Как приручить принцессу

— Просто выбросите из головы эту нелепую мысль, — обратилась я к аудитории. — Как же вам хорошо живется, вы тут все кормитесь друг за счет друга. Один другого пожирает и счастливы.

Местная фауна не отозвалась. Ну, еще бы. Будь тут люди, непременно сказали бы, что я чудачка, но поскольку одиночество мой удел, попрекать меня чудачествами некому. Даже муж сбежал, сверкая пятками. Может, конечно, что-то случилось. Попал под лошадь, к примеру. Лежит теперь в какой-нибудь больнице, а тамошние сестры милосердия кормят его с ложечки, сверкая пышной грудью в глубоком вырезе. Возможно же такое?

От зависти к хорошо сложенным девушкам давно уже пора избавляться, да все не получается. Немного неприятно осознавать, что ты сплошное разочарование. Родилась девочкой, убив при рождении собственную мать. К охоте не приспособлена и начинаю извергать содержимое желудка едва лишь увижу, как убивают животных. Слишком тощая, чтобы считаться красивой. Чересчур строптива, чтобы выйти замуж, как полагается. Недостаточно приспособлена к жизни, чтобы выживать самостоятельно. Я чемодан без ручки, от которого все же сумели избавиться. И, кажется, сама реальность избавляется от меня потихоньку. Меня стало еще меньше. Зеркала у меня нет, но есть платье, которое теперь болтается, есть косточки на запястьях, выпирающие сильнее, чем прежде, гряда ключиц, переходящая в ничем не примечательную грудь.

Если не придумаю, как прокормить себя, окончательно исчезну. Может, надо было попросить помощи у короля? Он-то не знает о моих затруднениях. Не знает, что я осталась совсем одна в этой лачуге. В его глазах я жена человека, пусть и не обладающего особенным богатством, но как-то держащегося на плаву. Лаэрт умеет зарабатывать себе на жизнь и делает это. Сейчас, должно, быть уже где-нибудь в соседнем королевстве. Поет песни своим низким бархатным голосом, смотрит карими проницательными глазами, и руки его публики сами тянутся за монетами. Уж Лаэрт не пропадет. Даже если он и его кожаная куртка действительно попали под лошадь.

А вот я… Огородничество это, конечно, хорошо, но это работа на перспективу, а мне нужно что-нибудь такое, чтобы не умереть от голода прямо сейчас. Немного клубники это хорошо, но недостаточно.

Я вгрызалась лопатой в сухую землю и напряженно размышляла. Охотой мне не прокормиться. Во-первых, я никого не сумею поймать или подстрелить, а во-вторых, скорее сама умру от голода, чем собственноручно убью живое существо. Смотреть кому-то в глаза и убивать его? Нет, на такое я пойти точно не готова. Поймать бы какую-нибудь дикую козу и доить ее… Было бы у меня молоко и сыр. Жаль только коз на горизонте не наблюдается, да и доить я не умею. Может, конечно, это не так уж трудно, но после опыта с лопатой начинаю невольно сомневаться в собственных способностях.

К тому времени, когда я закончила с грядками, спина моя буквально молила о пощаде. Право слово, имей она возможность говорить, сказала бы мне много неприятных слов. А дальше-то что делать?

Уповая на то, что сажаю все-таки брюкву, я обратилась к спасительной книжке. Оказалось, что мой крайне полезный овощ полагается сеять в землю на глубину около одного дюйма. Между рядками нужно сохранять расстояние примерно в фут или даже полтора. Там еще было написано что-то о сеянии в глубокие ящики за месяц до высадки в грунт, но эти строки я решила проигнорировать. Аристократия вообще дракона съела на том, чтобы делать вид, будто то, что нам не нравится, попросту не существует. Мы игнорируем бедность, старость, смерть, болезни и собственных слуг. Все, что оскорбляет своим существованием взыскательные господские вкусы, исчезает из нашей реальности. Кажется, самое время прибегнуть к этому старинному средству. Итак, никаких ящиков. Есть только один способ сажать брюкву — прямо в землю.

