Как воспитать ниндзю

Что я ей сказала, ни шло ни в какое сравнение с тем, что сказал папа, мама и индеец, которые бултыхались рядом в ледяной воде. Дрожащая и злая я чуть ее не прибила.

С трудом, онемевшими руками мы забрались обратно.

Один китаец хихикал в ночи. У него была запасная одежда!

На Мари никто не смотрел. Да и она сама не могла же просто глядеть в глаза людям! Подумать только, так поступить!

Если б мы не были так глупы, то мы бы смотрели по сторонам. А так мы увидели эти корабли слишком поздно. Они вышли почти нос к носу к нам. Индеец еле успел направить лодку к берегу под прикрытие кустов, надеясь лишь на то, что на фоне темного берега нас не разглядят.

Я лихорадочно искала способ спасения, отчаянно ругая себя про себя и молясь всем индийским и китайским богам сразу. Надо же так попасться по собственной глупости! Никогда со мной такого не было!

Мы затаили даже дыхание, дрейфуя в сильном течении у берега... Борта с пушками проходили прямо над нами. Сейчас как жахнут картечью со всех пушек, так не то что костей, даже клочков не останется!

Когда мы проплыли мимо, а матрос над нами смотрел прямо на нас широко открытыми невидящими глазами, выйдя из освещенного трюма, я поняла, что с меня хватит. Китаец мгновенно тут же свернул в кстати попавшуюся протоку между островами, когда мы оказались между двумя кораблями, и все пятеро быстро на цыпочках, на цыпочках вытащили лодку наружу из воды, затащив в кусты. По счастью далекий бешеный треск выстрелов перекрыл треск веток под тяжестью лодки. Мы поспешно удалились от берега, причем я опиралась на китайца и кляла свое ранение, так не вовремя поразившее меня, и тут же залегли за павшим гнилым валявшимся деревом.

Мы насчитали двенадцать кораблей, поднимающихся вверх по течению.

Последний, двенадцатый, прошел в такой близости от нас, что я слышала каждый разговор на палубе.

– Они не уйдут, адмирал?

– Армия блокировала все дороги и пути. И десять тысяч солдат, вооруженные в дополнение к мушкетам пистолями и саблями, с тройным запасом пороха и пуль должны к этому времени окружить и штурмовать здание. Единственный путь – по реке, но шлюп мы не выпустим. Двенадцать кораблей справятся с этим дьяволом!

Почему же ты, такой храбрый, на последнем корабле? – ехидно подумала я.

– А мы не пропустим его?

– Его видели где-то здесь, а я знаю здесь все протоки... – неуверенно проговорил генерал. – Но если он и проскользнет, дьявол, в темноте мимо нас, то мимо поста на полуострове он черта с два пройдет без пароля, как мы только что прошли, – тихо усмехнулся он. – Сорок пушек и пятьдесят артиллеристов там, где река суживается – это чудесный сюрприз! Все просматривается, всего тридцать метров протоки в этом адском месте, никто не знает про пост – их всех на х...!

Я поежилась. Мы чуть только что не попали под кинжальный беспощадный огонь. Как я могла забыть про это место! Ведь каждую страну, где я бывала, я знала, как свои пять пальцев, специально исходив и исплавав ее всю вдоль и поперек до операции, чтоб уметь возможность удирать нормально. Не говоря о том, что все карты я не просто запоминала с первого раза, а была так натренирована, что воспринимала их как руководство к действию, реальное место, будто я там была уже неким образом – то есть удирая я автоматически уже поворачивала в нужном месте, просто ЗНАЯ, что там дальше, а не ПОМНЯ это... Как если б я действительно побывала там наяву, а не знала это по карте и побывала в воображении. Но, видимо, навык, если его долго не использовать, атрофируется, если не пользуешься постоянно. Эти несколько сладких месяцев в Англии, где тишь да гладь, сделали из меня идиотку. А не служанку, как хотел отец!

