Как приручить принцессу

Под сенью деревьев мне казалось, что я вот-вот услышу звук охотничьего рога и лай собак. Ничего подобного. Лес был тих. Он жил своей жизнью и грубые шумные люди не нарушали его мирного покоя.

Кричала где-то вдали горлица. Этот негромкий хрипловатый звук практически растворялся среди прочих звуков. Какая-то мне неизвестная птица тихо присвистывала, будто человек, посапывающий во сне. Забавно. Немного похоже на одну из моих нянь.

Стрекотали сверчки. Куковала кукушка.

Далеко от опушки я так и не ушла. Не смогла. Струсила и сбежала обратно. Темнело. Не самое лучшее время для прогулок по незнакомому лесу.

Вернувшись в уже знакомый двор, я долго сидела на бревне за домом. Комары и мерзкие маленькие мошки ели меня заживо, а я все сидела и сидела. В дом идти не хотелось. Я ждала Лаэрта.

Он обещал, что скоро вернется. Едва ли это означало, что он вернется не сегодня. Так ведь? Он же придет домой ночевать? Придет же? В этот дом, который не выглядит обжитым. В дом, в котором, согласно его же собственным словам, мой муж проводит так мало времени. Он непременно придет. А пока я посижу еще немного во дворе, наслаждаясь вечерней прохладой и свежим воздухом.

Он не пришел. Ни ночью, ни утром.

Глава 9

Ни той ночью, ни следующим утром Лаэрт так и не появился. Я ждала и ждала. Ждала так долго, что, в конце концов, даже сама мысль об ожидании начала казаться нелепой и неправдоподобной. Словно я позабыла, чего и кого жду. Превратилась в иссохшую старуху, бесцельно глядящую на дорогу. В глубине души я ощущала себя древней, как сам мир.

Лишь когда красно-оранжевое закатное солнце скрылось за лесом, я поняла, что муж не вернется. Наверное, он и не собирался возвращаться. Как глупо с моей стороны было думать иначе.

— Он не собирался возвращаться! — хохоча, воскликнула я. — Разумеется, не собирался. Слышишь?

Ласточке до моих открытий дела не было.

— Конечно. Не позволяй моим человеческим проблемам отвлекать тебя от твоей замечательной-замечательной семьи! — нотки истерики прорезались в моем голосе и от этого я рассмеялась еще громче.

Никогда прежде у меня не было настоящей истерики. Какой замечательный дебют. Тут впору надеть нарядное платье и налить бокал игристого вина, но ни того, ни другого в наличии не было. Только вода, остатки сухарей и капуста.

— Между прочим, почему ты все время одна? — громко вопрошала я ласточку. — Где же твой большой медве… большой ласточк? Почему он не сияет рядом с тобой, почему не носит всю эту гадость вашим замечательным детишкам? Потому что он тебя бросил! Они всегда так поступают. Не переживай, дорогая, ты привыкнешь. Должно быть, решил, что получится замечательный анекдот — женитьба на настоящей принцессе. Будет о чем приятелям в пабе рассказать. Наверное, сидит там где-то и жалеет, что не успел меня обесчестить. Описание постельных подробностей добавило бы красок его истории. Парочка шуток о том, что у принцессы Эйлин фигура, как у доски, а сама она…

Я самым позорным образом разрыдалась. К этому ведь все и шло. Нельзя целенаправленно подводить себя к краю и не сорваться. Я плакала и подвывала, размазывая по щекам слезы и сопли.

Твердые решения больше не плакать и оставаться сильной обратились в прах, в ничто, исчезли, как мой муж. Я кричала, ругалась, сердилась и обзывала испарившегося Лаэрта всеми неприличными словами, какие только смогла вспомнить. Не так уж много их оказалось и это меня даже огорчило. В минуты душевного кризиса мне даже нечего сказать. Вот что я за человек?

Спустя некоторое время я выдохлась и обессилела. Долго еще я сидела в траве, обняв колени руками и плавно покачиваясь.

— Все будет хорошо. Все непременно будет хорошо, — шептала я себе. — Он ушел, ну и ладно. Сама справлюсь.

