Камень
Шрифт:
– Это же страшно, - тихо сказала она небу.
– Где страшно? - Рябинин радостно приподнялся.
– Если нет бога. Тогда мы останемся один на один с космосом, со вселенной...
– Бога нет, но есть настоящие мужчины, - пошутил он, намекая.
И сразу все стало на свои места: любят не за что-то и любят не просто так - любят настоящих мужчин. Не раз об этом писалось, говорилось и пелось. Рябинин даже привстал, ожидая ответа на свои слова. Но она молчала, словно укрылась запорошенным звездами небом.
– Маша, а кого женщины любят? - спросил он прямо.
– Настоящих мужчин.
–
– Не обязательно.
– У которых высшее образование и должности?
– Нет.
– Умных, что ли?
– Нет.
– Которые всего могут добиться?
– Совсем нет.
– Хоккеистов?
Она даже не ответила. Но Рябинин горел нетерпеньем.
– Кого же ты считаешь настоящим мужчиной?
– Борца, Сережа.
Он чуть не хмыкнул. Очкастый эрудит, бородатый полярник, классный спортсмен, офицер-подводник, писатель, какой-нибудь первопроходец, какой-нибудь изобретатель... Но борец... На ковре, что ли?
– С кем бороться-то?
– Настоящий мужчина об этом не спрашивает.
– Ну с кем, с кем? - спугнул он раздражением тихую ночь.
– С силами природы, с собой, с плохим...
– А если мужчина просто работает?
– Настоящий мужчина просто не работает.
– А что же он?
– Он работает творчески, а это, Сережа, уже борьба.
– Странно, - только Рябинин и нашелся.
Маша повернулась на бок, и ее дыхание приблизилось.
– Сережа, женщине присуща жалость, слабость, жертвенность... А у мужчины - сила. Он создан для борьбы. Вот обиженный, больной, брошенный, попавший в беду... Женщина таких жалеет, помогает... А у мужчины другое желание - вступить в борьбу за этого человека. С оскорбившим, с обидевшим, с бросившим... За истину, за доброту. Если, конечно, он настоящий мужчина.
Испуганный Рябинин молчал. Он намеревался познать мир и людей, он хотел стать умным и эрудированным, он задумал отпустить бороду и закурить трубку... И все равно бы Маша его не полюбила. Потому что не борец. Не настоящий мужчина. Но он же искал тигра. Впрочем, какая там с тигром борьба... Так, взаимное мордобитие...
Жанну с матерью Рябинин уже не сравнивал. Не сравнивал ли? Почему же непроизвольно радовался ее умной мысли или красивому лицу? Ради матери?
– Вернемся к вашему делу, - спохватился он.
– Да-да, - Жанна плотнее придвинулась к столу.
– Кто она?
– Моя лучшая подруга.
– Возраст, образование, специальность...
– Сергей Георгиевич, это важно?
– Мне будет легче дать совет.
– Образование высшее, инженер, моих лет...
Она примолкла, решая, говорить ли, не говорить - и улыбнулась.
– Тоже мещанка, замужняя, бездетная...
– Я продолжу, - остановил ее Рябинин. - Глаза серые, стрижка короткая, нос тонкий, духи французские, бусы коралловые, шуба белая.
– Вы про меня? - постаралась удивиться она.
– А вы про кого?
– Про подругу...
Рябинин глянул в самую глубину ее глаз, в зрачки, которые, выдерживая его взгляд, стали какими-то острыми. Но они выдержали, оборонившись этим острием. Глаза отвел он, не выносивший лжи у человека, с которым хоть как-то соприкоснулся душой.
– Жанна, давайте
говорить друг другу правду, - буркнул он в стол.– Это вы советуете своим преступникам?
– Всем советую.
Ее удивленные губы стали еще удивленнее. Рябинин уже знал этот изгиб, значивший неприятие его слов.
– Вы в бога верите? - спросила вдруг она, сама пугаясь своего вопроса.
– А вы что - религиозная?
– Если бог есть, то он не правдолюбец и не справедливый, а главный бухгалтер. Следит за балансом нашей жизни. Пошлет радость человеку и сразу обложит его подоходным налогом - неприятностью. Поэтому, Сергей Георгиевич, я ничего не прошу - ни правды, ни счастья, ни радости... Зачем? К ним обязательно будет нагрузка. Откровенно говоря, теперь и неприятностей не боюсь. К ним же приятный довесочек положен. Только этот бухгалтер-бог стал халтурить... Беду ниспошлет, а радость послать забудет.
Рябинин давно понял, что ее гложет нешуточная тоска. Муж? Но она о нем вроде бы рассказала легко и свободно. Работа? Но работа ею не ценится. Здоровье? Тогда идут не к следователю. И Рябинин решил ждать - спелый плод сам падает с дерева.
– Все-таки без правды разговора не выйдет, - сказал он.
– В наше время правда без справочки не действительна, Сергей Георгиевич.
– За этой справочкой вы и пришли?
– А если я пришла за самой правдой? - она расширила глаза, и они вновь, как в начале их разговора, льдисто блеснули.
– Тогда вы правильно сделали.
– Сергей Георгиевич, совет нужен моему супругу.
Вздохнули они одновременно, дыхание на дыхание: она потому, что решилась на правду, он потому, что сломился лед недоверия.
– Жанна, только я не специалист по семейному праву...
– Мне нужно не семейное.
– Вообще, в гражданском праве я не силен.
– Мне не гражданское.
– Авторское, что ли?
– Нет.
– А-а, трудовое.
– Нет, не трудовое.
Рябинин умолк. Вроде бы он перебрал все отрасли права. Что там еще осталось - административное, финансовое, государственное... Но он специалист только по уголовному праву и уголовному процессу.
Рябинин тревожно всмотрелся в ее лицо - оно ответило тревожной готовностью подтвердить его подозрение.
– Уголовное?
– Да, - выдохнула она и коснулась рукой лба, отгоняя это уголовное от своей головы.
– Что вас интересует? - тихо спросил он.
– Сергей Георгиевич, да вы испугались?
– Это почему же?
– Вдруг он убил или банк ограбил?..
– Мне-то чего пугаться...
– Неправда. А меня учили быть правдивой.
– Я не испугался, а удивился.
– Да мне только узнать кое-что из ваших законов.
– Каких?
– А почему вы удивились?
Он хотел ответить, что она пришла хлопотать за того самого мужа, которого только что называла эгоистом и подлецом, которого она не любит, который ночует у супербабы...
Но не ответил, потому что в кабинете что-то произошло.
– Опять меня с мамой сравнили?
И Рябинин вновь не ответил. Она рассеянным взором окинула следователя и задержалась на его глазах - они смотрели вниз, и взгляд Жанны как бы скатился по его взгляду на стол...