Как день и ночь

–  Как вы нашли нас?
– спросила она.

–  Это было нетрудно.
– Он тоже взял булку, изо всех сил стараясь не смотреть на сочные губы, жующие хлеб.
– Вы кружили по Сумасшедшему лугу.

–  По Сумасшедшему лугу?

–  Это запутанный лабиринт тропинок между деревьями. Они неизбежно возвращают к лугу, если не знаешь дороги. Диггер научил Джейка и меня запоминать каждое дерево и каждый камень, еще когда нам было по двенадцать лет.

–  Какой он был… Диггер?
– тихо спросила она.

Сэм палкой вытолкал из костра три раскаленных камня и поставил на них сковороду с бифштексами.

–  Сварливый, вспыльчивый, упрямый. Безусловно самоуверенный. Но под всем этим мусором скрывались доброта и сострадательность. Ни один человек в городе, оставшийся без работы, не платил и цента в его кафе. Если у таких людей была семья, он посылал продукты. Говорил, мол, купил лишнего, а у него нет помещения, чтобы хранить. В Кэктес-Флэт нет ни одного фонда, который бы он не поддерживал, ни одного праздника, к которому бы не приложил руку. Он был человеком слова, честным, работящим, справедливым.

Похолодало. Вышла полная луна и осветила стены каньона. Фейт, поджав губы, уставилась в пламя костра.

–  Честный?
– резким тоном повторила она.
– Человек слова? Вы так называете человека, который бросил женщину, носившую его ребенка?

–  Не знаю, что вам рассказывала мать, - покачал головой Сэм, - но это не Диггер, которого я знаю.

–  Что рассказывала мне мать… - Она стрельнула в него взглядом, глаза сверкнули.
– Ее отец не дал согласия, он утверждал, что Диггер слишком стар для нее, что он бродяга и хочет запустить руки в деньги Букенена. Диггер оставил ее в Бостоне и уехал в Техас - предположительно для того, чтобы купить землю для ранчо. Он собирался послать за ней, как только построит дом.

–  Значит, двадцать тысяч акров были куплены для вашей матери, - задумчиво протянул Сэм и нахмурился.
– Вы говорите, что он так никогда и не послал за ней?

–  Мать рассказывала, - спокойным тоном продолжала Фейт, - что она послала Диггеру письмо, сообщая, что беременна и им надо срочно пожениться. Дед перехватил письмо. Потом сказал ей, что Диггеру заплатили и больше он не появится. В то же самое время дед сказал Диггеру, что мать не хочет иметь с ним ничего общего. И мол, надо быть дураком, чтобы думать, будто какой-то бедный старатель и повар может сделать ее счастливой. Она собирается выйти замуж за другого. Через две недели ее выдали замуж за моего отца, Джозефа Кортленда Третьего. Брак был скреплен объединением инвестиционных компаний Кортленда и Букенена, Фитца и Роя.

–  Их брак превратился в деловое соглашение?
– удивленно спросил Сэм.

–  Каждый добился своей цели. Мать - имени для неродившегося ребенка. У отца повысился престиж и стало больше власти. Они прожили вместе двадцать шесть лет, до смерти отца. Идеальная семья, образец для бостонского общества.
– Она бросила в костер прут и смотрела, как он вспыхнул и исчез. Они спали в разных спальнях и не любили друг друга.

–  Как мы…

–  У нас нет ребенка.
– Глаза у нее сверкали, как голубой лед.
– И мы не собираемся лгать двадцать шесть лет. Через два месяца вы пойдете своей дорогой, а я своей. Никто не останется в обиде.

–  Правда оказалась суровой?
– У него еще сильнее натянулись нервы.
– Узнать такое о родителях, о Диггере?

–  Не очень-то приятно узнать, что жизнь родителей - сплошная ложь, - пожала она плечами.
– Сейчас не важно случившееся в прошлом. Важна «Илайджа Джейн». Я сделаю все, чтобы компания не распалась и оставалась сильной.

–  Вы уверены, что говорите об «Илайджа Джейн»? Или о себе?

–  Ладно, признаю, что люблю в жизни порядок. Признаю, что люблю сидеть на месте водителя и знать, где я и куда еду. В этом есть что-то плохое?

–  Зависит от того, - Сэм вытащил из рюкзака вилку, - сколько пейзажей вы пропустите, глядя только вперед. Попробуйте.
– Он протянул ей бифштекс на бумажной тарелке.

Фейт откусила и одобрительно хмыкнула.

–  Ммм, люблю мужчин, которые стряпают.

Сэм тоже откусил кусок мяса, но, пожалуй, больше наслаждался видом Фейт, с удовольствием принявшейся за еду.

–  А как с Арнольдом?

–  Конечно, я люблю Арнольда, - быстро ответила она, слишком быстро. И тут же нахмурилась.
– Гаролда!

–  Я имел в виду, он тоже стряпает?

–  Ну… я… - Фейт сдвинула брови.
– Ну, конечно, он стряпает. Он замечательно стряпает.

–  Вы потрясающая лгунья, Фейт.
– Сэм покачал головой и протянул ей вилку с еще одним куском мяса.
– Вы хорошо знаете парня?

–  Мы обычно едим не дома.
– Она взяла у Сэма вилку.
– Я знаю Гаролда многие годы. Он бухгалтер на юридической фирме своего отца. Мы ходим в один спортивный клуб, у нас общие друзья, нам даже нравятся одни и те же фильмы.

–  Похоже, вы настоящие друзья, - удивленно протянул Сэм.

–  Конечно.
– Фейт наколола на вилку морковку и помахала ею перед Сэмом.
– Видите ли, прежде чем вступать в брак, важно понять, что два человека совместимы. И если отношения будут продолжаться, они должны быть основаны на взаимном доверии и честности.

Сэм наклонился, обхватил пальцы Фейт и откусил морковку с вилки. Он медленно жевал и наблюдал за девушкой. Она вытаращила глаза, губы у нее раскрылись. А он, продолжая держать ее руку, наклонялся все ближе и ближе. Наконец их плечи соприкоснулись, его лицо оказалось в паре сантиметров от ее.

–  А что, дорогая, насчет секса?

–  Секса?
– повторила Фейт, удивляясь, как хрипло и чувственно прозвучал ее голос. Его большой палец описывал эротические круги у нее на ладони. Грубая, шероховатая кожа посылала электрические искры вверх по руке.

–  Да, секса.
– Жаркий шепот обдувал ухо. Он забрал у нее вилку и тарелку.
– Вы не думаете, что в отношениях важна совместимость в сексе?

Голос у Фейт пропал, она лишь кивнула.

–  Но не просто в каком-то сексе.
– Его губы исследовали ее ухо, потом щеку.
– Я говорю о настоящем, бурном, яростном, грубом сексе. Жарком сексе, когда не можешь дышать, не можешь думать.

Она не могла ни дышать, ни думать, и ей было жарко. Его рот легче перышка скользил по ее губам. Она закрыла глаза… ждала…

Ничего.

Фейт медленно открыла глаза, смущенная неожиданным холодом. Сэм наблюдал за ней с тарелкой и вилкой в руках. Он улыбался.

Будь он проклят! Он играл с ней, словно кошка с мышкой.

Ну и прекрасно. Поиграем вдвоем. Она громко застонала и схватилась за ногу.

–  Что случилось?

–  Судорога, - выдохнула Фейт сквозь стиснутые зубы.
– Больно. Ужасно.