Кадровик 5.0

Большая часть главной техники всё же попадает в противника. Земля покрывается изморозью, а температура воздуха резко падает. Многие стрелы-копья попадают в лошадей — в таком случае, если защита сбоит, то и всадник, и конь превращаются в ледяную статую. Огненные шары разрушают их со звуком бьющейся посуды.

Всё внимание всадников устремляется на холм. Большинство из них прорывается через пехоту и сквозь магические техники. Конный отряд направляется прямиком в нашу сторону.

Замечаю, что их защита прилично проседает. Амулеты при такой нагрузке хочешь-не хочешь, а выдыхаются.

Наши маги тоже быстро теряют силы. Неизвестно, кто окажется крепче. Объём магической силы у местных магов иссякает быстрее, чем ожидалось. На новую технику круга у них попросту не хватит времени.

Некоторые маги разрывают уже бестолковый круг и делают пару шагов назад.

Тяну силу из своего накопителя. Забираю всё, что успел зарядить за час работы. Снова обращаюсь к своей стихии и на этот раз вспоминаю недавний прилипающий огонь-напалм. Я запускал его только что, хотя придумал намного раньше — ещё в канализации. Магия из накопителя клокочет злостью внутри меня.

— Да как это так? Мы отбились сразу от двух виверн, — в так магии негодует Феофан. — И тут просто какие-то несчастные солдатики покушаются на нашу победу?

Фей выглядит воинственным и готовым сражаться до последнего. Ко мне тоже постепенно возвращаются силы. Спасибо лифаням и накопителю.

Мерный стук барабанов покидает границы леса. Над долиной взлетает орочий крик: «Харра!» — и малая орда орков переходит на бег.

Стараюсь не отвлекаться и продолжаю накапливать клубящуюся чёрно-красную магию.

Когорты легиона крупными коробками встречают волны орков. В этой части можно не беспокоиться. Пехотинцы спокойно разберутся с орочьим валом. Грубые и свирепые существа, облаченные в лохмотья и кожаную броню не представляют почти никакой опасности для обученного легиона. Тяжелые топоры медленно подлетают над полем, но встречают мощное сопротивление.

Обе армии при столкновении действуют как привыкли, и тут порядок бьет ярость и силу. По отдельности любой молодой орк сильнее пары человек, но сейчас в бой идет огромная толпа против выучки. Ряды пехотинцев защищают друг друга и сменяются по команде. Все знают своё дело: часть солдат защищают фланг, другие, не медля, атакуют врага. Орки яростно бросаются в бой, не обращая внимания на тактику. На этом они и погорают. На их стороне только численное превосходство и стремление к разрушению. Иногда этого слишком мало для победы.

Я вытягиваю магию из накопителя. Тяну её всё больше, и больше, и больше. Спустя время понимаю, что больше не могу удерживать весь этот поток внутри. Он клокочет внутри меня и наконец, по моей команде, вырывается наружу.

— Можно, — произношу одними губами.

Прямо под моими ногами образуется целое озеро прилипающего огня. Оно выливается с холма тонким ручейком прямо на поле. Озеро разрастается, покрывая все большую поверхность. Там, где проходит огненный поток, остается только горящая земля.

Огненная вода стекает навстречу всадникам. Маги помогают и кастуют из последних сил всевозможные техники. Снова с вершины холма спускается непроглядный туман. Мне он сейчас очень даже кстати. Третий раз над полем раздаётся крик нежити. Очередной невидимый удар косы проходит по вражескому клину. Очевидно, что солдаты из замка скачут в свою последнюю атаку. Они пытаются достать нас хоть на секунду, хоть на мгновение. Об отступлении речи не идет.

Озеро огня, почти незаметное в тумане, встречает их в свои объятия. Защита ещё работает, но вижу, как местами она начинает сбоить. Лошади бьются и врезаются друг в друга, тем самым ломая строй. Жалко животных, но выбирать не приходится. Всадники падают в огонь. Они тянут руки, чтобы спастись, но их щиты на исходе.

Наблюдаю за своей магией с некоторым удивлением. Мне, конечно, еще далеко до ультимативного заклинания лавового дождя, но кое-что показать уже получается. Думаю, этим воинам сейчас тяжко: мало приятного, когда латы раскаляются прямо на теле. Всадники падают и пропадают в густом тумане.

До нас добирается около десятка человек. Их щиты горят, а целеустремленные всадники, не теряя времени, пытаются пробить нашу защиту. В радужную оболочку летят всевозможные оставшиеся снаряды. Стрелы с глухим звуком отлетают или вовсе ломаются. Нам безусловно везет: никаких гоблинских наконечников даже близко не наблюдается.

Феофан смотрит за попытками нападения с легкой ухмылкой. Одним рывком фей увеличивает диаметр щита и отбрасывает врага в сторону.

Всадники валятся с лошадей прямо на землю. Падают, но тут же тяжело встают на ноги и продолжают атаковать. В самых стойких воинов разряжаю свой арбалет. Некоторые болты врезаются в щиты и падают на землю. Несколько снарядов ранят противника. Несколько воинов скатываются кубарем к подножью холма. Остальные видят ситуацию, но не перестают наседать. На них прекрасно отрабатываю обычные бандитские жезлы-молнии.

Всё это занимает секунды. Не всегда получается осознать то, что происходит. Ещё несколько молний — и у меня под ногами подергиваются несколько поверженных воинов. Им остается жить не так долго.

Внизу туман развеивается и магическое пламя постепенно угасает. Вместе с ним успокаиваются моя ярость и бесшабашное веселье. Усталость смешивается с послевкусием победы.

— Это было близко, Виктор, — говорит король и подходит ближе ко мне.

— Да, Ваше Величество, — выдыхаю в ответ.

Слышу нечеловеческие вопли. Несколько солдат мечутся у подножия холма и никак не могут справиться с остатками пламени на одежде. Охваченные огнем доспехи мешают им контролировать свои действия. Искры разлетаются в разные стороны, не позволяя погасить их подручными способами. Без магии тут не справиться.

— Потушите их! — показываю на оставшихся воинов.

Вражеские солдаты безуспешно пытаются сбить пламя и катаются по земле. Крики слышны даже сквозь какофонию завершающегося боя.

Армейский маг кидает взгляд на выживших и направляет в их сторону поток обычного дождя. Пламя нехотя поддается и отпускает свою горячую хватку. Солдаты остаются лежать на земле. Им хватает минуты, чтобы подняться и двинуться на холм. Искренне восхищаюсь такой самоотверженности.

Мы умудряемся сдерживать вражеских солдат достаточное время, чтобы на холм успела добраться наша пехота. Никто не разбредается, все взгляды направлены на командиров. Действия четкие и слаженные. Несмотря на усталость, наши воины хорошо держатся и готовы выполнить любое поручение.