Какое непаханое поле - российская эстрада!

По сигналу Лодыгина – старшего на рулетку, взятую в аренду у передачи «Я сумею съесть это. За деньги «да»»», были выложены листы с именами соискателей. Затем Агдан подошла и с силой раскрутила барабан. Тишина в зале стояла такая, словно по результатам голосования одного человека оставят в живых, а остальных расстреляют. Колесо крутится медленнее, медленнее, останавливается. Лодыгин-старший берет листочек и громко произносит:

– Lilly-Milly!

Агдан шепотом спрашивает:

– А это что означает? Я вроде бы с английским хорошо…

Тот также шепотом:

– Не берите в голову. Сейчас модно англизированное творческое имя. Зовут его наверняка какой-нибудь Игнат Федотов.

Lilly-Milly оказалась слегка полноватый брюнет, который просто был сам не свой от счастья. Когда разочарованные, раздосадованные, просто плачущие проигравшие претенденты вышли из зала, Агдан спросила:

– А на самом деле Вас как зовут?

– Я Владимир Иванов, просто мне в Москве сказали, что с такими банальными именем и фамилией со мной даже разговаривать в мире эстрады не будут.

– Владимир, давай я с тобой на репетициях так и буду тебя называть. Кстати, а откуда ты?

– Я согласный. Вы для меня такой шанс в жизни, что все Ваши условия я заранее принимаю. А приехал я из Кунгура, это Урал.

– Прекрасно, Владимир, давайте немного попоем у пианино, у меня в голове уже крутится идея, но надо проверить, не придется ли ее подгонять под Ваш голос.

**

Квартира одного из эстрадных певцов

– Спасибо, спасибо, Агдамчик, ты просто золотце! – напевал мужчина, попивая кофе и одновременно быстро проглядывая текст на экране компьютера.

– Ты что? Она же так ужасно высмеяла твою одну из лучших песен. – с недоумением уставилась на него жена, занятая не менее важным делом – она в зеркало внимательно рассматривала свои брови. – Теперь ее никто и не называет нормальным именем. А только ее вариантом, ужасным и вульгарным.

– Ой-ой-ой, какие мы утонченные особы, интеллигенты в третьем поколении, считая дедушку-кошкодава. Голуба, песня выдохлась и медленно тонула в небытии. Агдам дала ей второе рождение. Мне из ночных клубов хлынул целый поток заказов на выступление, и все требуют только одну песню. Я выхожу на сцену, а весь зал вопит: «Стoшу!»

– Так ведь название песни стало ужасным!

– Плевать. Деньги не пахнут. Другим для оживления интереса к себе приходится трусы на сцене терять, рассказывать на пресс-конференциях, как ее инопланетяне украли и проводили над ней секс-эксперименты, а мне сделали рекламу песни на халяву.

– А почему не Агданчик, а Агдамчик?

– Во-первых, голуба, чтобы ты не ревновала. А, во-вторых, это тоже мой каламбурчик, в такие игры можно играть вдвоем.

– Ее чаще вполголоса называют кумихо, и говорят, что она на самом деле оборотень.

– Голуба, не злоупотребляй просмотрами мистических сериалов о зомби и вампирах, переключайся на корейские дорамы, сейчас посоветую. Ой, черт, «Моя девушка – кумихо», «Легенда о кумихо», «Девятихвостая лисица». Нет, пожалуй, дорамы тоже не смотри.

**

НКТ, кабинет Лодыгина-старшего

– Федор Абрамович, песню я сочинила, с исполнителем начали репетиции, но мне будет нужна подтанцовка. Пяток симпатичных девушек, которым нужно будет срочно пошить наряд в стиле 18 века. Нет ли у вас на примете такой группы?

– Еще бы не было, могу не 5, а 50 симпатичных девушек. С нарядом тоже не проблема, у меня хорошие завязки на костюмерные «Мосфильма», подберем там один и по нему молниеносно сошьем все остальные.

– 50 не надо, достаточно пяти. Еще, поскольку у песни текст головоломный, нужны экраны в зале, где будет транслироваться построчно в момент исполнения.

– Сделаем.

– Что еще?

– Ну, и традиционно – меры безопасности. В тотализатор больше играть не будут, мы им надолго отбили желание, но все равно раньше времени песню раскрывать нельзя.

– А этим мы уже третий день сами занимаемся. Наковыряли кучу чужой прослушки, вышибли с волчьим билетом четырех сотрудников, причем один как-то сумел обе руки сломать и ногу. Наверное, котлета в буфете ему попалась какая-то несвежая. Для меня это стал замечательный повод хвост накрутить службе безопасности, чтобы не расслаблялись.

**

Президентский дворец, Сеул. Республика Корея

– Госпожа президент, вы, наверное, утомились в напряженной работе на благо нашей страны. Позвольте мне отнять десять минут на маленькую веселую передышку.

– Давай, СунСиль, хороших новостей в последнее время маловато, а по твоему лицу видно, как ты хочешь порадовать меня.

– Вы исключительно проницательны, госпожа президент. Не случайно вы достигли самого высокого поста в нашем обществе.

– Ладно, ладно, хватит меня облизывать, переходи к делу.

– В России наша с Вами не любимица оправдала наше доверие. Когда тот вегутин прочитал по бумажке текст, составленный нами, она тоже ответила ему по-корейски. Давайте посмотрим – наш атташе безукоризненно записал и звук, и изображение – ни разу не дрогнула рука!

– Давай.

Через минуту.

– Ха-ха-ха! Про печень – просто замечательно! Чертова Агдан нажила себе врага на всю оставшуюся жизнь. После того, как мы покажем этот ролик по телевидению, его будет знать не только вся Корея, но и Япония, Тайвань, а, может, даже и Китай. Атташе представить к ордену «За дипломатические заслуги». Ролик выложить в вечерних новостях как курьез из жизни России. На показе на изображении Агдан внимание не заострять, в тексте назвать ее кореянкой, основное внимание уделить звуку.

– Слушаюсь, сейчас же засяду за телефон лично все объяснить директорам телекомпаний.

– И передай, что мои слова были такие: «Не дай бог…»

**

НКТ, кабинет Лодыгина-старшего

Поскольку с репетициями и подготовкой подтанцовки все шло благополучно, я задумалась над глобальной проблемой – а как же культурный досуг? Посещение ночных клубов меня не интересовало, чужие концерты был тем более неинтересны, поэтому я решила замахнуться на высокую культуру.