Каменный убийца

«Вот и еще одна изюминка „Усадьбы“», – подумала Лакост.

Гостиница была полна подозреваемых, полна Морроу, раздраженных и хранящих молчание. Но, кроме того, она была наполнена облегчением. Словно старый дом сделал глубокий вздох. Гости расслаблялись, а молодые люди, нанимаясь на работу, которая могла оказаться мучением, неожиданно обретали дом. «Охотничья усадьба» была построена из дерева, но держалась на чувстве благодарности – этом мощном защитном материале от буйства стихий. Она была наполнена сменяющими друг друга молодыми людьми, которые обучались французскому, учились заправлять кровати, готовить соусы и ремонтировать каноэ. Они вырастали и возвращались в свои провинции – Остров принца Эдуарда, Альберту, в иные части Канады, но несли в сердце любовь к Квебеку.

– Значит, весь ваш персонал – англичане? – спросила агент Лакост.

Она обратила внимание, что те, с кем она уже успела поговорить, были англичанами, хотя некоторые из них уверенно разговаривали с ней по-французски.

– Почти все, – ответил Пьер. – Диана, та, что у раковины, с Ньюфаундленда, а Элиот, один из официантов, из Британской Колумбии. Большинство, конечно, из Онтарио – это ближе всего. У нас даже есть несколько человек из Англии и Америки. Многие из них – братья и сестры тех ребят, что работали у нас прежде.

Шеф-повар Вероника разлила холодный чай в высокие стаканы и первый дала Патеноду, чуть прикоснувшись пальцами к его руке, что было совершенно излишне и явно осталось незамеченным со стороны метрдотеля. Но не прошло мимо глаз агента Лакост.

– Теперь уже приезжают сыновья и дочери, – сказала мадам Дюбуа, умело выхватывая увядший львиный зев из букета на столе.

– Родители знают, что мы позаботимся об их детях, – подхватил метрдотель.

И замолчал, вспоминая события прошедшего дня. Он вспомнил, как Коллин из Нью-Брансуика стояла под дождем, закрыв простоватое лицо большими мокрыми руками. Пьер знал, что ее плач будет преследовать его всю жизнь. Один из его работников, один из его ребят охвачен ужасом. Он чувствовал свою ответственность, хотя предупредить случившееся никак не мог.

– Как давно вы здесь работаете? – спросила Пьера агент Лакост.

– Двадцать лет, – ответил он.

– Круглая цифра, – заметила Лакост. – Мне нужна точная.

Метрдотель задумался.

– Я приехал, когда окончил школу. Началось это как летняя работа, но она так и не закончилась.

Он улыбнулся. Лакост поняла, что за все время их общения он сделал это впервые. Он всегда выглядел таким серьезным. Правда, она знала его всего несколько часов, причем после того, как в гостинице был жестоко убит один из постояльцев. Поводов для веселья у него не было. И тем не менее вот теперь он улыбнулся.

Улыбка была обаятельная, без какой-либо искусственности. Лакост не назвала бы его привлекательным мужчиной – на такого не обратишь внимания на вечеринке, не заметишь его в дальнем конце комнаты. Он был среднего роста, стройным, приятным, даже изящным. Умел себя держать, словно родился метрдотелем или мультимиллионером.

Была в нем какая-то легкость. Она понимала, что это взрослый человек. Не ребенок во взрослых одеждах, как многие мужчины, которых она знала. Перед ней был зрелый мужчина. Рядом с ним можно было расслабиться. Он руководил «Усадьбой» так же, как старший инспектор Гамаш руководил своим отделом. В «Охотничьей усадьбе» царили порядок, спокойствие и тепло, которое излучали эти три взрослых человека, влияя на молодых взрослых, приезжавших сюда на работу. Лакост знала, что у этих людей они научаются не только другому языку. Так же, как и она черпала у старшего инспектора не только знания, необходимые сыщику.

– Так когда вы сюда приехали? – повторила она свой вопрос.

– Двадцать четыре года назад.

Эта цифра поразила ее.

– Приблизительно в это же время сюда приехала и шеф-повар.

– Неужели?

– Вы были знакомы до приезда сюда? – спросила Лакост у метрдотеля.

– С кем? С мадам Дюбуа?

– Нет, с шеф-поваром Вероникой.

– С Вероникой?

У него был озадаченный вид, и агент Лакост вдруг все поняла. Она бросила взгляд на Веронику – крупную, мощную, с быстрыми, умелыми руками.

Ее сердце сжалось от сочувствия. Давно ли шеф-повар испытывает это? Неужели она прожила почти четверть века в этом бревенчатом доме на берегу озера Массавипи рядом с человеком, который не отвечает ей взаимностью? Как это может сказаться на характере? И что случилось с любовью, столь протяженной во времени и в такой изоляции от мира? Не преобразуется ли она в нечто иное?

В нечто способное на убийство?

* * *

– Что это ты делаешь?

Клара обняла мужа за шею. Он наклонился и поцеловал ее. Они одевались к обеду, и у них впервые выдалась возможность поговорить о случившемся.

– Это просто невероятно, – сказал Питер, в изнеможении опускаясь на стул.

Бовуар завез им чемодан с вещами, собранными Габри: нижнее белье, носки, виски и чипсы. Никакой верхней одежды.

– С тем же успехом мы могли бы обратиться с просьбой о вещах к У. К. Филдсу, [63] – сказал Питер, когда они в свежем нижнем белье попивали виски и закусывали чипсами.

По правде говоря, это было не так уж и плохо.

Клара нашла в чемодане шоколадку и набросилась на нее; оказалось, что шоколад с виски тоже совсем неплох.

63

Дукенфилд Уильям Клод (1880–1946) – американский комик, фокусник и писатель.

– Питер, как по-твоему, на что намекала вчера Джулия, когда сказала, что раскрыла тайну отца?

– Это просто пустословие. Она пыталась поскандалить. За этими словами ничего не стоит.

– Не уверена.

– Нет, Клара, выкинь это из головы.

Питер встал и принялся рыться в другом чемодане, привезенном с собой. Вытащил рубашку и брюки, которые были на нем предыдущим вечером. К сожалению, одежда помялась: вчера они затолкали ее в чемодан, не предполагая, что она им еще понадобится.

– Слава богу, что здесь Арман Гамаш, – сказала Клара, разглядывая свое любимое светло-голубое льняное платье.

Теперь оно выглядело так, словно было сшито из сирсакера. [64]

– Да, это удача.

– Ты о чем?

Питер повернулся к ней, взъерошенный, в мятой одежде:

– Кто-то убил Джулию. И Гамаш найдет убийцу.

– Будем надеяться.

Они уставились друг на друга без какой-либо напряженности или неприязни – просто каждый ждал объяснений от другого.

64

Сирсакер – тонкая хлопчатобумажная ткань типа жатого ситца с рельефными полосками.

– Ой, я поняла, – сказала Клара.

Она и вправду поняла. Арман Гамаш найдет убийцу сестры Питера. Как ей это не пришло в голову раньше? Она попалась на острый крючок убийства Джулии, все время возвращалась мыслями к этому трагическому событию. Но не заходила дальше вопроса «за что». Не спрашивала «кто».

– Как это горько!

Ее обычно собранный, безукоризненный муж разваливался на части. Его словно выворачивало наизнанку. Она наблюдала, как он пытается найти галстук на дне чемодана.