Как на ладони

Теперь, с мамой, ничего особенно не изменилось. Она только и делала, что валялась на кровати и читала. Такая зануда. Непонятно, почему она мне вообще когда-то нравилась. Может, это из-за того, что мне нравился Барри, а она его со мной познакомила? Барри, по крайней мере, хотел со мной заниматься всякими делами, хоть и не самыми правильными.

Я бы хотела, чтобы Мелинина книжка оказалась сейчас у меня. Я даже представить не могла, каково это — читать про свое тело. Все, чем бы я хотела заняться, все, что мне было интересно, было мне недоступно. Я думала о том, как я ненавижу Дорри и как ей повезло, что она родится у Мелины и Гила. Все, что ей нравится, будет у нее под рукой, в ее собственном доме. А когда она подрастет, то даже сможет читать мою дурацкую книгу.

Спустя какое-то время я услышала, как мама встала и прошла в ванную.

— Готова? — спросила она, открыв мою дверь.

— Угу, — ответила я, сидя на кровати.

— И что он за комнату тебе дал? — поразилась мама, глядя на мои пустые стены, кровать с металлической рамой и окна с белыми жалюзи. Она потрясла головой. — Это не комната для девочки!

— Мне все равно, — сказала я.

Мама скорчила рожу.

— Знаешь, Джасира, твои выступления в стиле “ах, как я люблю своего папочку” меня уже немного утомили. Хватит, слышишь? — Она развернулась и ушла.

Мы встретились в гостиной и пошли на улицу заводить машину. В тот же момент из своего дома вышел мистер Вуозо и начал снимать флаг.

— Кто это? — заинтересовалась мама, застыв у водительской двери.

— Мистер Вуозо, — объяснила я. — Помнишь? Я раньше сидела с его сыном.

— Да-да, точно, — произнесла мама, не прекращая на него смотреть. Он не надел куртку, и каждый раз, когда он дергал за канат, все его мускулы рельефно напрягались.

— Папа его не любит, — призналась я.

— Твоего отца крайне легко напугать, — сказала мама, и в этот момент мистер Вуозо заметил, что мы на него пялимся.

— Привет! — поздоровалась мама.

Он кивнул и улыбнулся.

— Пошли, — позвала меня мама, отходя от машины. — Познакомишь меня.

Я подождала секунду, а потом пошла за ней через двор Вуозо.

— Привет, — сказала я. — Это моя мама.

Мистер Вуозо смотрел на меня. Мы не виделись с тех пор, как ездили вместе в мексиканский ресторан. Иногда мы здоровались, когда встречались возле дома, но на этом все и кончалось. Я скучала по нему, ровно с того дня, когда он грозился, что вызовет социальную службу. Я все еще надеялась, что как-нибудь он снова придет и мы поедем ужинать.

— Гэйл Монахан, — представилась мама, протягивая руку.

— Трэвис Вуозо, — ответил мистер Вуозо, пожимая ее.

— Рада с вами познакомиться, Трэвис, — сказала мама, а я стала ревновать — она была достаточно взрослой, чтобы называть его по имени.

— Взаимно, — произнес он, затем повернулся ко мне и сказал: — Привет, Джасира.

— Привет.

— Как дела?

— Хорошо, спасибо.

— Точно? — переспросил он. — Все в порядке?

Я кивнула.

— Хорошо, рад слышать, — помолчав секунду, произнес он.

— Я приехала на Рождество, — заявила мама, хоть ее никто об этом и не спрашивал.

— Правда? — сказал мистер Вуозо, поворачиваясь обратно к ней.

Она кивнула.

— Мы с Джасирой не виделись с прошлого лета.

— Вы, наверное, соскучились.

Мама кивнула еще раз.

— Я пытаюсь уговорить ее вернуться вместе со мной домой.

Мистер Вуозо перевел взгляд на меня:

— Ты уезжаешь?

Я помотала головой.

— Мне сначала надо год доучиться.

— О, — произнес он.

— Ну, у нас в Сиракьюсе школы тоже есть, — заметила мама.

— Посреди учебного года, наверное, тяжело переходить в новую школу, — ответил мистер Вуозо.

— Все постоянно так делают, — пожала плечами мама.

Похоже, она снова стала такой же, как и обычно, и мне сразу полегчало. Когда она вела себя так, любить ее было гораздо труднее.

— Мы опаздываем, надо забрать папу, — напомнила я.

— Ладно, поехали, — сказала мама, взглянув на часы.

— Рад был познакомиться, — произнес мистер Вуозо.

— И я тоже, — ответила мама, развернулась и пошла к машине.

По пути к НАСА мама начала выяснять, что же имел в виду мистер Вуозо.

— Когда это? — не поняла я.

— Когда спрашивал сто раз, все ли у тебя в порядке. Что у тебя может быть не в порядке?

— Ничего, — ответила я. — Он просто хотел быть вежливым. Люди в Техасе вообще очень дружелюбны.

— Не думаю, что он настолько дружелюбен, — заявила мама и включила радио. Через минуту она переключила новости Эн-пи-ар и настроилась на станцию классической музыки. Я усилием воли заставила себя молчать и не сказала, что папа не любит, когда трогают его радио.

Когда мы доехали до папиной работы, он уже стоял на улице вместе с Тэной. Как только он нас увидел, он схватил ее и начал целовать. Через пару секунд, когда он ее отпустил, она замахала мне рукой. Я хотела было помахать ей в ответ, но, даже не глядя, поняла, как разозлилась мама, так что я просто улыбнулась. Наконец Тэна повернулась и вошла обратно в здание.

— Как мило, — сквозь зубы сказала мама, когда папа плюхнулся на сиденье.

— Что мило? — спросил папа, хотя, дураку ясно, он все понял.

— Пошел ты, Рифат.

Папа рассмеялся:

— Не надо себя так вести, Гэйл. Я уверен, что у тебя-то куча поклонников. Ты очень красивая женщина.

Мама сделала вид, будто его не слышит. Чтобы ее развеселить, папа предложил отвести нас в пиццерию.

— Я не хочу пиццу, — заявила мама, — хочу мексиканской еды. Глупо приезжать в Техас и есть пиццу, когда можно поехать в мексиканский ресторан.

— Я не знаю тут ни одного мексиканского ресторана, — признался папа.

— Как это? Их же повсюду кучи.

— Да, но это наверняка какие-нибудь дыры.

— А я знаю один ресторан, — подала голос я.

— Что? — удивился папа.

— Где? — заинтересовалась мама.

— Он называется “У Нинфы”, — продолжила я, — но это довольно далеко.

— Нинфа? — произнес папа, опуская предлог “У”. — Откуда ты про него знаешь?

— Прочитала. В газете.

— В какой еще газете?

Я задумалась, пытаясь вспомнить название хоть одной из папиных газет.

— В “Кроникл”.

— В ресторанном разделе?