Кандидат в маги

– Не возражаю, – милостиво кивнул Тема.

Дирижер взмахнул палочкой, и вокруг, как он и обещал, разлилась фоном музыка. Правда, довольно зловещая. Тема почувствовал, что знает, как следует действовать дальше.

– Истец! – звонко крикнул он. – Выйдите сюда и объявите свои требования к ответчику.

Тема сам удивился, откуда в его голове взялись эти дурацкие слова – «истец», «ответчик». Но не стоило задаваться такими мелкими вопросами – в Игре рано или поздно перестаешь замечать мелкие странности. А уж если ты родился и вырос в волшебном городе Москва – то не порть себе нервы и воспринимай все как должное.

Именно так и поступил Тема, строго глядя со своего места на странного человека, который вышел сейчас на середину арены. Был он одет в пижаму, а на голове имел мятый оранжевый пакет, вроде тех, в которых носят продукты. Человек растерянно озирался и крутился на месте, словно не знал, зачем он здесь и откуда.

Но тут откуда-то возник высокий и тощий клоун, с лохматого парика которого обильно сыпалась пудра.

– Я – адвокат истца, – печально сказал клоун. – Я буду представлять его интересы, если почтенный суд не возражает…

Челюсть адвоката задрожала – казалось, он сейчас разрыдается.

– Что вы, что вы, я не возражаю! – быстро сказал Тема, опасаясь, что адвокат истца сейчас закатит истерику.

– Спасибо! – всхлипнул тощий адвокат и обильно высморкался в большой клетчатый платок. – Уф, полегчало, вроде.

И неожиданно разревелся, выпустив из глаз длинные водяные струи. Он помахал зрителям и судье руками в огромных перчатках и пробормотал:

– Все, все… Я в порядке… Гм… Итак, истец… Ага… Мой клиент весьма огорчен тем обстоятельством, что ответчик оказался бесчестным существом, подлецом и мерзавцем.

Зрители зашумели, заколыхались людские волны.

– Тишина в цирке! – властно крикнул Тема. – То есть, в зале! Буду удалять! А конкретнее, истец?

– Как нам стало известно, Независимый Кандидат – вовсе не тот, за кого себя выдает! – сказал адвокат. – Он – замаскированный Доминатор!

Казалось, зрители только и ждали этой реплики. Половина зала тут же зашлась в оглушительном хохоте, другая же половина разразилась свистом и бранью. Единый Кандидат с удивлением озирался по сторонам, а его адвокат испуганно закрыл напудренное лицо руками.

В это время откуда-то с трибун, мелко просеменив по проходу, выскочил мерзкого вида, похожий на гоблина коротышка. Он выбежал на середину арены – прямо к Кандидату – и распахнул обширный кожаный плащ, продемонстрировав батареи гранат и динамитных шашек.

– Во имя Независимого Кандидата! – с надрывом прокричал он и нажал на кнопку какого-то устройства в вытянутой руке, от которого к взрывоопасному арсеналу тянулся витой телефонный провод.

Однако что-то, видимо не заладилось, и этот гоблин, выкрикнув «я сейчас!», умчался обратно на трибуну.

– Все? Он уже ушел, ваша честь? – жалобно поинтересовался адвокат истца и осторожно приоткрыл один глаз.

– Ушел, – кивнул Тема. – Пристав, восстановите порядок в зале! Где пристав?

Вопрос был обращен к дирижеру. Тот улыбнулся и сказал:

– Он давно здесь, просто незаметен простому взгляду. Это Станционный смотритель, мы специально пригласили его…

Раздался совершенно неприличный рев, и по трибунам пронеслась какая-то невообразимая волна, которая, как каток, моментально «пригладила» разбушевавшихся зрителей, воткнув каждого в причитающееся ему место.

– Замечательно! – улыбнулся Тема. – Продолжим…

– Вот, – печально сказал адвокат. – Во-вторых, сторонники ответчика уже неоднократно пытались расправиться с моим клиентом. Вы только что сами видели…

– Я протестую! – донесся откуда-то высокий сиплый голос. – Это грязные домыслы! Заткните ему пасть, или пустите меня, я сам это сделаю!

– Кто это там? – недовольно поинтересовался Тема. – Ах, адвокат ответчика? Ну, что же, выйдите сюда, представьте суду свои возражения…

На арену буквально выкатился низкорослый, но ужасно толстый клоун с лысой макушкой и торчащими в стороны рыжими клочьями оставшихся волос. Нос он имел, соответственно, красный, на тонкой резиночке, а намалеванная на все лицо веселая улыбка, отчего-то не вызывала симпатии. Может, все дело было в проступающей сквозь грим синюшней щетине.

– Господа! – заголосил толстый клоун. – Я, как представитель ответчика, то есть, всеми любимого Независимого Кандидата, категорически возражаю против того ушата грязи, который только что попытались вылить за шиворот моему клиенту. Не дотянулись, ха, ха, и всю грязь пролили на самих себя!

Трибуны радостно зашумели, и адвокат ответчика церемонно раскланялся на все стороны, попутно рассылая публике воздушные поцелуи.

– Вот послушайте, что несет этот тощий адвокатишка… Кстати – тощий адвокат – значит, бедный адвокат. А бедный адвокат – это неудачник. Адвокат-неудачник – это проигранное дело! Единый Кандидат, считайте уже опростоволосился, не правда ли, почтеннейшая публика?! Ха-ха-ха!

Почтеннейшая публика дружно зааплодировала.

– Вы, все-таки, не зарывайтесь, адвокат ответчика! – сказал Тема и шлепнул по столу молотком.

Под куполом цирка в момент наступила тишина.

– Я больше не буду, ваша честь, – примирительно сказал толстый адвокат. – Я просто хотел сказать, что даже если факты нападений и имели место, какое отношение к этому имеет мой клиент? Ну, посудите сами: если какие-нибудь, чересчур ретивые сторонники моего клиента и решили таким вот образом поддержать своего Кандидата, то это их личные проблемы, а никак не ответчика…

Во время этой проникновенной речи все тот же гоблин в пальто снова умудрился пробраться на сцену. На этот раз за ним уже гналась охрана из манекенов в синей форме. Однако, охрана не поспевала: гоблин выскочил на середину арены и снова выставил в сторону руку с проводом и щелкнул кнопкой.

– Умри, лживый кандидатишка! Что?! Извините…

Преследуемый охраной, он убежал прочь.

– Вот видите, – огорченно сказал толстый адвокат. – Ну, разве мой клиент стал бы подсылать террориста, чтобы убить собственного адвоката?

– От вашего клиента всего можно ожидать, – заметил тощий адвокат.

– Вы думаете? – с сомнением произнес толстый и вдруг схватился за голову. – О, нет! Мы только что были на волосок от гибели! Мы все могли умереть!

И эффектно шлепнулся в обморок. Выглядело это смешно, и зал послушно заржал.