Как погасло солнце

– Если же какие-нибудь государства откажутся поставить у себя счетчики, кричал он, - плата за пользование Солнцем будет этим странам начисляться по количеству проживающих там подданных. А это странам с большой плотностью населения обойдется значительно дороже! Но сие, как говорится, дело хозяйское. А мы во внутренние дела других стран не вмешиваемся. Огогондия хочет получить только то, что ей полагается. И не будь я Дино Динами, если Огогондия этого не получит. Я заставлю всех бережно относиться к Солнцу и экономить нашу солнечную энергию. Пусть почаще устраивают пасмурную дождливую погоду без прояснений - вот и меньше платить придется. Пусть делают у себя подлиннее ночи и покороче дни. Отдельные государства пытаются утверждать, что это, мол, от них не зависит. Ерунда! Научились же северные страны организовывать у себя ночи, которые длятся по полгода. Пусть и другие научатся. Учиться никогда не поздно. Ученье - свет, а неученье - тьма. Спасибо за внимание!

Дино Динами исчез, и тут же появился диктор.

– Вы прослушали очередное историческое выступление нашего Великого Попечителя, - торжественно произнес он.
– Браво, Динами!

– Браво, брависсимо!
– дружно вскочили завсегдатаи пивной и, покричав минут десять, снова налегли на пиво.

– Все же крайне любопытно, профессор, - говорили за одним столиком, каким образом, путем каких логических построений Динами пришел к такой, казалось бы, невероятной и в то же время простой мысли, как плата за Солнце?

– Гений, - коротко объяснил профессор.

– И теперь уже кажется странным, как это раньше никто не додумался до этого. Почему его первого озарила эта идея?

– Гений!
– повторил профессор.
– И не ищите, коллега, иных объяснений. Честно говоря, я прежде позволял себе в глубине души безмолвно критиковать некоторые действия Дино. А теперь я убедился: Дино знает, что делает. Ох знает! И если мы не всегда можем проследить внутреннюю логику его поступков, то это только потому, что он гений, а мы простые смертные.

– Да, господа, повезло нам, что мы родились в Огогондии!
– кричали за другим столиком.
– За Солнце платить не надо - раз. Рыжих истребили - два. Самого лучшего Попечителя имеем - три. И вообще мы лучше всех - четыре!

– Вот ты меня спроси, за что я уважаю Дино?
– громко просил пьяный. Спроси!

– За что ты его уважаешь?

– За все я его уважаю. Вот!

– Нет, вы мне скажите, почему все за Солнце платят, а Диктатории нет? Чем они лучше других?

– Ничего, мы еще до них доберемся. Дино знает, что делает. Солнце наше. А Дино - Властелин Солнца. Понятно?
– И мордастый детина, сказавший это, поднялся, расплескивая пиво.
– Эй, вы все! Я предлагаю выпить за Дино Динами Властелина Солнца!

Властелин Солнца! Так в пропахшей пивом, и табачным дымом пивнушке появились эти нелепые и страшные слова - Властелин Солнца.

С тех пор как Дино стал Великим Попечителем, ему довелось услышать применительно к себе немало самых лестных определений. Один огогондский ученый составил даже двухтомный "Словарь эпитетов, связанных с именем Дино Динами" (за что, между прочим, получил звание Главного Фонетика, дающее право на орфографические ошибки). В этом словаре такие прилагательные, как солнцеподобный и солнцеликий, были чуть ли не самыми скромными.

Но еще никогда ни одного Владыку не называли Властелином Солнца. Бывали империи солнца, бывали короли-солнце. Но Властелинов Солнца еще не бывало.

А теперь вся Огогондия, а за ней и другие страны стали именовать Дино Динами только так - Властелин Солнца.

От частого употребления всякого рода словосочетания или теряют смысл, или, наоборот, приобретают его. И как раз последнее случилось с этим образным выражением - Властелин Солнца.

Сначала Попечителя так только называли, а потом стали верить, что раз его так называют, значит так оно и есть.

На далекой планете Аномалии часто путали причину со следствием.

И по улицам Огого начали шагать упитанные молодчики. Распевая воинственные песни, они призывали вступать в Союз солнцепоклонников (в дальнейшем именуемый СС) и в честь Властелина Солнца устраивали по ночам факельные шествия под аккомпанемент марша солнцепоклонников.

Гениален наш Дино

И непобедим.

Лишь ему

Подчиняется Солнце...

Иго-го,

И горды славным кормчим своим,

Ого-го, ого-го,

Огогондцы!

Мы идем, и победа

Нас ждет впереди.

Вся планета

От страха трясется.

Ты го-го,

Ты, горячее Солнце, свети,

Ого-го, ого-го,

Огогондцам!

Глава десятая

А тому, кого величали Властелином Солнца, с каждым днем становилось все хуже. Координация движений у него все больше разлаживалась. И теперь, когда он шел, правая рука его беспрерывно крутилась, напоминая вращение пропеллера. И чем быстрее кибер шел, тем пропеллер быстрее вращался.

В его речи появился так называемый "эффект испорченной пластинки", и он мог без конца повторять одно и то же слово.

Он все чаще хандрил, и беспричинная злость перемежалась только вспышками ярости.

Сочетание собственных технических дефектов с моральными, перешедшими к копии от оригинала, давало себя знать.

– Вот что, приближенный, - мрачно сказал однажды кибер во время очередного приступа меланхолии.
– Мне все надоело! Зачем ты втравил меня в эту историю?

– Простите, я не понимаю, о чем вы говорите, Ваше Равенство, - осторожно ответил Урарий.

– Прекрасно понимаешь. Зачем ты научил меня свергать правительство? У, интриган! Я не хочу быть оригиналом! Я опять только ко... пятьтолькоко... пятьтолькоко, - кибер нетерпеливо стукнул себя в грудь, - я опять только копией хочу быть.

– Но, господин Попечитель...

– Я тебе не Попечитель. Я копия! Копия - и все! Где мой оригинал? Это из-за тебя он исчез! Верни мне его сейчас же!

– Это невозможно! Как я его могу вернуть?

– Не мое дело!

– Ваше Равенство, ну зачем вам какой-то оригинал? Вы же самый настоящий Дино Динами. Властелин Солнца, Великий Попечитель, - ласково пытался уговорить кибера приближенный.
– Вы же мудрейший из мудрых, величайший из великих, равный среди равных.

– Нет, я не равный!
– упорствовал кибер.
– Я не Дино, я не Динами! Я вообще не человек!

– Но этого же никто не знает!

– Так будут знать! Пусть знают. Я хочу, чтоб знали!
– И, вращая правой рукой, он бросился к дверям кабинета и распахнул их.
– Эй, приближенные! заорал он.
– Все ко мне!

– Приближенные, к Попечителю! Приближенные, к Попечителю!
– разнеслось по коридорам, и со всех сторон "хижины" устремились к кабинету приближенные.

И странное дело: у каждого приближенного, словно пропеллер, вращалась правая рука, и поэтому казалось, что приближенные не сбегаются, а слетаются к своему владыке.