Кафедра
Шрифт:
Расслабившись, завалился на койку и стал размышлять о том, чем займусь дальше. Послезавтра мне необходимо появиться в Академии для распределения на полевую практику. Это хорошо, что второй курс подошёл к концу. Значит, смогу не торопясь вписаться в студенческую жизнь на практике, не сразу огорошив весь женский «цветник» моей кафедры странным преображением. Заодно выработаю стиль поведения. К сожалению, манеры Ликвидатора Сидо и труса Родиона сейчас не подходят. А какой подходит? Выясню опытным путём.
Сотню бесов в глотку! Я, вековой ветеран, должен буду изображать из себя юнца
Как поведут себя его гормоны? Этого я даже примерно представить не могу. Но достаточно один раз неконтролируемо вспылить, и можно будет закрывать кафедру «демонских филологов». Некому будет учиться, так как трупы очень плохо усваивают информацию. А потом меня загонят, как бешеного пса и уничтожат. Нет, такой финал не устраивает. Значит: контроль, контроль и ещё раз контроль.
Ладно. С этим разберусь по ходу дела. Быть может, всё не так и плохо. Но одно знаю чётко: скучать, отвоёвывая себе место под академическим солнцем, не придётся. Хрен с ними, с лингвистками. Главная проблема намечается с ребятишками из боевого и исторического кафедр. Там народ резкий и соплежуев вроде прошлого Родечки на дух не переваривает. Этим можно что-либо доказать лишь с помощью силы и стального характера.
Они у меня есть? Естественно. Но насколько мой уровень в реальности превосходит мастерство здешних студентов? В трусливом сознании Родиона остались лишь панические воспоминания, что чуть ли не каждый ученик — громила и кровожадный маньяк. Даже девушки. Вряд ли это так. Тоже выясним на собственной и их шкуре, кто круче.
«Кто круче»? Химеру мне в жёны! Откуда этот дурацкий вопрос?! Мне не пятнадцать годиков, чтобы рассуждать подобными критериями. Для Ликвидатора Сидо есть всего два варианта окончания противостояния: живой или мёртвый. Всё остальное — забавы в песочнице!
Вот и начинает проявлять себя молодое тело… Что дальше? Стану на сиськи девиц с возбуждением заглядываться? Любовь там, поцелуйчики начнутся? Да я забыл лет сто назад, как это делается. И вспоминать не хочется — отвлекает от работы. Хотя тогда мне так не казалось: волочился за всем, что шевелится и женского полу. Одна Кайора чего стоила! Какая у неё упругая попка и нежная кожа!
Представив обнажённой свою очень давнюю подружку, внезапно ощутил, что в штанах появилось давно забытое ощущение. Так и есть! Возбуждаюсь! Причём быстро, без раскачки. Уже готов к «постельному бою» целиком и полностью. Проклятая молодость! Мало того что жрать хочу безумно, так теперь и бабу ещё! И как в таком состоянии рационально мыслить?!
Спас меня от сексуально-кулинарной пытки запыхавшийся дворник. Он влетел в комнату и поставил на стол огромную миску. Заглянув в неё, я увидел мелко нарезанные кусочки сала и нерастопившегося масла, плавающие в сметане.
— Самое калорийное, что смог быстро раздобыть, — виновато произнёс Тимур. — По словам поваров, остальное ждать пришлось бы, а времени на это у меня не было.
— Сойдёт, — отмахнулся я и вооружился ложкой.
Но
как только взял в рот эту похлёбку, то тут же выплюнул её обратно.— Фу! Какая мерзость!
— Но ведь калорийная? Да, хозяин? — опасливо втянув голову в плечи, произнёс дворник. — И всё из самого свежего. Я лично проверял.
— Не трясись. Не твоя вина. Видимо, ко мне вернулось ощущение вкуса.
— Вернулось? — тут же заинтересовалась коварная Сущность, пытаясь выведать слабые стороны своего господина.
— Да. Пару дней назад горячим чаем себе язык ошпарил, — моментально отмазался я. — Теперь он окончательно зажил и могу снова наслаждаться едой, а не тупо набивать живот. Свободен. Подмести двор как следует. Вечером проверю лично!
Тимур слинял выполнять приказ, а я снова уставился на бурду, что он принёс. Или всё-таки съесть? Я слишком голоден! Но только от одной мысли об этом неприятный комок подступил к горлу.
Что ж… Ещё одна непродуктивная человеческая способность проявилась. Теперь придётся тратить время не только на поглощение пищи, но и на её выбор. Значит, одеваюсь и собственными ногами направляюсь искать нормальный ресторанчик. К сожалению, Родион по таким не ходил и знать о них ничего не знает.
Надев коротковатый, сильно потрёпанный плащ, я вышел из дому и направился через дворы-колодцы в сторону центра города, где ожидают голодного студента многие приличные заведения. И знание Родей карты города мне в помощь.
Конечно, можно спросить у местных, какие ресторанчики есть поблизости. Но, глядя на понурых людей с глазами, полными злобы и отчаянья, не рискнул. Уверен, посоветуют дешёвую «рыгаловку», после которой в пору гроб себе заказывать. Не стоит забывать, что нахожусь не в фешенебельном районе Петербурга, а пусть и в столичной, но полной заднице. Так что протухших подвальных котов во фритюре есть не собираюсь.
Не прошёл и пары домов, как в одной из подворотен дорогу мне преградила группа молодых людей. Судя по широченным штанинам и пиджакам на голое тело, это местная шпана. Их неповторимый стиль! Кажется, сейчас кое-кого собираются ограбить и заодно попинать немного.
А ведь прошлый Родя этим маршрутом опасался ходить! Он предпочитал более длинный путь до Академии. Лишние сорок минут ходу, зато меньше риска получить по хлебальнику и лишиться своих немногочисленных денег. Хотя несколько раз было и такое, несмотря на силу и одарённость трусливого Булатова.
— А кто тут у нас такой бесстрашный? Родечка, конечно! — сплюнув на мостовую, вышел вперёд один из недоделанных братков. — Или решил оказать безвозмездный подгон таким славным ребятам, как мы? Это правильно!
Примерно моего возраста парень. Достаточно развит, но только лишь для неодарённых простолюдинов, из коих шобла и состоит. В памяти Родиона выцепил, что зовут этот организм Витьком. С ним уже была парочка встреч, закончившихся для Булатова печально.
— Извините, — внутренне усмехнувшись, вежливо ответил я. — Но я не собирался никого спонсировать. Дайте, пожалуйста, пройти.
— А вот это уже неправильно! Тут проход платный. А мы билетёры. Так что раскошелиться придётся. Ну и песенку спеть.