Какими мы были

— Но он всё равно сын лорда Тайвина, — настаивала в ответ Лианна. — Он всё равно может жениться и иметь детей, наследников Утёса Кастерли.

— Мой отец это знает, — нахмурившись, резко ответил Джейме. — Для него это неважно. Он презирает моего брата.

— Он презирает своего сына? За то, что он не мог контролировать? — изумлённая, спросила Лианна. Её мать умерла, рожая Бенджена, но никогда её лорд-отец не обвинял за это своего младшего сына и не направлял на него негодования. И если бы Бенджен родился деформированным, он всё равно остался бы сыном своего отца и Старком. То, что родители могли делать по-другому, казалось ей абсурдным.

— Моего лорда-отца трудно объяснить, — пояснил Джейме. — Лучше не спрашивать, почему.

— Вы любите своего брата? — спросила Лианна, и вопрос, похоже, озадачил его. Он поцарапал подбородок, словно размышляя, и посмотрел на неё.

— Я не очень часто его вижу. Только когда посещаю Утёс Кастерли. — Он замолчал, всё ещё обдумывая. — Он очень умный, слишком умный — для его же блага. Обманывает нашего стюарда каждый раз, когда в чём-то виновен. — Джейме улыбнулся яркой улыбкой, подходящей его красивому лицу. — Ему как-то удалось убедить всех, что отцовскую ценную вазу разбила дикая кошка и что она всё ещё бегает по замку. Он свёл с ума всех слуг, искавших её. Одурачил всех, кроме отца.

— Он, похоже, невероятно забавный, — сказала Лианна, тоже улыбаясь. — Возможно, Вам нужно видеть его чаще, потому что, кажется, Вы его любите.

— Может, и нужно. Но сначала я должен вернуться в Королевскую Гавань, — сказал он с неожиданной интенсивностью. Когда они встретились взглядом, Лианна вдруг помрачнела. Его зелёные глаза потеплели, несмотря на их проказливый блеск. Что-то в них заставило её подумать о тех, кого она потеряла.

— Серсее, должно быть, очень повезло, — печально прошептала Лианна.

На лице Джейме ужас сменил счастье так же внезапно, как налетевшая буря.

— Что?

У неё есть брат, который живёт, чтобы защищать её, чуть ли не вслух сказала она. Вместо этого она покачала головой.

— Ничего, — ответила она, выдавливая улыбку. — Как странно мы должны смотреться, сир Джейме. Старк и Ланнистер. — Засмеявшись, она встретила его взгляд и усмехнулась. — Два клятвопреступника, любящие своих братьев и сестёр.

— Клятвопреступника? Какую клятву Вы нарушили? — спросил Джейме, сбитый с толку.

— Единственную, которую я когда-либо нарушала, но, возможно, самую важную — обещание выйти замуж за Роберта, — напомнила ему Лианна. Каким незначительным нарушением это тогда казалось!

Джейме призадумался над этим и улыбнулся.

— Полагаю, Вы правы, — сказал он. — Интересно, кого из нас боги презирают больше?

— Интересно.

Они вернулись в конюшни Винтерфелла. Джейме отпустил свою лошадь и уже начал уходить. Лианна задержалась, желая сама привязать лошадь. Это был хороший конь, напоминающий кобылу с выносливыми, быстрыми ногами, которая была у неё в детстве. В знак признательности она справится с ним сама.

Лианна привела лошадь в стойло и хотела снять сбрую. Ей нравилось это делать, к тому же лошадь была достаточно спокойной. Именно тогда к ней подошёл конюх и взял поводья из её рук.

— Я присмотрю за ней, — грубовато сказал он, отодвигая её в сторону. Лианна подняла брови и положила руки на бёдра.

— Я бы предпочла сделать это сама, если позволите, — возмутилась она. Парень обернулся к ней с подозрительно знакомым лицом: квадратная челюсть, тёмно-карие глаза и румяные щёки. Его глаза потемнели, и он нахмурился.

— Это Вы, — прорычал он, сузив глаза.

— Если Вы имеете в виду Лианну Старк, то это я. — Она продолжала смотреть на него, пытаясь вспомнить его имя. Воспоминание пришло к ней быстро, словно стрела: это был мальчик, а ныне мужчина, работавший на конюшне столько, сколько она помнила. Более того, он любил её и просил разрешения поцеловать, когда ей было двенадцать. Она тогда отказала ему и сказала Брандону, после чего мальчишка стал ходить за её лошадью и неделю носил синяк под глазом. Лианна смеялась, увидев его тогда, заставив его покраснеть, как свёкла. Хоть он никогда не говорил с ней после, она знала, что он не ненавидел её за свой удел. — Тебя зовут Уоррен, не так ли?

— Её Высочество оказывает мне честь, — жестоко прошипел он, хотя Лианна не знала, почему.

— Хвала богам, ты всё ещё здесь работаешь? — спросила она, улыбаясь при воспоминании о долговязом мальчишке, так легко краснеющем.

— Закончу скоро, — грубо ответил он. — Благодаря Вам.

— Мне? — переспросила Лианна, подняв брови.

— Ну, с тех пор, как мои отец с братьями сражались за Ваш Дом, я теперь постоянно в кузнице, — язвительно сказал он. Его смелые глаза ни на мгновение не сходили с её лица. Лианна чувствовала себя маленькой и незначительной, но не прерывала его. — Я потеряю здесь свои деньги, но оставаться не могу.

— Почему это моя вина? — Лианна подняла подбородок, защищаясь.

— Когда Вас увезли, я говорил моей семье о том, какая Вы хорошая леди, за которую стоит сражаться. — Он сжал поводья в руках, явно злясь. — Мои братья с отцом ушли сражаться за Вашим братом и не вернулись, но я сказал себе, что это стоило того, чтобы убить насильника и его безумного отца. Потом я узнал, что Вы трахались с этим принцем по своему желанию. Я называл его насильником целый год; называл, пока не узнал это.

Лианна была ошеломлена. Она не могла думать ни о каком язвительном ответе или устрашающей угрозе. Его бушующие глаза, казалось, пригвоздили её к месту, сжимая горло.

— Я… я не… — тихо прошептала она.

— Не знали? Не ожидал такого от Вас. Слишком заняты были сосанием члена королю, чтобы обращать внимание на своих людей. — Его голос потерял своя яд; теперь он стал приглушённым и прерывистым. — Сейчас это неважно. Они мертвы, и я должен изменить ситуацию.

— Я дам тебе денег, — настойчиво произнесла она. — Я буду платить тебе, как платит лорд Старк, пока ты работаешь в кузнице. Подожди секунду, я схожу за деньгами прямо сейчас.

— Я не беру монеты у шлюх, — прорычал он и плюнул в рядом лежащее сено. — Мёртвые мертвы, м’леди. Ничего, что Вы сделаете, не изменит этого.

Мёртвые мертвы. Лианна чувствовала, как дрожит, превращается словно в кроткого щенка, с которым часто играла в детстве. Она протянула руку, оперевшись на стену, и опустила глаза в пол, глядя на испачканное сено. Ей хотелось закричать, хотелось наброситься на него и ударить по лицу, чтобы не смел больше так говорить с королевой. Но она ничего не могла сделать; она чувствовала себя ягнёнком, шатающимся на колеблющихся ногах и принимающим своё наказание без единого блеяния.

— Он беспокоит Вас, Ваше Величество? — услышала она голос Джейме за спиной и звук обнажающегося меча.