Калки. История одного воплощения. Часть четвертая
Шрифт:
– Нет!
– Ну, хорошо… Значит, делу даем ход, – грустно выдохнул капитан. Он нажал на кнопку переговорного аппарата и сказал: – Дежурный, увести подозреваемого в камеру…
– Нет. Подождите, – Витя ухватился за стол, ноги подкашивались. – А вы… вы потом отпустите меня?
– Слово офицера…
26
…Лена Горячева старалась не смотреть на него. И даже легонько оттолкнула, когда он пытался приблизиться. Они увиделись впервые… до этого переписывались в интернете. И… вот так первое свидание! Они стоят у полицейского
– Лен… – умоляюще посмотрел молодой человек.
– Виктор, у тебя есть деньги на обратную дорогу? – сухо спросила Елена.
– Е… есть, а что?
– Уезжай сейчас…
– Но Лена…
– Вить, прошу… уезжай… – женщина не смотрела на него.
– А… а мы потом… спишемся? – Витя дрожал.
– Да, – сказала она, зная, что солгала.
Женщина быстрым шагом пошла прочь. Виктору хотелось догнать, остановить, но он не смел. Перед глазами стоял образ капитана, который командовал, как и что делать, и как он… Виктор залил юбку Лены…
Елена шла и думала, почему ж у нее такая карма. Почему ей попадаются одни подонки… Десять лет у ней не было мужчин. Ей сейчас тридцать девять… В десять ее изнасиловал отчим, в пятнадцать пионервожатый, в двадцать один начальник… После тридцати она стала искать мужчину, но дальше переписки дело не шло. Она сразу понимала по разговорую, что перед ней моральный урод… Этот двадцатилетний мальчик покорил её сердце, искренний, непосредственный девственник из глубинки. С чистой наивной душой. Она думала, вот её счастья, наконец-то она нашла своего единственного… Но он оказался….
…вдруг её как током шибанула, когда она проходила мимо какой-то детской площадки. Ноги аж подкосились. Она же работает няней, она сертифицированная няня. Больше она ничего не умеет делать, только заниматься детьми. А теперь у этого… мента (прошу прощения за грубое слово) видео… порно с ней! Если это видео куда-нибудь уйдет и станет достоянием общественности. Ужас! Что делать? Нужно как-то связаться с этим капитаном, как-то договорится… Но что она может предложить? Денег у нее никогда и не было. Дома мама, инвалид из-за артрита. Пенсия маленькая. Даже из квартиры никогда не выходит. Передвигается только дома…
Лена села в песочницы и заплакала. Она устала так жить. Детей на площадки не было, только два мужика поодаль пили пиво… Мужики стали с интересом смотреть на Лену, что-то говорили, наверное, обсуждали её. Но не подходили. Лена немного успокоилась. Нужно идти домой. К маме. Она зря взяла три дня отгулов. Витя… ох, она тяжко вздохнула. Теперь она всё время будет думать о нем, о извращенце, насилующим бабушек…
Мужики таращились на колени. Песочница была низкой. И она села, не думая, что юбка выше колен. Ладно, пусть глядят. Пусть говорят, что хотят. Быть может, и трусы ее сейчас видны им. Пусть.
Один из них почесал яйца. Фу, быдло, подумала Елена. Ей захотелось сделать что-нибудь отвратительное, чтобы наказать их. Ну не ругать же матом? Её воспитывала учитель русского языка, для которой мат был самым последнем делом…
…Елена вдруг вспомнила, что еще до того, как встретится с Витей у этого мента,
хотела писять. И сейчас её мочевой давал сигналы. Вот что я сделаю……она развела широко ноги… Один мужик поперхнулся пивом, и стал задыхаться… взяла и отогнула трусы в сторону, демонстрируя вагину. Струя мощно забила, на песке она пенилась как пиво. Лена улыбалась победоносной ухмылкой…
…затем как ни в чем не бывало, достала салфетку и протёрла письку. Мужики следили как под гипнозом, не шевелясь…
…лови эту суку! – вдруг услышала она за спиной, когда уже встала и пошла прочь…
27
…раздвигая нежно молодые побеги бамбука, Кришна вышел к девушкам.
– Я вижу вас, подруги!
– И мы видим тебя, пастушок! – засмеялись девушки.
Они играли на берегу лесного озера.
– Я хочу спросить вас, подруги, – сказал Кришна. – Вы никогда не дотрагиваетесь до меня. Отчего же?
Зита была самая старшая. Она подбоченилась и смерила взглядом синего мальчика.
– Мал ты еще такие вопросы задавать! – сказала Зита.
– Но мы же играем часто вместе. Вы друг друга трогаете, когда мы бегаем вдоль озера. А меня нет.
– Зачем тебе нужно, чтобы тебя трогали?
– Мне один старец сказал, что кто меня будет трогать, тот обретет счастье…
Девушки засмеялись.
– Ты верно встретил умалишенного! Гони прочь таких…
– А что вам стоит хоть разок…
– Иди прочь! – закричала Зита и отступила.
Кришна хотел подойти, но девушки стали убегать от него. Он гнался за ними по кромки озера, но они были так сноровисты в беге, что мальчик только падал и падал. Одну же он поймал. Это была Гита, самая младшая.
– Ты… ты счастлива? – всматривался запыхавшийся Кришна в глаза девушки, но…
…но в них был только ужас и страдание.
– Отпусти! Мне больно!
Девушки бросились к ним. Они палками и лианами стали бить Кришну. Тот отпустил. Он не мог поверить сейчас, что его прикосновения не приносят счастья, а только боль.
Мальчик стоял и плакал, взирая на девушек.
– Не сносный мальчишка, – сказала Зита. – Не делай больше так. Играть приходи к нам, но никогда не хватай…
…мальчик ушел прочь от подружек. Теперь он был голубым. Ему нужно было побыть одному и серьезно подумать. Задул ветер. Заросли бамбука ожили барабанным призывом. И голубому мальчику казалось, что его сердце управляет этим строем звуков. Его сердце билось сейчас часто, и ритм барабанов в вышине перекликался с ним в унисон. Кришна пришел к батангору, исполинскому древу, у подножия которого любил сидеть в раздумьях.
Он размышлял, солгал ли ему тот старец. Отчего его прикосновения к Гите не принесло ей счастья, а только страдания? Быть может, потому что были насильственны? Но… здравомыслено же рассудить так: коль можно дать страдания через принуждения, почему нельзя дать и счастье? Человек когда не хочет страдать, ведь можно ему причинить боль. Почему же когда он не хочет радоваться, не принудить его к радости? Ох, неужели я не имею право дарить счастье, если этого другой не захочет, если он не возжелает меня. Ох, неужели я не могу любить кого-то, если он не полюбит меня?