С трудом шевеля затекшими конечностями, я поднялась и вернулась в дом. Осторожно прикрыла за собой зеленую дверь с облупившейся краской. Накануне я об этом не думала, но сегодня отчаянно остро ощутила, что осталась совсем одна в этом доме. Никогда еще я не была одна в целом здании. Враждебная тишина набросилась на меня, едва лишь закрылась дверь. Я постояла несколько минут в темноте и поняла, что никакой тишины здесь нет. Слышно было, как трещат сверчки за окном, как ухает какая-то птица. В самом доме что-то едва слышно поскрипывало и посапывало, словно дом это старуха, все пытающаяся найти удобное положение. Она ерзает и ерзает, а старые кости все ноют и ноют.

Осторожно, на цыпочках, я прошла в спальню. Хотя это скорее спальня-кухня-столовая-гостиная. От этой мысли я почти усмехнулась, но всякий намек на веселье исчез, едва лишь скрипнуло под моей ногой старое дерево. Не раздеваясь, я нырнула в кровать. Прошлой ночью я ждала мужа, поэтому на кровать не посягала, но сегодня терять уже было нечего. Кровать отныне полностью в моем распоряжении. Вот так-то.

Кажется, целую вечность я глядела в потолок, размышляя о том, что случилось и о том, что меня ждет дальше. Нужно в кои-то веки быть практичной. Все, что у меня есть, это немного еды, но и та рано или поздно закончится. Я должна что-то придумать. Рассчитывать мне не на кого. После случившегося с Кэсс я не готова искать помощи у посторонних людей. Начинаю понимать, насколько я легкая добыча для любого, кто пожелает причинить зло одинокой молодой девушке. Нет, доверять никому нельзя.

Нельзя также дать кому-то узнать, что я принцесса. Стандартные протоколы безопасности сейчас бесполезны, но правило номер один до сих пор выжжено у меня в памяти. «Всегда помни, что особы королевской крови — ценный товар». Меня могут попытаться похитить и вернуть отцу за вознаграждение. Откуда людям знать, что отцу я не нужна? Для династии я ценности не представляю. Король Рональд найдет кому завещать трон. Кто-то из Кроненсбургов вполне мог бы претендовать на престол. Да, они побочная ветвь, но кровь не водица. Но не объяснять же хитросплетения аристократических фамилий охотникам за наживой? Нет уж, безопаснее будет не афишировать свое происхождение.

Итак, не доверять никому, скрывать, что я дочь короля Рональда, не умереть от голода. План прост. Осталось только следовать ему. Покрепче подоткнув одеяло, я свернулась клубочком и забылась глубоким сном.

* * *

Начать я решила с ревизии своих припасов. Все как в тех дурацких задачах, что давали мне учителя. Дано: сорок ящиков боеприпасов и четыре комплекта пайков. Вопрос: какая сволочь отвечает за продовольствие и почему она еще не в тюрьме? Ну, такие задачи мне, конечно, не учителя давали. Это со мной однажды министр обороны занимался. Суровый дядька, но в чем-то даже милый. Всегда говорил, что на любой войне все решает продовольствие и обмундирование.

— Ежели солдат сыт, одет и обут, то и воевать будет ладно.

У меня здесь тоже почти война. Борюсь за выживание отдельно взятой принцессы. В доме кроме капусты, остатков варенья и сухарей я ничего съестного не нашла.

— Ну и ладно. Будем дальше искать, — бодро сказала я себе и ласточке. Все же разговаривать с собой немного глупо, а вот ласточка… — Мы еще посмотрим, кто кого, — сообщила я ей.

Зато во время своих продуктовых поисков я нашла полезную литературу. По крайней мере, я предполагаю, что полезную, ведь она лежала под ножкой того самого гардероба без дверцы, располагавшегося в комнате с кустом, а значит, определенно, приносила пользу. Здраво рассудив, что шатающийся шкаф ситуацию не ухудшит, я осторожно вынула книжицу в мягком переплете. Бездверный гардероб тут же угрожающе накренился, но, видимо, решив, что с меня и без того хватит проблем, падать не стал.