– А если они пройдут здесь, их ждут два неприятных сюрприза ниже, от которых они на своем корабле никак не увернутся! – злорадно сказал адмирал.

– Где, ваше превосходительство? – подхалимски спросила я голосом его собеседника. Подражание голосу любого человека – это вообще один из самых первых навыков, который ставят любому шпиону и японскому убийце. Не говоря уже о полном следовании всем привычкам, особенностям движения, речи, поведения – меня учили с одного взгляда и простого короткого наблюдения тут же входить в образ и тут же продолжать играть человека. А для этого нужна адская отточенная до безумия и специально тренированная наблюдательность, ибо нужно не просто знать, какие мелочи и особенности походки и движений замечать, но и уметь это делать почти бессознательно, просто поглядев на человека.

– В Хайгане на косе и через три километра на выступе Рога, там затоплен корабль и он напорется на него, если не знает прохода и руководствуется теми картами, которыми они плыли сюда, ты же сам топил и ставил пушки, льстец... – механически ответил адмирал, и тут до него дошло, что голос явно не оттуда.

– Что за черт? – ошеломленно спросил он.

– Кто это сказал? – выплюнул сбоку его растерянный собеседник. Но было поздно. Я кивнула телохранителям на воду, и они, привычно повинуясь приказу, уже беззвучно нырнули в воду, как всегда повинуясь моему плану битвы.

Адмирал хотел закричать.

Поздно. Мой нож уже вошел в грудь адмирала по рукоятку, легко брошенный на такое расстояние, а его собеседник завалился с ножом в шее, брошенным мной с другой руки. Сначала командование.

Отец, подхватив оставленный китайцем на берегу арбалет, бесшумно застрелил рулевого.

В четыре ружья тремя залпами мы сняли появившихся на палубе солдат, быстро меняя ружья. Я ждала, что каждую минуту на проплывшем мимо нас корабле рявкнут пушки, но там вдруг вспыхнула какая-то заваруха. Потом выскочили еще какие-то люди, и мы сняли еще десяток. А потом все стихло. Корабль, как летучий голландец, проплыл и не вернулся.

А потом с корабля послышался тихий характерный свист.

– Поехали на корабль, – весело скомандовала я своим. – Транспорт готов.

Только от того, что я была устала, я не сообразила, какая это глупая авантюра. Ведь одиннадцать кораблей ушли вперед и никуда не делись, но я тогда об этом не думала. Очень быстро на лодке я была возле корабля и хотела плыть вниз.

– В рубашке ты родилась, – сказал мне китаец, устало, вытянув меня за руки на палубу. – Такой корабль взяли, и ни одной потери. Так, царапины... Никто и не заподозрил, что мы уже на корабле, все сосредоточились на той палубе, мы просто втихую вырезали их...

– И выстреляли... – пряча трубку с ядовитыми иголками, заявил индеец. – Они вылезали по одному на палубу из люка, и тут же умирали... – он деловито достал курительную трубку, равнодушно махнув ею на кучу трупов. – Никогда такой удачи не видел, ты просто Бог войны, Лу... Откуда ты знала, что они не заподозрят присутствия чужого на палубе?

Я промолчала. Я обычно интуитивно выбирала лучшее решение и не думала. Не скажу даже, чем руководствовалась. Но, обычно оказывалось, что там была слабина врага. И, потом, это был адмиральский корабль, а они не привыкли вступать в бой, судя по этому адмиралу.

Мари к этому времени оббежала и осмотрела полностью заряженные пушки, которых был на этом корабле явно переизбыток. И облазила корабль, выяснив, где здесь находится арсенал и порох, пока я заставила переставить паруса индейца с китайцем и отца с мамой.

– Они так ни разу и не выстрелили! – презрительно сплюнула Мари с выражением высшего неуважения.

– Ну, так сейчас тебе придется это сделать! Все к пушкам! – выругалась я голосом адмирала, заметив, как из-за излучины спереди выплыл вернувшийся один из кораблей, почти налетев на нас борт к борту, почти вплотную. Я не успела уйти.