла завести? А была это дорога, которой к источнику целебных вод приходили феи. Стоило на нее, обыкновенно заросшую терновником да шиповником, ступить королеве и ее вожатой — на кустах сразу расцвели розы, ветви жасминов и померанцев сплелись в затейливую беседку, увитую листвой и цветами, земля покрылась фиалками и тысячи разных птиц на деревьях защебетали, соперничая, чья песнь лучше.