Как выдать замуж непокорную герцогиню или избежать свадьбы любой ценой

Холодное мокрое белье мерзко касалось тела, вызывая противный холодок по коже.

Шано опустил руки на мои ребра и медленно повел их вниз. Я хотела было выкрикнуть, что нибудь возмущенное, но поняла, что чем ниже он опускается, тем сильнее нагревается белье, согревая тело и высушивая влагу.

Когда его руки были на моих бедрах, я неожиданно заволновалась и заерзала. От взгляда графа это не ускользнуло, и лишний раз погладив пальцами мой голый живот он накрыл меня одеялом, закутав под самый подбородок.

Я почувствовала себя бабочкой, которая еще не вылупилась из кокона.

– Я жду объяснений, десница. Немедленно расскажите мне, почему вы пытались меня утопить.

– Сверкая злыми глазами, сказала я.

Видимо я выглядела забавно, стараясь казаться разъяренной из своего "кокона", от чего Шано только улыбнулся.

– Ты прошла "отделение".

– Подробнее.

– Схватившись, ты слилась со мной и провалилась в транс. Твоя астральная сущность отделилась от тела и переместилась туда, где был я. Что ты видела?

– Сейчас я задаю вопросы.
– Стараясь казаться, как можно серьезней сказала я.
– Где я была?

– В зависимости от того, что ты видела, я смогу ответить на этот вопрос.

Я задумалась, стоит ли говорить ему о тех черных пиявках, что я видела в постели Сезара? И решив, что кроме него мне все равно ни кто ничего не объяснит, я сказала как есть.

– Я была на лекарском этаже. В спальне Сезара.

– Что еще ты видела?
– Спросил он, и я не смогла не заметить, как он напрягся при упоминании его имени.

– Черные нити.

– Ты уверена?

– Да.

Шано замолчал и задумчиво посмотрел в потолок. Какое-то время, он думал, видимо о чем-то очень важном, а потом, вынырнув из своих мыслей, спроси:

– Ты знаешь, что нибудь о проклятиях?

Знания мои в этом вопросе были минимальны, и я так и ответила графу.

– Плохо. Тогда бы ты быстрее усваивала бы материал.

– Какой материал?

– С завтрашнего солнца, мы начнем проходить краткий курс по изучению магического резерва, боевых заклинаний, разновидностей проклятий и прочей важной для тебя информации.

– Зачем мне это? Я же не магичка.

– А с чего ты решила, что ты не магичка?
– Спросил он и наклонился, нависнув над моим лицом.

И, правда, почему? Я никогда не задумывалась над этим вопросом.

В Реване было мизерное количество магов, и все проезжие или эмигранты, проживающее здесь были с соседних государств. На этой земле магия была не распространена, у исконных реванцев маги не рождались уже тысячи зим, в связи, с чем магия как наука в Ревани отсутствовала.

– А с чего ты решил, что я магичка?
– Спросила я, уже окончательно решив отбросить этикет и пресловутое выканье.

– Если бы это было не так, ты бы не отделилась. Это было бы просто невозможно.

Такие новости заставили меня вздрогнуть. Я никогда не чувствовала в себе каких либо способностей, а сейчас оказывается, что вполне могу принадлежать к этой узкой группе.

– Зачем ты топил меня?
– Вспомнила я, и поняла, что мне безумно обидно.

– Я не топил, я чистил. Те нити, что ты видела в спальне Сезара - проклятие.
– Его имя он произнес с не скрываемой брезгливостью.
– Ты не подготовлена, и перенесла части этих нитей в свое тело. Я лишь смыл их с тебя и из тебя.

– Мог бы и предупредить.
– Я отвернулась.

– Не мог.
– С теплом в голосе поправил он.
– Нужно было действовать быстро, у меня не было времени на раздумья.

И только в ту секунду до меня дошла пугающая мысль. Сезар! Он проклят!

– Сезар!
– Вскрикнула я и села, собираясь подняться.

Шано ловко перехватил меня и, уложив обратно в постель, придавил меня всем телом.

– Это правда!? Он проклят? Он проклят!
– барахталась я под неподъемным телом графа.

– Тихо, тихо.
– Стараясь поймать мое лицо руками, шептал граф.
– Успокойся.

Коснувшись моего виска, граф опять наложил на меня блок, только на этот раз не парализующий, а эмоциональный.

Фиолетово. Мне вдруг все стало фиолетово. Так же фиолетово, как глаза графа, что сейчас смотрели прямо на меня.

– Он не жилец, Рубина. Он не проживет еще и пары солнц.

– Это все из-за тебя.
– Прошептала я и не узнала свой холодный голос.

– Нет, я сделал все что мог, что бы снять его, но оно настолько старо, что мне это оказалось не под силу. Рубина, его судьба была предрешена, уже давно. Я хочу, что бы пока ты спокойна, ты подумала и смирилась с этим. Его заберет Эойя. И ему будет там хорошо.

Понятия не имея, кто такой Эойя, я закрыла глаза и поняла, что если бы не блок, мое сердце сейчас разорвалось бы изнутри.

Продолжая держать мое лицо в своих руках, Шано наклонился, и коснулся моих губ своими. Оторвавшись, он прошептал:

– Я постараюсь как смогу, что бы твоя боль прошла быстрее, обещаю. Жаль, что ты не вспомнишь.

После этих слов, я поняла, что сознание покидает меня. И последнее что я подумала, было "Я все вспомню".

Следующие три солнца я провела или лежа в постели, рассматривая потолок, или стоя у окна и терзаясь мыслью выйти в него. Из комнаты графа меня так и не выпустили, по одобрению отца, как я узнала чуть позже. Сам Шано продолжал ночевать со мной в одной постели, пропадая рано утром и появляясь лишь поздней ночью. Но мне было все равно. Блок, Шано, предусмотрительно не снимал, и я ходила словно сомнамбула из угла в угол, в надежде найти хоть что нибудь в своем сердце. О смерти Сезара мне сообщила Матильда, единожды одобренная, чтоб войти, графом.

– Милая, мне так жаль, так жаль.
– Причитала она, держа меня за руку и вытирая дорожки слез на своем лице.
– Он был так молод! Не справедливо!

Я смотрела на нее и не могла скрыть безразличие.

Как и просил граф, за время, что я решилась чувств, я много раз обдумывала неизбежную гибель моего названного брата и наверно умом, я уже смогла с ним попрощаться. Хотя, мне все чаще казалось, что как только блок будет снят, я прореву несколько солнц к ряду, но не сейчас. Сейчас мне было по барабану.

Единственное, чего мне действительно хотелось, так это проститься с ним пока он был жив, но граф всячески отказывал, объясняя это тем, что я как новоиспеченная магичка, совершенно не защищена от воздействий проклятия. И последним воспоминанием о Сезаре при жизни, мне осталось то, как он пытался взять меня силой, прижимая к стене.

– Прощание состоится завтра. Тебя выпустят из этой твоей клетки?

– Я не знаю.
– Безразлично ответила я.

– О, детка.
– Сказала Матильда и прикоснулась теплой ладонью к моему лицу.
– Совсем плохо, да?