Каменные сердца

— Возвратимся к проблеме твоего взаимодействия с быком, — шепнул мне Аксель. — Не волнуйся, я не позволю твари причинить тебе вред. Возьму винтовочку, протащу ее на трибуны под видом букета цветов и…

Мы оба расхохотались. Хотя я ощутимо поуспокоилась от его слов. Все-таки специально обученный здоровый бычара — не группа враждебно настроенных увальней.

— А теперь пойдем выбирать наряд для более женственного конкурса. С другой стороны, девочки-соперницы кое в чем поопаснее быков, — предложение Акселя застигло меня врасплох. Как выяснилось, он решил поучаствовать в танцевальном соревновании в паре с Мэйби Туморроу.

Я начала протестовать, не желая позориться, ведь последний раз мне довелось плясать в детской группе — в хороводе на каком-то унылом купольном празднике.

— Пустяки! За пять дней поднатореешь — у тебя отличный партнер, — беспечно отмахнулся цыганин и повел меня к одежным палаткам. — А потом на гору!

Ну, после такого предложения я готова была вытерпеть многое, в том числе скукотищу торгов за шмотки.

**

Конрад Блум обаятельнейшим образом улыбнулся и извлек из кармана прощальный подарок — сплетенную из гвоздей розочку, — которую и вручил своей великовозрастной племяшке. Элейн, приоткрыв в восхищении пухлые губы, бережно приняла простенькую, но вместе с тем изящную конструкцию. Вещь, сделанную мощными руками истинного самца. И такого при этом очаровательного…

Несколько мгновений Конрад с интересом рассматривал перезрелые Принцессины груди, судорожно вздымающиеся под туго натянутой тканью, и отчетливо обозначившиеся холмики сосков. Затем переместил взгляд ниже, скользнув по животу и задержавшись на плотно сжатых бедрах.

Да-а-а, готова девочка. Однако мастер Блум недаром слыл профессионалом. Удовольствие, которое его шлюховатая племянница обеспечила бы хоть сейчас, обернется сущим кошмаром, когда наступит время заниматься делом и придется избавляться от приставучей девки, привлекающей излишнее внимание и не способной закрыть болтливый рот. Поэтому Конрад аккуратно поправил Элейнину блузку, церемонно чмокнул в щечку, попрощался нарочито сухо и ушел не оборачиваясь.

Принцесса воров, томно застонав, привалилась к грязной стенке трейлера. Такие вот мужчины и сводили ее с ума, да вот беда — ей редко удавалось заинтересовать их больше чем на пару ночей.

А еще эти гребаные месячные… Элейн начинала побаиваться, что , но может, все еще обойдется. Рассосется, так сказать.

— Эй, телочка, чо, не срослось с ним? Ну хошь, я тебе титьки помну!

Ошалевшая от такого нахальства Принцесса широко распахнула глаза и увидела неподалеку Моррикая, собиравшего свои нехитрые пожитки: контракт истек, краснорожий мутант, освоившийся в караване (и вконец обнаглевший), готовился отправиться восвояси. Элейн, еще минуту назад, кажется, способная кончить, просто чуть сильнее сжав ноги, почувствовала, как похоть сменилась несвойственным ей желанием кого-нибудь убить. Уродец был отличной кандидатурой.

— Эй, эй, чувиха, я ж типа тока помочь думал…

Мо не договорил — арбалетный болт высек яркий сноп искр из автомобильного борта справа от него. Принцесса прекрасно управлялась с самострелами, но Мо повезло — бушующая в Элейн ярость не позволила ей прицелиться как следует. В среднем на перезарядку арбалета подготовленный человек тратит четыре-пять секунд. Рассерженная Принцесса воров уложилась в две, впрочем, юркому Моррикаю хватило и этого времени. Не забыв прихватить вещички и накинуть капюшон, краснорожий затерялся среди гуляк.

Девица опустила арбалет и, сев на трейлерное крылечко, еще немного повздыхала, любуясь гвоздевой розочкой. От «сандерклапа» раздавалось мерное «вжик-вжик» ножниц — Натан стриг свою ублюдочную овцу. Однако Элейн не относилась к разряду людей, склонных к длительному унынию и самокопанию. Уже через пару часов она, разодетая, накрашенная и слегка пьяная, погрузилась в предъярмарочную суету.

