Как на ладони

— Что? — не поняла мама.

— Она со своим черным дружком вломилась в дом наших соседей.

Мама посмотрела на меня.

— О чем это он?

— Пап, — повернулась я к нему. — Я не давала ей твой ключ.

— Ей? — возмутилась мама. — Не смей говорить обо мне “ей” в моем присутствии.

— Я не давала маме твой ключ, — повторила я.

— В чей дом ты вломилась? — поинтересовалась мама.

— Вуозо, — ответил папа и рассказал ей, как все было, за исключением той части, где мистер Вуозо угрожал папе вызвать социальную службу.

— Но ты же не должна видеться с этим мальчиком, — сказала мама.

Я промолчала.

— Она делает что хочет, — развел руками папа. — Я ее контролировать не в состоянии.

— Это как это не в состоянии? А для чего еще я ее сюда отослала?

— Я не могу ее контролировать, — повторил папа. — Это все месячные, поверь мне. Она прямо как с цепи сорвалась.

— Прекрати, ты же взрослый человек! — возмутилась мама.

Папа ничего на это не сказал, только пожал плечами.

— Ну, тогда пусть возвращается домой вместе со мной, — предложила мама.

— Нет, — возразила я. — Мне надо этот год доучиться.

— Да что у тебя за навязчивая идея?

Папа вздохнул:

— Пусть живет, где хочет.

— Я хочу жить тут, — уточнила я.

— Но ты же ненавидишь своего отца! — завопила мама. — Ты сама мне говорила, по телефону.

— Неправда!

Мама повернулась к папе и заявила:

— Ты, наверное, в курсе, что, как только она сюда переехала, то только и делала, что жаловалась на тебя.

— Я не ненавижу тебя, — сказала я папе. — Такого я никогда не говорила.

Он взглянул на меня.

— Какая выборочная память, — съязвила мама.

Я была уверена, что вот сейчас папа мне врежет. И я знала, что мама тоже так думала. Но он этого не сделал. Только повернулся к маме и сказал:

— Ты вторглась в наше частное пространство.

Потом он заявил, что отправляется к Тэне, и ушел. Мама сразу же ушла к себе в комнату.

Я не хотела с ней разговаривать. Я злилась на нее за то, что она начала размахивать квитанциями, но в большей степени за то, что она соврала папе. Да, я действительно ненавидела его, когда только переехала в Хьюстон. Но я держала эти мысли при себе и никогда не произносила их вслух. А теперь я вообще передумала. Не то чтобы я полюбила папу или он мне понравился — такого я вообще себе представить не могла. Все было гораздо сложнее. Я поняла, что папе очень трудно оставаться милым и приятным. Но он все-таки пытался, и я это ценила.

Вот бы мама перестала быть такой ревнивой. Я могла понять, когда ее бесило, что мы с Барри нравимся друг другу, но папа? Он же мой собственный отец. И по идее я должна ему нравиться. По большей части в это трудно верилось, но вот сегодня, например, в нем промелькнуло что-то такое, совсем малюсенькое, когда он сказал, что я могу жить там, где захочу. А мама взяла и все испортила.

Хотела бы я отправиться с папой к Тэне. Но вместо этого пошла и постучала в мамину дверь.

— Может, займемся чем-нибудь? — спросила я.

— Заходи, — позвала она.

Я открыла дверь и увидела, что она пакует чемоданы.

— Куда это ты? — удивилась я.

— Как — куда? Домой.

— У тебя же самолет только через два дня!

— Я поменяю билет.

Я молча смотрела, как она складывает одежду.

— Вызови мне такси. Справишься?

— Конечно.

— Выльется это, конечно, в копеечку, — пробормотала она, запихивая свое бледно-голубое платье в чемодан.

— Извини, — сказала я.

— Это твой последний шанс, — проронила она, — чтобы отправиться обратно домой.

Я попыталась придумать, что же мне сказать, но кроме стандартного ответа про учебу ничего в голову не шло.

— Знаешь что? — произнесла мама. — А, не важно. Просто имей в виду: я не желаю жить с тем, кто не желает жить со мной. Вызови мне уже это чертово такси.

Я спустилась на кухню и взяла телефонный справочник. Сначала посмотрела на слово “Вызов”, но там стояло “См. Такси”. В списке оказалась целая куча компаний, так что я выбрала ту, что специализировалась на поездках в аэропорт. Когда я позвонила, мужчина на том конце провода попросил меня подождать минутку, а потом спросил наш адрес. Я ответила, и тогда он спросил, куда нужно отвезти маму.

— Такси будет через двадцать минут, — сообщил он и повесил трубку.

Я хотела пойти и рассказать маме, что справилась с поручением, ведь я раньше никогда в жизни не вызывала такси, но я знала, что ей на это наплевать. Так что я просто доложила ей, что такси приедет через двадцать минут.

Она просидела все это время у себя наверху, а потом сама отволокла вниз чемодан. Подарки мама привезла в полиэтиленовых пакетах, которые теперь, по всей видимости, уложила в один большой чемодан. Я хотела ей помочь отнести сумку или чемодан, но она отказалась. А когда вышла на улицу, то с радостью приняла помощь от водителя такси.

Я стояла на дорожке, хотя и знала, что мама не подойдет обнять или поцеловать меня. Она просто села в машину, громко хлопнув дверью. Окно было приоткрыто совсем чуть-чуть, но она не стала его трогать. На меня она даже не смотрела. Уставилась куда-то в пустоту. Я понимала, что это для нее главное — делать так, чтобы мне было плохо. Я это понимала, поэтому и не уходила в дом, а стояла и смотрела на отъезжающее такси. Мама ни разу не оглянулась и не помахала мне на прощанье.

Когда машина скрылась за горизонтом, я пошла домой и примерила кое-что из новой одежды. Там было много всяких шмоток цвета хаки, а еще юбка и несколько красивых кофточек. Я хотела позвонить папе и сказать, что мама уехала, но потом вспомнила, что он разрешил звонить Тэне только в случае экстренной необходимости. Когда вечером зазвонил телефон, я подумала, что это папа, но ошиблась.

— Джазира? — раздался женский голос.

Так странно было слышать свое имя, произнесенное через “з” вместо “с”.

— Oui? — ответила я, даже не задумываясь.

— Bonne Noel, Jasira! — поздравила меня бабушка.

— Merci, — поблагодарила я.

— C’est votre grand-mere!

— Oui, — сказала я, — je sais.

Она рассмеялась.

— Comment ca va?

— Je vais tres bien, — так забавно было произносить все слова из диалогов, что мы учили на уроках по книжке “Разговорный французский”. Зубря диалоги, я была уверена, что они никогда в жизни мне не пригодятся.

— Bon, bon, — обрадовалась она.

— Ээ, — сказала я, — mon pere n’est pas ici maintenant.

— Ah non?

— Non.

— Et ta mere?

— Non, — повторила я, смутившись. Я понятия не имела, знает бабушка о визите мамы или нет. А может, она вообще до сих пор уверена, что они по-прежнему женаты. Я занервничала, боясь, что ляпнула что-нибудь не то.

— Mais, tu es seule a Noel?

— Они скоро вернутся, — от переживаний я перешла на английский.

— Eh? — переспросила бабушка.