Каньон-а-Шарон
Шрифт:
Жанна и Фима уже допрашивали, Володя отвечал: приехал повидать друзей, конечно, не за свой счет, от института, есть какой-то проект, вот и решил проехаться, очень интересная поездка получилась, живет в гостинице здесь, в Нетании, уже третий день, университет снял ему номер в "Короле Георге", был в Иерусалиме, был на Мертвом море и на Кинерете, ему очень нравится, не было минуты позвонить, в каждом городе друзья... Ничего не скрывал, но все переводил разговор:
– Да все нормально, расскажите, как вы тут.
Фиму не надо было долго упрашивать.
– Жить можно везде. Важно, какой ты человек. О себе я знаю, что нигде не
Володя понимающе кивал.
– Чем занимаешься?
– В основном по перевозкам мебели. Возможности неограниченные. Пока изучаю дело. Есть идеи.
– Идея простая, - сказала Жанна.
– Бери больше, неси дальше. Или у тебя, извини, что перебила, какая-то другая?
– Есть, - туманно сказал Фима.
Жанна сказала:
– Ладно, подождем. А я, Володя, в основном по культурному обслуживанию населения. Есть такая миссия, понимаешь, нести культуру в массы. Ну, а куда еще ее девать? Несу.
Дашка, слыша все из кухни, поторопилась со своими закусками, чтобы заткнуть друзьям рты. Культурное обслуживание Жанны заключалось в том, что она выдавала видеокассеты в книжном магазине. До этого работала у квартирного маклера Шауля, и вот то ли накаркала со своими разговорами о сексуальности израильтян, то ли просто не повезло, - Шауль оказался как раз из таких, сатанел при виде миловидных российских женщин. Жанне пришлось уйти, она устроилась в книжный магазин, а поскольку книг никто не покупал, существовали они только видеопрокатом.
– Ладно, - сказала Дашка.
– За тех, кто в море и за морем.
Володя сказал:
– Давайте выпьем, как водится, за хозяйку дома.
– Умный человек, - заметил Коля.
– Хоть бы раз в чем-нибудь ошибся.
Я видел, что Дашке трудно. Она была, как пожарник, когда огонь подбирается с разных сторон и все может вспыхнуть факелом в любой миг.
– Я так поняла, что ты, Коля, не возражаешь за меня выпить. Поехали.
Жанна, женщина маленькая и изящная, опьянела раньше, чем поставила свой фужер.
– Приходят массы, - распахнув руки, Жанна показала, сколько их.
– За культурой. Тянутся к ней. Стесняются, естественно. Мне, ну, говорит, эротику. Понимаете, говорит, это не для меня. Чего ж не понять. Вам, говорю, эротику или порно? Ну, порно. Жесткое или мягкое? Жесткое - это как? Это все на ваших глазах. А мягкое? Немного меньше. Меньше чего?
Она сделала паузу. Никто не засмеялся.
– Меньше чего?
– спросил Коля.
– Нужно хватать язык, - сказал Фима, обращаясь к Володе.
– Я сейчас сосредоточился на языке.
– Коля, я не поняла твоего вопроса.
– Отстань от него, - сказала Дашка.
– И не кури при ребенке.
– Без языка - никуда. Ни на работу, ни...
– ...в задницу, - подсказала Жанна.
Коля стал снова разливать по фужерам. Дашка вытаращилась, но смолчала. Подошла к кроватке Гая. Володя тоже подошел и, кажется, впервые взглянул на малыша:
– Какой герой! Дашка, а ты чем занимаешься?
Она не ответила.
– Я слышал, здесь Михаил Козаков, - сказал он.
Мы не уследили, как Фима начал доказывать Коле:
– ...немедленно! Все, что просят, отдать, лишь бы мир! Россия прочухается снова вооружит, при теперешнем-то оружии нас в пять минут с лица земли сотрут! Никогда не думал, что евреи - такие! Этот, как его, Гольдберг. Врач, образованный
человек, хватает автомат и стреляет в безоружных стариков!– Гольдштейн.
– Это не сумасшедший?!
– Как же можно землю в обмен на мир отдавать, если любой сумасшедший может этот мир отменить одним выстрелом?
– Так надо было создавать такую страну?
– По-твоему - не надо?
– Твоя жена полы моет!
– закричал Фима.
Коля побледнел оттого, что Володя это услышал.
– Но моет полы в своем государстве, - сказал он.
– Каждый народ должен жить в своем государстве!
– По-твоему, евреям нельзя жить в России?
Мы все уже слушали только их. Дашка скрестила руки на груди и качала головой.
– Почему же?
– ответил Коля.
– Кто вас гонит?
– Спасибо тебе!!
– завопил Фима.
– Тебя там никто не трогал, - вмешалась Дашка.
– Это ты всем морды бил.
– Антисемитам - бил! И здесь буду!
– Я тебе сейчас покажу - буду, - пообещала Дашка.
– Да, я антисемит, - сказал Коля, уже ничего не соображая, - евреи должны жить в своей стране.
– Вор должен сидеть в тюрьме.
– Молчал, молчал и высказался.
Коля встал и ушел в туалет.
– В-вова, - сказала Жанна.
– Чего т-ты улыбаешься?
– Всюду одни и те же разговоры, - сказал Володя.
– Но ты п-понял, что Коля говорил про тебя? Или ты совсем т-тупой?
– Для меня тут нет работы, - сказал Володя.
Фима рвался возразить, но Дашка не дала:
– Помолчи.
– Папа хочет сюда ехать, - сказал Володя.
– Герман Львович, мне нужно с вами поговорить.
Дашка поймала его на слове:
– Вот папа проводит тебя в гостиницу, вы и поговорите.
Мы с ним вышли на улицу.
– Я примерно представляю, где гостиница, - сказал Володя.
– Если у вас нет времени...
– У меня есть. Ты хотел про папу.
– Дашка говорит, у вас все в порядке, вы фильм снимаете, я очень рад за вас. И Ира Николаевна... Да, про папу. Вы ведь с ним всегда находили общий язык... Ему уже семьдесят пять, Герман Львович. Знаете, в его возрасте... Нет, он прекрасно сохранился, все такой же, он работает, монографию пишет, но какие-то, со стороны это незаметно, какие-то отклонения есть. Он ведь в энциклопедиях упоминается, это дает право на американское гражданство, я узнавал, есть специальная программа, и в Германию его приглашали, лекции бы читал, там для меня тоже есть работа... И вот никак мы не можем его уговорить. Вы знаете, что моя бабушка умерла здесь?
Я изумился:
– Мать Григория Соломоновича? Как это может быть?
– Дедушку расстреляли, бабушка после лагерей с новым мужем-поляком, с которым сидела, в Варшаву подалась, это уже было после войны, из Варшавы сюда. Берия, конечно, знал, но давал папе работать. Ну а папа... Вы ж его знаете, непрошибаемый, идейный, добровольцем на фронт ушел, довоенная работа о векторе появилась, когда он в госпитале лежал, в сорок втором, - он до сих пор живет воспоминаниями. И вот теперь, когда все едут в Штаты... вы же знаете, у нас сейчас даже зарплату не платят, оставаться просто нет смысла, - он решил сюда. Тут его ученики, он считает, будет работать, школу научную создаст... Я разговаривал с советником министра по науке, папа тут никому не нужен, смешно даже говорить об этом. Но он как ребенок. Появилась какая-то Лилечка, подзуживает его. Может быть, вы написали бы ему, объяснили ситуацию...