Собственно, так я и сделала. Грядки получились не такие аккуратные, как я рассчитывала, но это куда лучше, чем ничего. Посеяв свои будущие обеды, я с трудом выпрямилась и задумалась. А надо ли мою брюкву поливать? Я никогда не сажала ничего. Матушкины розы, за которыми я порой помогаю ухаживать, растут на своем месте уже много лет, поэтому о высаживании я ничего не знаю. Подрезка, полив и подкормка мне немного знакомы.

Рассудив, что вода не помешает никому, я щедро полила плоды своих трудов. Для этого пришлось вооружиться целым ведром (а в моем хозяйстве присутствовали и дырявые) и сходить за водой. Сухая земля жадно впитывала влагу, становясь мягкой и черной.

— Надо было водой полить! — хлопнула я себя по лбу. Ну, не дурочка ли? Если бы увлажнила землю, копать было бы легче! Такой простой и очевидный выход, до которого я не додумалась. Все же практическая сторона жизни мне совсем не знакома.

С трудом разогнувшись, я побрела прочь с огорода. Огромные сапоги, которые я собственноручно починила, валялась где-то между грядками, сброшенные еще несколько часов назад, когда я настолько устала, что готова была собственноручно покусать любую змею, осмелившуюся покуситься на мое изможденное тельце. К лестерусу змей. Просто к лестерусу змей.

Спать я легла, свалившись точно чурбан в кровать, предварительно доев остатки вишневого варенья. Возиться с чаем не было ни желания, ни сил. Я просто сидела в постели и ела варенье ложкой прямо из банки. А потом сунула банку под кровать, чтобы не мешалась — не хватало еще ночью ненароком наступить на нее и изрезать ступни — и тут же уснула, не успев даже подумать о чем-то тревожном или печальном, не успев подумать ни о чем.

Глава 11

Публичная библиотека! Если у нас в стране есть такие, то в королевстве Дроздоборода тоже должны быть. Не такая уж это революционная штука. В публичной библиотеке я смогу найти информацию о земледелии и съедобных растениях. Одной брюквенной книжки мне не хватит, чтобы не умереть от голода.

Сидя на крыльце, я пила чай из металлической горошковой кружки, ела мелкую клубнику и пыталась спланировать свои дальнейшие шаги. Еда закончилась. На одной клубнике долго не протянешь. Рано или поздно это должно было случиться, но все равно я оказалась слегка обескуражена этим событием.

Добрую половину утра я потратила на попытки разжечь огонь. Устала, выдохлась и дважды обожглась, но в конце концов справилась. Эта с трудом добытая чашка чая показалась мне настоящей наградой. Перед этим я ползала по огороду, собирая клубнику.

И вот я устало барабанила пальцем по эмалированной поверхности, медленно пережевывала клубнику, пытаясь насытиться и убедить организм, что нам сегодня досталась очень питательная еда, и всем телом ощущала усталость. А ведь еще только утро. В городе мы просыпаемся ближе к обеду. Разве что когда ездим в летнюю резиденцию, встаем раньше. А здесь едва лишь солнце встало, все уж на ногах, лапах и крыльях: ласточка деловито снует туда и обратно, таская корм своему прожорливому потомству, летают по странной кривой траектории разноцветные бабочки, низко жужжа и слегка покачиваясь в воздухе, тащатся куда-то полосатые пчёлы. У всех есть работа. У меня тоже.

Я расчесалась пальцами, благо теперь это было не так уж сложно. Вот. Так и надо рассуждать. С короткими волосами даже удобнее живется. А растут они быстро. Свежий воздух, активная загородная жизнь — в таких условиях волосы, конечно, будут расти быстрее.

Расправила, как сумела, платье. Стряхнула с него мелкий мусор и траву. Попыталась оттереть пятно сажи с подола. Почти стерла. Первозданный вид платье, конечно, утратило, но все еще оставалось достаточно презентабельным. Ну, еще бы. Заказано у лучшей портнихи в столице. В такие наряды всегда вшиваются дополнительные чары, помогающие уберечь ткань от загрязнений, затяжек и других мелких неприятностей. Необходимости в стирке это не отменяет, на такое даже магия не способна, но одежда выглядит лучше при любых обстоятельствах. Есть еще платья с флером привлекательности, они делают своего обладателя прелестнее и пленительнее. На прошлогоднем балу я была в одном из таких. Пышные юбки тихо шуршали, когда я танцевала. А драгоценные камни на подоле переливались и сверкали, ловя свет огромных люстр.