Как воспитать приют и мужа

С десятью минутами я прогадала. Вскоре оба сбились с дыхания, растратили почти весь запас и получили еще несколько порезов. И все-таки у каждого в глазах остались огонь и упорство идти до конца.

Прищурившись от ярости, Юлиан набросился на Мейсона с чередой частых замахов. Меч замельтешил так, что и взглядом не уследить. У меня перехватило дыхание от надежды. Ведь Мейсон начал пятиться, едва успевая парировать.

Замах – он оказался прижат к стене.

Замах – выбитый волнистый клинок полетел на пол, снова уменьшаясь.

Юлиан приставил острие меча к шее Мейсона. На секунду они замерли, одинаково тяжело дыша. А потом прозвучало отрывистое:

– Сдавайся.

Затравленно глядя в глаза, Мейсон поднял руку. Пальцы задрожали, ложась на кончик меча, будто он мешал дышать.

– Пожалуйста… не убивай… лучше отдай под суд.

– Обязательно, – мрачно кивнул Юлиан. – И тебя казнят по закону. На главной площади. Потому что, уверен, у тебя были и другие преступления. Об исчезновениях рядом с Драконьим Скелетом давно говорили…

– Все ради могущества и вечной жизни! – в глазах Мейсона вспыхнула одержимость.

Он резко сжал пальцами клинок. Так, что еще немного – и он обагрился бы кровью. Вместо этого пальцы Мейсона ярко вспыхнули ядовито-зеленым светом. Магия огнем прокатилась по мечу.

Юлиана, не ожидавшего такой подлянки, отбросило через все помещение. Я рванулась в оковах, не в силах помочь. А его швырнуло прямиком на подставку с хрустальным шаром, вырубленную прямо в камне. Ударившись головой, Юлиан обмяк на полу.

– Нет!.. – слетело с моих губ.

«Ну же… давай, вставай, пожалуйста… открой глаза!» – взмолилась я про себя.

Юлиан замер. В свете оплывших свечей и ярких символов его лицо резко побледнело. Мейсон ногой оттолкнул меч подальше.

Я забилась в оковах, как пойманная птица. Снова попыталась использовать магию, не обращая внимания на боль, пронзившую все тело. Такую сильную, что слезы хлынули из глаз.

Мейсон подошел ко мне. Одним жестом он разомкнул оковы.

Я отчаянно бросилась вперед, собираясь ударить в челюсть хорошо отработанным приемом. Мейсон с легкостью перехватил мое запястье, заламывая руку за спину. Он толкнул меня, приложив о стену. Не столько больно, сколько унизительно. Я рванулась, пытаясь высвободиться.

В этот момент магические путы кольцами обвили все тело. Мейсон схватил за них, как за веревки. Я попробовала упереться в пол ногами, извиваясь всем телом. Без толку.

Мейсон подтащил к камню, где лежала Энни. Он швырнул меня к ней. Пусть и связанная, будто замотанная в кокон, я попыталась подняться. Однако магические нити вспыхнули ярче, притягивая к камню. Ни вырваться, ни шевельнуться. Мне осталось только извиваться в путах, рыча от бессилия. Перед глазами все размылось из-за слез. Я зло заморгала, пытаясь сморгнуть их, и повернула голову набок.

Юлиан, поморщившись, начал приходить в себя. А Мейсон, подобрав кинжал, как раз начал поворачиваться в его сторону, чтобы глянуть на часы. В них остались считанные песчинки.

«Нужно отвлечь его! Иначе он просто добьет Юлиана, чтобы не помешал!» – мелькнуло в голове, и сердце быстро-быстро зашлось в панике.

Пока я лихорадочно соображала, как бы привлечь внимание, в Мейсона полетел камень. Совсем небольшой, он тюкнул в затылок.

– Что за?.. – Мейсон потер голову, оборачиваясь.

Моя мама пришла в себя. Она замерла за решеткой с видом «дайте скалку», сверкая глазами с грозным:

– А ну, быстро убрал руки от моих девочек!

Глава 30

Бросив кинжал на край камня, Мейсон развел руки в стороны. На них загорелись сгустки зеленого огня. Отблески отразились в глазах. Я дернулась в путах, понимая, насколько мама сейчас беззащитна.

– Да как ты смеешь?! – Мейсон едва не задохнулся от возмущения. – Ты – какая-то тетка с Земли! И на меня, потомственного темного мага!..

Она напрочь забыла про магию, ринувшись к решетке.

– Ты кого теткой назвал?! – глаза зло блеснули.

Губы поджались в тонкую гневную линию. Мама наклонилась, одним движением сдергивая с ноги туфлю. Она легко пролетела между решетками.

Мейсон едва успел увернуться, чтобы не схлопотать каблуком по лбу. С губ сорвалась парочка грязных литорийских ругательств. Руки взметнулись вверх. Зеленый огонь соединился в одну мощную сферу. Еще немного – и полетела бы к решетке.

Мама взвизгнула, отскакивая в сторону. Хотя это не спасло бы… Если бы не острие меча, которое уперлось между лопаток Мейсона. Ведь пока мама отвлекла внимание на себя, Юлиан успел подняться на ноги, пусть и покачиваясь. А еще – неслышно подобрать свой клинок.

– Сдавайся, Мейсон, – прозвучало хрипловато. – Предлагаю в последний раз.

– Оклемался? – усмехнулся Мейсон. – Значит, придется добить!

Он хитро взмахнул рукой, и сфера огня полетела назад. Юлиан вовремя отпрянул в сторону, но был вынужден отвести меч. Магический удар пришелся по часам. Они разлетелись на мелкие осколки. А за секунду до этого я увидела, как упала последняя песчинка.

Воспользовавшись, что в спину больше не упирается клинок, Мейсон резко развернулся.

– У меня нет на тебя времени! Если упустить эту минуту, ничего не получится! –его голос дрогнул, будто вот-вот начнется истерика.

«Всего минута. Нужно, чтобы Юлиан продержался всего минуту… но у него почти нет сил», – подумала я, напряженно наблюдая.

Мейсон атаковал яростно, не думая. В Юлиана полетела череда ярких сфер. Отбить все – невозможно. Однако на то мой муж – и лучший боевой маг, чтобы полагаться не только на энергию. Он пригнулся от одного удара, увернулся от другого, а от третьего – ускользнул в сторону плавным, как у танцора, шагом… А потом Юлиан вскинул руку в ответ. Всего один крохотный шарик стремительно полетел к Мейсону.

Тот не успел увернуться, получив им в грудь. Глаза закрылись, и тело обмякло. Мейсон упал на колени, а потом рухнул на пол. Как убитый, если бы не резкий всхрап. На всякий случай Юлиан сковал магическими путами, а потом бросился ко мне и Энни.

Я даже не запомнила, как ослабевали магические путы. Как Юлиан поддерживал меня, помогая подняться на камне. Только то, как мы безумно прижимались друг к другу, срывая короткие жадные поцелуи. Такие страстные, чтобы сказать, как сильно испугались друг за друга. Не словами. Я суетливо проводила ладонями по его лицу и волосам, чувствуя кровь. А он, казалось, и не замечал. Лишь смотрел на меня блестящими глазами, как на величайшее сокровище.