Как выдать замуж непокорную герцогиню или избежать свадьбы любой ценой

Я кивнула. Пусть лучше думает что плохо, чем знает что никак.

За нашими спинами вспыхнуло пламя, и из него вышел граф.

– Графиня.
– Склонился он в поклоне.

Матильда вскочила, и присев в реверансе ответила приветствием.

– Десница.

– Графиня, не оставите нас с герцогиней наедине?

– Конечно, конечно.
– Засеменила она на месте.

Видимо ее он тоже пугал и поэтому она не решилась спорить.

Поцеловав меня в лоб, она легко прижала меня к своей груди и быстро скрылась за дверью.

Граф стоял напротив меня и смотрел с осуждением. Я, напротив, была совершенно расслаблена, и, откинувшись назад, со вздохом, упала обратно в кровать.

– Ты ничего не ела.

– Не хочу.
– Равнодушно ответила я, краем глаза прослеживая взгляд графа на поднос с не тронутой едой.

– Ты должна есть.

– Не хочу.
– Все тем же тоном ответила я и закрыла глаза.

Поправив полы все того же графского халата, я подобрала под себя ноги и с головой скрылась под одеялом.

– Рубина, тебе нужны силы.

– Зачем? Для лежания в постели и хождении по комнате много сил мне не нужно.

Шано не отвечал, и я поняла, что он забирается в кровать и, поравнявшись со мной, пытается стянуть одеяло.

– Рубина.

Ответить мне было нечего. Да и не хотелось.

– Я сниму блок, хочешь?

Мне было не преодолимо все равно из-за этого блока, и казалось ничто не способно меня расстроить, но так жить я не хотела. Я хотела стукнуть графа, но при этом чувствовать злость, я хотела проститься с братом и чувствовать переполняющую боль, я хотела поплакать с Матильдой и сопереживать.

Я повернулась лицом к Шано, который стянул с мой головы одеяло, а сам лег на соседнюю подушку.

Я смотрела в его фиолетовые глаза и старалась найти в них хоть каплю понимания.

– Хочу.

– Ты готова?
– сказал он, и я заметила, насколько он уставший.

Как прочно залегли под глазами черные круги, как побледнели губы, и цвет лица стал болезненным. Как будто заметив мое внимание, граф пояснил:

– Я держу твой блок уже несколько солнц, хоть я и пополняю ресурс, это все равно тратит много моих сил.

– Сними его.
– Прошептала я.

– Я надеюсь, ты уверенна в своем решении. Если будет невыносимо, я верну его, только попроси.

И я почувствовала. Грудь тут же задрожала от судорожных всхлипов, из глаз побежали горячие горькие слезы. Скрыв лицо в подушке, я понимала, что это не как не укроет меня от фиолетового взгляда, но продолжала рыдать.

– Я совершенно не умею утешать, Рубина.

Сказав это, он протянул руки и перелег ближе ко мне, так, что мое плечо давило ему в грудь. Укрыв меня в своих объятиях, он как то неловко гладил меня по спине и молчал.

Позже я уже перевернулась к нему лицом, и упорно продолжала реветь уже ему в грудь. Шано героически держался, позволяя мне выпустить все, что скопилось за столько солнц.

Горечь и боль начали уходить, позволяя другим чувствам заполнить образовавшуюся эмоциональную пустоту. Оторвав зареванное лицо от груди графа, я приподнялась на уровень его головы и поцеловала.

Мгновение он не двигался, а потом робко, как будто получая согласие, ответил.

Он ответил! И это было так знакомо. Значит, мне все это не приснилось!

Несколько солнц я ломала голову над вопросом, было это правдой или нет. Мне казалось, что между нами было, что-то такое, чего я никак не могла вспомнить, что-то, что выскакивало в голове, но никогда не показывалось полностью. Пока меня наполняли чувства, я поняла, что это было что-то приятное, и сделала то, что первое пришло в голову. И да! Это был именно поцелуй! Я была уверенна, что уже касалась его губ и чувствовала это тепло.

Шано укрыл меня своей рукой и перевернул на спину, нависнув надо мной.

– Прекрати.
– Прошептал он, не открывая глаз, как только оторвался от моих губ.

– Посмотри на меня.

Он открыл глаза и я ахнула. Они были красные, наполненные каким-то притягательным теплом, но собрав себя в руки, я добавила:

– Шайэн, если ты еще раз попытаешься стереть мне память, я вспомню, обещаю, и начну наверстывать упущенное.

Он очень удивился. Это было видно по округлившимся глазам, которые теперь смотрели на меня с недоверием.

– Ты... Ты что то вспомнила?
– Неуверенно спросил он.

– Ты уже целовал меня, и говорил, что я не вспомню, но я помню, Шайэн, мне кажется, ты поступил не честно пытаясь решить меня этого.

– Почему?
– Вопрос был скорее растерянным, чем значительным.

– Я сама хочу выбирать, то, что я буду помнить.
– Сказала я.

Внезапно он посмотрел, куда-то поверх меня. Огонь в глазах сменился с горячего от желания, на испепеляющее яростный.

– Я скоро.
– С этими словами он откатился на свободное место и пропал в языках пламени.

Я только открыла рот, когда его уже и след простыл.

Осознание того, что сейчас произошло, накатило неожиданно и гораздо позже.

Я целовалась с ним! С этим мужчиной, который готов взбесить кого угодно! Я же ненавижу его! Ненавижу ли?

Врать самой себе не хорошо, и получается одновременно паршиво. Он нравился мне, возможно даже больше чем раньше, единственное, что я согласна была принять помимо этого факта, так только то, что меня непреодолимо к нему тянуло. Я хотела еще и еще. Еще раз побыть в его объятиях, еще раз поцеловать, я хотела чувствовать его горячее тело так близко к себе, насколько возможно.

Вот тут я и поняла, что это новое для меня чувство было желанием. Но вся паршивость ситуации заключалась в том, что я должна была выйти замуж и совсем не за него. Но, видимо остаточность блока еще присутствовала, и я решила решать проблемы по мере их поступления. Грых с ним с этим принцем, как нибудь разберусь.

Мои размышления прервало пламя, возвращающее ко мне графа.

– Я кое-что принес тебе.

Я заерзала в ожидании подарков, как маленький ребенок, стараясь не встречаться с ним взглядом. Стыдно. Все же он мужчина, а Мотти не раз мне говорила, что они редко отказывают себе в удовольствиях, и уложить мужчину в постель, гораздо легче, чем придумать с утра прическу.