Каменные драконы

Женщина и мужчина. В ее волосах незаметно серебро, его голова полностью седа. Под стеной богороща, заполненная людьми. Он смотрит на нее так, словно просит прощения. Она — так, словно никогда не простит его, поскольку его не за что прощать.

***

— Твой сын, Бран, посмотри, — Мира еще не оправилась после родов, ее несколько раздавшееся тело кажется еще массивнее от свертка в руках. Бран отрывает затылок от коры, вырывает из древесного плена руки. Он уже знает, что это единственный ребенок, которого он сможет держать в руках. Зеленые омуты детских глаз выбрасывают его в новое видение. Они словно колодец.

***

— Не-ет! — кричит женщина, раздирая ногтями лицо. Вокруг падают рыцари, хлещет кровь. Последним усилием плачущая подползает к девушке, хватает ее за горло и берет нож. По гневному взгляду голубых глаз он узнает мать.

— Не-ет! — продолжается крик, но это уже другая женщина, такая же рыжая, но другая, никогда не виденная Браном. «Не-ет!» — продолжает она кричать. Ногти оставляют след на лице, она оседает на ступеньки, начиная раскачиваться.

— Нет, — голос жесткий, в нем страдание, но отчаяния нет. Девушка совсем юна, возможно, еще и не расцвела. Лишь рыжие волосы выдают в ней родство с первыми двумя. — Я не повторю его ошибок. Я сказала нет.

***

Выкидывает в реальность также вдруг, как и забросило в эту дыру.

— Он сновидец, — срывается с окровавленных губ отца. Мира вздрагивает, а потом улыбается.

— Это в нашем роду. Наследники такие…

— Мира, ты должна сделать кое-что, — Бран приподнимается, крепче перехватывая ребенка. — Ты отправишься к Сансе, чтобы присягнуть на верность. И отказаться от наследования. Без ребенка, как только он сможет остаться без тебя.

— Я поняла, Бран, — Мира подняла на него глаза. — Тот Старк, что будет в Винтерфелле — это Санса? Ведь жив ты, жив Рикон, понимаешь?

— Любой, кто оспорит право Сансы, умрет. Так предопределено. Я хочу жизни нашим детям, Мира, — он улыбнулся ей, хотя корни больно впились в него, выворачивая внутренности. Чардрево наказывало его за то, что говорил не с теми и раздавал секреты даром. Он был непослушным вороном, но он был Старком.

— Детям? — Мира порывисто обняла его. — Ох, это вселяет надежду. Не рискуй так больше, милый. Не давай мне непрошеного, не наказывай себя. И меня. Видеть твои страдания больно и мне.

***

Женщина перед ним. Теперь он знает, что это Санса. Как она выросла. Постарела. Так похожа и не похожа на мать. Красивая оболочка, а внутри дует ветер. Как одежда, сшитая на живую нитку его руками. Мастер своего дела, отдаю должное. Ее дух держится в оболочке лишь благодаря ее телохранителю. И он не может сказать ей, что она сама погубит и его, и себя. Он слишком стар для такого усилия, слишком многое раскроет. И дерево просто прорастет сквозь его сердце, распустившись напоследок букетом предсказания… Но он попробует, конечно, попробует намекнуть. Она его сестра. Проклятая, преданная, верная и последняя. Рыжая ведьма северного края. И вот она делает то последнее, что он не может предотвратить. Он уже видел это в видениях.

— Когда я перестану быть Хозяйкой Севера?

— Придет тот, кто достоин. Он избавит тебя от ноши. Он сразится как лев со львом, как волк с волком, как дракон с драконом. Все решит бой, о котором будут слагать легенды. Ты же переступишь через смерть, чтобы отдать ее дар другому. Твои ноги утонут в мехе, твои одежды изменят цвет, твое одиночество закончится навсегда. Лишь тогда ты перестанешь быть Хранительницей Севера, Санса.

— Я не понимаю твоих пророчеств, Бран, — говорит Санса. Бран плачет. Его слезы цвета крови стекают по обе стороны носа. Как сказать ей и не убить себя? Он не может умереть сейчас — его дети останутся без защиты. И весь Север. И все королевства. Зло идет из-за Стены, и некому его остановить, если он не вмешается. Но промолчи он сейчас — и она может скатиться с проторенной дороги. Только пройдя через смерть, можно дать миру жизнь. Это искупительная жертва для проклятой. Девушка с волчьими глазами даст ей волка, но никто уже не научит проклятую влезать в его шкуру. Она не сможет. Жаль.

— Ты говоришь «он придет». Он будет один? Только один выбор? Как я пойму, что он пришел?

— Он не будет один. Она будет с ним всегда, тенью за правым плечом, острым черным обсидианом. Волчица не может без стаи. Вместе они воспитают наследника именем Старк.

Побеги отпустили его руки и ноги, он мог шевелить ими снова. Саднили все до одной ранки, но Бран, превозмогая боль, продолжил говорить, повторяя и повторяя. Она должна понять, что ее спасение будет ее гибелью.

— Синие цветы в ее венке, дракон на его панцире. История пройдет по спирали, но не будет ни брода, ни башни. Услышь свое сердце, и ты не ошибешься.

Мира разрывает их руки, с мольбой глядя на Брана. Он успевает сказать достаточно, надеется он. Бран редко ошибается, но это его промах.

***

— Ты расскажешь мне, — Бран смотрит на сына с нежностью. — Боги не дали мне ног, не повтори моих ошибок. Твой дар сильнее, береги себя. Что-то я увижу своими глазами, а что-то твоими. Берегись медведей, но будь за медведиц. Держись волков, но не становись ими. Драконы найдут тебя сами и будут верны всегда. Север помнит о тебе, зима близка, но ты важнее Севера или зимы. Ты ледяной ключ, и ты должен пройти сквозь пламя. Благословляю.

========== 91 Лучший день / Селвин ==========

— Как ваш мейстер, я против любых скачек и переездов, — сообщил Селвину доверительно Аллерас. — Но как влюбленный человек, я бы просто просил вас быть осторожнее.

— Вы составите нам компанию? — Селвин держался на лошади хорошо, Лианну же он планировал везти в повозке, пока она горячо не воспротивилась. Топая ногами и крича, невеста потребовала от него обещания разрешить ей учиться скакать на лошади. Он с усмешкой согласился.

— Увы, я планировал отбыть в Дорн на какое-то время, однако… — лукавая усмешка была почти порочной, — … леди Бриенна предложила мне привезти своих друзей в Дредфорт, показать Север, знаете ли, поохотиться в наших лесах. По крайней мере до того, как ваша матушка благословит нас еще одним Таргариеном.

— Да, вы очень меня обяжете, если присмотрите за ней, — улыбнулся Селвин. — Вам будет это несложно, теперь с нее глаз не спускает отец, однако это ненадолго, вы понимаете.

Аллерас кивнул. Предстоящая разлука с отцом отравляла будни всей семье.

Дредфортский обоз поехал в одну сторону, в то время как Джейме повез детей знакомиться со своей родней.

— Я не был в Ланниспорте… дай подумать… шестнадцать лет. А ведь я вырос там!

— Скучал? — мама ехала рядом с отцом, но мыслями была далеко. Турнир кончился так странно. Радость от победы Селвина в ней явно встретилась с грустью от того, что они все потеряли Клигана.

Что бы кто ни говорил, он был таким же сердцем Севера, как и его хозяйка. Селвин уже не мог представить одну без другого — хрупкую женщину со злым взглядом и огромную тень с двуручником за ее плечом. Всегда рядом, на расстоянии тихого оклика. Бесконечно покорная темная тень. Верные руки. Меч и слово.