Кадровик 5.0

— Отлично, вопросов нет. Граф Беннинг, приступайте, — оглашает своё решение король. — Ваше командование никто не оспаривает, — поясняет король, обращаясь к Болотову. — Прошу вас задержаться на время. Работу граф Беннинг сделает самостоятельно. Приказываю слушать его как меня. Вопросы?

Снова никаких вопросов, только переговоры участников заседания между собой.

— Отлично, тогда приступаем, — кивает король.

Он подзывает гвардейцев и начальствующих командиров, которые приехали с ним.

— Принимайте командование, господа, — звучит на весь зал распоряжение короля. — Я буду только для легитимности. К сожалению, в плане командования армией я всё-таки недостаточно компетентен.

После своей недолгой речи король отходит от стола и присаживается наблюдателем в стороне. Сажусь недалеко от него.

— Вам хочется спросить, что это такое было, Виктор? — улыбается король.

— Да, Ваше Величество, если позволите, — аккуратно отвечаю.

— Всё просто. Командиры корпусов — дальние родственники тех людей, которые сейчас находятся в замке, — объясняет король. — То есть формально приказ они, конечно, выполняли, но к нам доходили разные слухи…

— Поэтому мы здесь? — делаю вывод.

— Точно, — говорит король. — Чтобы контролировать изнутри, нужно присутствовать здесь и сейчас.

— Интересно. И много у вас таких командиров корпусов? — интересуюсь.

Король охотно идет на беседу. На его лице проступает усталость, но он держится изо всех сил.

— Много, — усмехается король. — Большая часть из них не преступает негласно оговоренную черту. Эти двое, — кивает в сторону уведённых под стражу графов. — Переступили. К сожалению, блокада, насколько нам известно, не смогла ограничить общение мятежников с другими акторами этой истории.

Король замолкает, а я продолжаю наблюдать за всеми, кто сидит за столом. Разбирательство и перестановки проходят достаточно быстро, но всё равно занимают весь остаток дня. Командиры склоняются над картами, а военные мгновенно переходят к планированию операций.

Усталость накатывает стремительно, хочется встать и размять ноги, но при этом не привлекать внимание собравшихся. Король сидит у стены и думает о своем, иногда прислушиваясь к обсуждению военных.

— Сколько можно обсуждать всё одно да по тому, — ворчит фей.

После обсуждения очередного важного вопроса объявляют перерыв.

— Ваше Величество, не желаете выйти на улицу? — предлагаю королю.

Понимаю, что в сложившейся ситуации лучше держаться к нему поближе. Ноги ноют от долгой езды на байке и неудобного стула.

— С удовольствием, Виктор, — соглашается король, и мы на некоторое время покидаем зал с несколькими командирами.

На улице видим, как палаточный лагерь готовится к ужину. Полевая кухня тоже потихоньку начинает свою работу. Разжигается костер и расставляются котлы и мангалы.

— Нам надо туда! — показывает фей в сторону костров.

— Как только, так сразу, — отвечаю фею. — Для начала нужно завершить заседание. Без короля мы ужинать не пойдем. Да и столы все равно еще не накрыты. Если хочешь помочь на кухне, то вперед и с песней, останавливать не буду.

Фей морщится и демонстративно отворачивается в другую сторону.

— Мы будем ужинать сильно позднее, — сообщает король. — После того, как основной состав лагеря отойдет ко сну.

Фей смотрит на меня грустными глазами. Ничего не поделаешь.

Заседание продолжается. После перерыва вопросы обсуждаются с еще большей активностью. В основном слышу голос графа Беннинга. Король периодически кивает в такт его репликам. Граф посматривает на короля в определенные моменты, чтобы убедиться, что все идет гладко. Работа у них отлажена. Если не знать принципы их общения, то можно и не заметить короткие кивки и переглядки.

— Вить, они же не просто так мангалы ставили, правда? — спрашивает фей, когда совсем устает ждать.

Пожимаю плечами. Мне пассивное участие тоже дается нелегко. Особенно, если брать в расчет весь этот день.

Почти сразу после слов Феофана дверь в зал открывается и всех приглашают на поздний ужин.

Несколько длинных самодельных столов поставлены буквой «пэ». На улице уже совсем темно, многие гвардейцы разбрелись по палаткам. На столах стоят походные тарелки с наваленной в них гречневой кашей.

Феофан успевает попробовать ложку и скривиться.

— Витя, это же невозможно есть! — жалуется он. — Мы столько сил потратили, и всё впустую! Нельзя так кормить магов. Нельзя. Еще и холодная!

Василиса наоборот уплетает кашу за обе щеки. Такая еда ей все равно в новинку. Фео продолжает морщиться, но каша из тарелки в конце концов исчезает. Мне и вовсе не принципиально, чем нас кормят.

— Вернемся в столицу, первым делом закажем гоблинские сырники, — высказывает пожелания Феофан. — Или оладушки от бабушки. Я слышал, в «Цветастом вепре» такие делают.

— Фео, а как же твой неприкосновенный запас еды в сумке? — напоминаю. — Давай посмотрим, может, там найдется что-нибудь повкуснее походной каши?

— О, Витя! Какой вкусный у них морс, ты только попробуй, — фей махом переводит неугодную тему. — Это лесная земляника? Я не ошибся?

Пробую морс и не чувствую ничего особенного. Разве что разбавлен сильнее обычного.

— Все возвращаемся в общий зал! — объявляет гвардеец.

Заседающие как по команде заканчивают с ужином и направляются обратно в комнату со столом.

В конечном итоге ближе к ночи руководство разбирается насущными проблемами. Большая часть командиров сохраняет свои посты. Да и причины, по которым происходит смена руководства для них довольно очевидны. Всё-таки тут не дураки служат — абсолютно все замечают, что осада идёт вяло. Некоторые за столом кидают косые взгляды на короля. Его появление в лагере многих выводит из равновесия.

Безусловно за столом есть и те, кто наоборот радуется его приезду. Часть людей сохраняют нейтралитет и вовсе не проявляют эмоций и не высказывают своего мнения.

Несколько гвардейцев в самом начале заседания пробуют бунтовать, но люди Беннинга их тут же отделяют и уводят.

Встреча заканчивается, и все заседавшие торопятся выйти на улицу. Свежий воздух быстро приводит в чувство.

— Виктор, вы будете жить рядом с домиком короля, — поясняет Беннинг, показывая на вполне приличное жилище. — Меры предосторожности, ничего более.