**

Я и Аксель стояли у подножия Саладо-пика. Город словно старался скрыться от пыльной жары под сенью плосковерхой скалы, на макушке которой и располагалась вожделенная радарная станция. Мы переглянулись, Аксель улыбнулся и кивнул. Теперь единственным препятствием на пути к цели был пузатый мужик, закутавшийся в пончо и надвинувший на глаза громадное сомбреро. Сей комичного вида страж восседал неподалеку от дощатой будочки и свежеокрашенного (судя по неровной дорожке капель под ним) полосатого шлагбаума. В руках мужик сжимал мушкетон. Интересно, часто ли он им пользовался? Так или иначе, мы решили сперва потолковать, прикинувшись зеваками, которые прибыли погулять на ярмарке, ну и заодно поглазеть на древнюю диковинку.

Охранник чудовищно скучал, ему хотелось присоединиться к всеобщему веселью, выпить и закусить, а заместо этого он торчал здесь, у подножия «проклятой горы». Согласно приказу мэра, доступ туда праздношатающимся категорически воспрещался, но шериф с помощниками сбивались с ног, поддерживая порядок в городе, в преддверии ярмарки наводненном иноземцами, пройдохами, бродягами, любителями халявы и просто не вполне трезвыми людьми, склонными к импульсивному поведению. Посему вместо профессионалов посменно дежурили Эстебан (так представился наш трепливый собеседник) и еще трое «счастливчиков». Населенная, по поверью, демонами башня понадобилась Конфедерации в грядущей войне с Севером, но, как оставшаяся от предков рухлядь способна помочь в таком деле, Эстебан не мог себе уяснить. А тревожить демонов — значит навлечь на город проклятие…

Кажется, я начинала понимать, почему в Саладо кварталы бедноты лепились на склонах горы. Суеверный люд боялся осколка непостижимой довоенной цивилизации, поэтому те, кто мог себе позволить, селились внизу, в долине. Ну а беднякам, как всегда, выбора не оставили.

И все же, если судить по малочисленности и настрою охраны, мэр тоже сомневался в необходимости возобновления работы РЛС. Иначе нас встретило бы с десяток охранничков тут, и в два раза больше — наверху.

Краем глаза я заметила, как Аксель угощает сторожа косячком. Ну, теперь-то уж точно все уладится.

Однако Эстебан оказался крепче, чем на первый взгляд, или просто сам на досуге баловался чем-нибудь эдаким. Вспоминая истории Декстера о кактусовой водке и других ништяках с мессиканским колоритом, я почти не удивилась. Но и меня, и Акселя, признаться честно, бессмысленная болтовня донельзя утомила.

Неизвестно, как развивались бы дальнейшие события, не постучись в накуренные мозги Эстебана идея, с точки зрения здравого смысла довольно спорная, но вполне устраивающая нас. Олух предложил нам посторожить за него. На самом деле впервые эту мысль озвучила я, а цыганин приправил ее соусом сладкой лжи, но Эстебану понадобилось время, чтоб распробовать вкус «блюда». «Почему бы нет? Почему бы не доверить важный пост этим двоим? Их лица располагают к себе (вон какие широкие улыбки!), они явно прониклись предупреждениями относительно нравов призрачных обитателей станции. В конце концов, они хорошие ребята!» — примерно такие размышления читались на физиономии охранника, а кое-какими соображениями он поделился вслух. Впрочем, не менее вероятно, мужика всего лишь с косячка, иными словами, ему приспичило пожевать.

Итак, наобещав нам всякой ерунды навроде пирожков от жены, безмерной благодарности и возвращения через пару часов Эстебан нетвердой походкой направился в город. Путь свободен!

Дождавшись, когда доверчивый сторож скроется за поворотом, мы, аки два горных козла, едва ли не наперегонки помчались наверх. Надежды на медлительность Эстебана возлагались немалые, но однажды он нас уже озадачил, поэтому мы торопились. Тем не менее подъем занял уйму времени: довольно широкая дорога сменилась тропой, перешедшей в полосу препятствий на почти отвесном склоне.

Вот почему местные не растащили здание станции по винтику — слишком уж много возни со спуском. Ну да, а еще демоны…

Комплекс на вершине Саладо-пик остался в точности таким, как в фильме, просмотренном мною на уроке астрономии. Ну ладно, не совсем таким — непогода и время пощадили его гораздо меньше, чем сооружения в гатскиллзских горах. С другой стороны, недавно площадку привели в порядок, на окна нижнего этажа навесили решетки, а вход в главное здание преградила внушительная дверь с врезным замком. Теперь забитым куском Акселевой отмычки.