Как сражалась революция

Случай на переправе

У Красного Яра нам нужно было переправиться через реку Уфу. Вспомнил я, что есть у нас в отряде М. Голубых, который учился когда-то в техническом училище. Вызвал его и приказал:

— Строй мост, чтоб к утру он был готов.

И правда, хоть на козлах, но за ночь мост был сделан. Течение реки быстрое, люди в холодной воде часами мучились, козлы заколачивали.

Когда проходили по мосту, он все кренился то вправо, то влево. Задерживаться на нем было опасно, и я отдал приказ, чтобы никто на мосту не останавливался. Вдруг какой-то старик остановил свою повозку как раз на середине моста и стал колесо исправлять. Мало того, что мост опасно накренило, так и вообще все движение стало.

Стали старику говорить, чтоб проезжал, а он отвечает, что надо кое-что исправить. Выругал я его крепко и велел бросить повозку в реку. Оттащили старика в сторону, повозку сбросили и открыли путь отряду.

Прошли части через реку, посмотрел я на старика. Вижу — стоит у берега, шапку снял, пригорюнился. Почувствовал я себя неловко, спросил:

— Ты очень крепко на меня обиделся?

Отвечает:

— Нет, я понял, что сделал плохо, всех задержал из-за своей подводы. Ты правильно сделал.

Так мог сказать только рабочий, у которого огромное сознание ответственности за общее дело.

Мужество и революционная сознательность рабочих увлекали за собой многих

В составе 1-го Уральского полка, действовавшего в нашем отряде в течение всего похода, находилось тридцать шесть офицеров старой армии. Командовал полком бывший офицер И. С. Павлищев.

Создан полк был в марте 1918 года в Екатеринбурге из рабочих, как показательный. В качестве инструкторов привлечены военные специалисты. Тогда действовал декрет, по которому на шесть месяцев можно было заключать договор с кадровым офицером старой армии.

По договору военным специалистам платили пятьсот рублей в месяц.

В начале мая, когда полк в составе моего отряда был направлен под Оренбург, срок договора, заключенного с офицерами, еще не истек, а поэтому они не могли отказаться от похода. В июле, когда отряд из Оренбурга двинулся на север, ко мне пришел адъютант полка бывший капитан Бартовский и сказал, что командир просит явиться к ним на собрание.

Прихожу. Все сидят в тесной халупе. Молчание. И вот Бартовский, крепко выпивший, говорит мне о том, что прошло шесть месяцев по договору и что они честно кончают свою службу как честные военные специалисты и политически разные с нами люди.

— Почему же вы в полку были?

Они ответили:

— Потому что договор подписали.

Я сказал, что они действительно служили хорошо, что с их стороны не было ни одного поступка, который опорочил бы кого-нибудь, и что мы по-честному разойдемся. Но наряду с этим предупредил:

— Вы командуете полком, который состоит исключительно из рабочих, не знаю, как они на это посмотрят. Я вам деньги дам. Но не думаю, чтобы это вас спасло.

После моего предупреждения наступила тяжелая минута. Тогда я сказал им:

— Расходитесь, больше мне говорить нечего. Я предлагаю подумать над таким предложением: давайте дойдем до соединения с Красной Армией и тогда разойдемся. Вы можете пойти к Колчаку или куда хотите.

Я ушел. Через пятнадцать минут пришел И. С. Павлищев и сказал:

— Мы обсудили, товарищ командующий, и решили остаться.

Когда меня выбрали в Белорецке главкомом, надо было назначить командующего отрядом. Я собрал партактив и сказал, что надо выбрать Павлищева, так как его любят и он грамотен в военном деле.

Павлищев был яркой фигурой. Всегда опрятно одет, всегда бритый, молчаливый. Красноармейцам отвечал вежливо. Всегда выполнял свои обещания. В бою был впереди всех. Меня все поддержали.

Я его вызвал и сказал, что мне трудно совмещать командование отрядом с общим руководством и ему придется взять отряд на себя. Он посмотрел на меня и ответил:

— Никак не могу, товарищ командующий.

— Первым Уральским полком командовали,— сказал я,— почему вы не можете теперь командовать отрядом?

— Я — честный специалист, пока я командовал полком, выполнял ваши указания и не нес политической ответственности за действия всего отряда. Как только я становлюсь командующим отрядом, я несу политическую ответственность.

— Могу вас утешить,— ответил я,— политическую ответственность будет нести главком,— и ушел.

Первый свой просоветский лозунг И. С. Павлищев произнес тогда, когда мы соединились с Красной Армией. Дело было под Кунгуром. Мы направили свои силы, для того чтобы отбить наступление белочехов в полосе железной дороги. Пулеметы косили наших бойцов. Павлищев ходил по окопам и поддерживал боевой дух. Один из бойцов сказал ему:

— Пока подойдут резервы, пройдет несколько часов. Нас за это время перестреляют всех до одного. Все равно умирать, так лучше пойдем в атаку.

И вот здесь впервые за всю историю своей службы в рядах Красной Армии Павлищев вскакивает и кричит:

— Вперед, за мной, за власть рабочих против белогвардейской сволочи!

Они пошли в атаку и отбросили два белочешских полка.

Я приезжаю на место боя, а командира полка нет. Подъезжаю к селу и не понимаю, что происходит. Вижу, что стоят два ряда рабочих, а в середине качают Павлищева и кричат «ура». Так мужество и революционная сознательность бойцов привлекали на сторону Советской власти все новых и новых сторонников из бывшего офицерского корпуса.

И вообще, если мы вышли победителями из решающих боев с белогвардейцами и иностранными военными интервентами, то только потому, что на нашей стороне были беззаветный героизм и самопожертвование рабочих и крестьян, организованных волей партии.

По прямому проводу

Участник революционного движения с 1903 года.

В Коммунистическую партию вступил в 1918 году. В годы гражданской войны начальник Оперативного отдела Народного комиссариата по военным и морским делам. Член РВС Республики, 12-й и 14-й армий, Юго-Западного фронта, Киевского военного округа. С 1921 года на дипломатической, государственной и научной работе.

Рядом с кремлевским кабинетом В. И. Ленина находилась маленькая смежная комната, так называемая «будка». Там стоял коммутатор, который осуществлял телефонную связь Ильича с народными комиссарами, членами ЦК партии, со штабами Красной Армии, с другими городами. Прямым проводом с этой «будкой» был соединен и наш Оперативный отдел.

Чаще всего Владимир Ильич рано утром звонил сам и спрашивал, что изменилось за ночь или за день на фронтах. Бывало, его звонки раздавались и ночью, и дежурный отвечал на вопросы Ленина. В случае необходимости и мы звонили Ильичу, спрашивали его указания по особо важным делам. Впоследствии в отделе установили прямую телеграфную связь с Лениным и фронтами. Мы передавали в Кремль оперативные и политические сводки, информационные бюллетени, доклады по интересовавшим Ленина специальным вопросам.