Капитали$т: Часть 4. 1990
Шрифт:
Я заметил, что многие присутствующие находятся слегка не в своей тарелке — кооператоры с опаской смотрели на густо татуированных коротко стриженных мужиков, а бандиты с недоумением поглядывали на новоявленных фирмачей… Впрочем, столы ломились от спиртного и деликатесов, народ потихоньку выпивал, закусывал и расслаблялся… Музыка гремела, у микрофона какой-то усатый тенор в белоснежном костюме-тройке с надрывом пел об угрюмом крике парохода в Ванинском порту и о стоящей впереди столице колымского края — Магадане… Джентльмены были в большинстве своем без дам, дамы присутствовали, конечно, но преимущественно
— Сумасшедший дом, — оценил происходящее Матвей. — Нахрена он собрал их всех?
— Ты посмотри на именинника, — с улыбкой сказал я.
Именинник сиял. Преисполненный значимости и удовлетворенности, он принимал подарки и выслушивал здравицы подобно тому, как сюзерен принимает знаки внимания от вассалов. Похоже, что Виктор Федорович действительно переживал свой звездный час. Кажется, он был абсолютно трезв…
— Пойдем! — сказал я решительно.
Матвей, выставив плечо вперед, решительно двинулся сквозь толпу приглашенных, я следовал за ним.
Гусар сидел за столиком в компании двух ближайших друзей.
— Знаешь их? — вполголоса спросил меня Матвей.
Я отрицательно мотнул головой.
— Справа — Вано. Недавно освободился, вроде бы с Гусаром сидел. — Матвей кивнул на пожилого кавказца с надменным недовольным лицом. — А слева — Зяблик.
— Который в «Кофейнике» стрельбу устроил? — спросил я.
— Он самый, — подтвердил Матвей.
Про этот случай я слышал. «Кофейник» был модным, недавно открывшимся кооперативным кафе. Измученный ненавязчивым государственным сервисом потребитель с радостью приобщался к новинкам частного общепита, в котором официанты улыбались, а на кухне строго-настрого было запрещено воровать продукты питания. «Кофейник» был забит битком, особенно по вечерам. И так получилось, что в один из таких вечеров туда зашел попить чайку бандит по прозвищу Зяблик. Смущенный официант сказал ему, что мест, к сожалению, нет.
— Нет мест?! — спросил Зяблик с удивлением. — Ну это мы посмотрим, как нет мест!
Выхватив из-за пояса ствол, он несколько раз пальнул в роскошную люстру. Перепуганная публика ломанулась на выход, а Зяблик спокойно заявил побледневшему официанту:
— Ну вот и появились места! А ты говорил!
В толпе мелькнула улыбающаяся физиономия Евгений Михайловича, мы вежливо кивнули друг другу.
— К Федоровичу ломитесь? — вдруг зацепил нас какой-то невзрачный паренек в спортивном костюме. — А где подарки, я не понял?
— Тебе кто разрешал пасть раскрывать?! — В глазах Матвея блеснул гневный огонь. Паренек в спортивном костюме стушевался и исчез в толпе.
С эстрады гремело:
'Помню я, тихою зимнею ноченькой
В санках неслись мы втроём.
Лишь по углам фонари одинокие
Тусклым горели огнём.
В наших санях под медвежьею шкурою
Жёлтый стоял чемодан,
Каждый невольно дрожащей рукою
Щупал холодный наган'.
Гусар целовался с каким-то амбалом в кожаном пиджаке, мы были следующие на очереди — поздравить именинника. Матвей, затянутый в парадный костюм, мрачно сопел. А я смотрел на происходящее и думал о том, что здесь не хватает только представителей партийной элиты.
— И здесь очередь, — сказал мне в ухо Матвей с досадой. — Везде, где собирается
больше трех людей, возникает очередь. Вот что это за хрень, Леха?— Вот так, — развел руками я и перевел разговор на более актуальную тему: — Знакомых кого-то видел?
Матвей скривился.
— Шелупонь одна. Они же воров ждали, а никто не приехал. Точно тебе говорю! Не сочли нужным. Значит не так уж высоко котируется наш Федорович…
— Ладно, — сказал я. — Это нас не касается. Делаем все, как договорились.
— Делаем, — сказал Матвей. — Но, Леха, если ты ошибся… мне трудно будет пацанам объяснить. Своими руками авторынок отдать… Такие бабки! Ты ему сам говори, у меня язык не повернется.
— Он им подавится, — сказал я еле слышно. Впрочем, в зале было так шумно, что услышать подробности нашего разговора не представлялось возможным. — Все, пошли! Амбал выпил, закусил и отваливает.
— Пошли, — сказал Матвей.
Мы подошли к столу, за которым восседал именинник.
Глава 13
Именинник оказался на удивление трезвым. В отличие от своих приближенных, которые были уже хорошо под градусом. Светлая «тройка», галстук, белая рубашка, громадный перстень — Гусар был торжественен, наряден и кажется, абсолютно счастлив.
Увидев нас с Матвеем, он милостиво улыбнулся и махнул рукой — походите, мол, не стесняйтесь! Мы подошли к столику.
— Благодарю, что пришли, не забыли, — сказал Гусар торжественно. Он поднялся и пожал нам руки. — Присядьте-ка с нами. — Он указал на свободные стулья. — По рюмашке пропустим, в такой день — не грех!
Как по волшебству перед нами появились фужеры с коньяком.
— Они же спортсме-э-ны! — насмешливо протянул Вано. — У них режим, ты чего, Федорыч?!
— Ничего, режим можно и качнуть, — пошутил Гусар. — Мы же не первый день друг друга знаем?
Он внимательно посмотрел на нас, а я поднял фужер и громко объявил:
— Ваше здоровье!
Дремавший до этого момента Зяблик проснулся, непонимающе посмотрел на меня, потом огляделся по сторонам и снова задремал. Матвей последовал моему примеру — поднял бокал. Каменное лицо его ничего не выражало.
Мы чокнулись с именинником. Я не большой любитель крепкой выпивки, но в этот раз допил до конца и не поморщился — коньяк был хорош, армянский, наверное… Матвей тоже проглотил содержимое бокала и уставился в пол.
— Мы без подарка сегодня, — весело начал я, — вы уж не обессудьте!
— Дорогие гости лучше всяких безделушек, — улыбнулся Гусар. — Не с подарками жить, а с добрыми людьми. Вы правильно сделали, что пришли. Пусть все видят, что у нас нормальные отношения. Делить нам нечего. Ведь так?
— Вы совершенно правы! — пьяно подтвердил я. — И даже более того! Вот у вас с Матвеем возник… я не хочу сказать — конфликт! Нет! Небольшое непонимание! Так, Матвей?
Матвей угрюмо кивнул.
— И необходимо… — продолжил я. — Совершенно необходимо это непонимание преодолеть!
— Ты о чем толкуешь, парень? — удивленно поднял брови Гусар.
Я развел руками.
— Ну как же?! Этот рынок возле «Автозапчастей». Он же вас интересует?
— Ну, допустим, интересует, — подал голос Вано, — и чего дальше?